Мария Новик - Непокорные небеса. Из цикла «Сказания Ардоса»

Причалив к берегу, наспех привязав лодку, арди взял мальчика на руки и побежал по тропинке к дому. Ногой пнул дверь, отчего та оглушительно врезалась в стену.

– Святейший Иллахим! Ноним! – подскочила со стула Иромея, выронив полотенце из рук. Она следила за огнём в печи, собиралась готовить вечернюю трапезу. – Что случилось?! – испугалась она, увидев обмякшее тело Аманкиля на руках мужчины.

– Готовь снадобье! Быстро! Нужен корень инмы и златоглавый сит! Времени нет! – дал указания ардиец и понёс мальчика в спальную комнату.

Ноним раздел Аманкиля и укутал в одеяло. Мальчика одолел сильный озноб. Мужчина понимал, что внезапное изменение состояния и удушье не могли появиться просто так. У всего есть причина. Даже если Илсаян взойдёт на противоположной стороне небес и опустится на месте восхода, то этому тоже найдётся объяснение.

«Атарра Наорэ… Тени… Пророчество…» – вспомнил арди разговоры с прохожими о разделении книги и пойманных хранителях. Он тут же кинул беспокойный взгляд на сына. Тревога ледяными иглами увечила душу, Ноним с содроганием смотрел на мальца, медленно угасающего в своей постели. Приближалось время, когда нужно будет говорить правду. Оно неумолимо нависло над головами, сверкая острым мечом в тумане сомнения. Однажды Аманкиль задаст вопрос, который заставит пасть ниц. Однажды придётся раскрыть тайну, которая все эти годы надёжно охранялась в семье.

Печаль… Она частый гость во времена потерь и одиночества. Эта сгорбившаяся от своей ноши старуха расхаживает по домам в период горестей и касается дланью души, заставляя съёживаться и причинять страдания владельцу. Слёзы боли бегут по щекам от того, что Печаль коснулась самого сокровенного, после того, как самое дорогое уже отняла смерть.

Сегодня печаль пришла раньше срока. Но не оставила она своих жертв горевать и мучиться, а наблюдала, как немыслимые страдания истязают души Нонима и Иромеи. В доме несколько ночей не потухали свечи. Слова молитв пропитали стены, но не помогли. Уже которую вечерю становясь на колени в углу, что смотрит на восток, женщина шептала со слезами на глазах. Переплела пальцы в мольбе, прижав к груди, закрыла глаза, из которых лилась боль, и говорила… говорила… Но ответом на призыв о помощи была тишина. Ни Вахди, ни Илсир или не слышали молитв, или не хотели слышать.

– Хватит, – произнёс тихо Ноним, сидя за столом. Он уставился взглядом на столешницу, сам не понимая, что искал на ней.

Иромея продолжала уповать на высшие силы, она, не останавливаясь, читала молитву. Искра надежды медленно угасала внутри, пожираемая холодом, который своей морщинистой серой дланью распространяла Печаль.

– Я сказал хватит! – разъярился мужчина. Он гневно ударил по столу кулаком.

Иромея вздрогнула и замерла, не в силах сказать ни слова. Продолжала стоять на коленях, сведя ладони вместе, но молитву читать прекратила.

– Не ответят они. Никто из них, – прошипел Ноним. – Хранители мира и порядка оставили нас гнить в пучине собственного бессилия. Они предали свой народ… Да будет проклят тот день, когда явились они в мир. Мерзость… – закончил он яростно.

– Ему нужно лечение. Хорошее. – Иромея поднялась с колен, утирая слёзы. – Я сделала снадобье, как ты говорил. Но оно лишь сняло удушье. Остальные симптомы не исчезли. Если не исцелить болезнь… – Женщина замерла, опасаясь говорить слова. В горле образовался комок. Он расширялся, и Иромея задыхалась. Слёзы снова накатились на глаза, подбородок задрожал.

– Я поеду в Альрим, – отрезал Ноним. – Раз снадобье не действует, то только учёные мужи смогут помочь Аманкилю.

– Ты тронулся умом? – ардийка рухнула на скамью от неожиданности. Она смотрела на мужа полным удивления взглядом, не понимая, когда началось его сумасшествие. – В край Мудрости? Ты понимаешь, что будет, если в мальчике узнают сына Теней? Кровные узы держат его на Грани! Нас казнят, да и весь Лариим окажется под угрозой, если учёные мужи поймут, кто он!

– Уймись, – осадил мужчина жену. – До сих пор не узнали, ибо нет никому дела до мальца. Цвет волос ему послала судьба, и каждый арди это понимает. Шесть годичных циклов прошло с тех пор, как мы скрылись из Тирна. Никто не хватился нас.

– Но вдруг…

– Я сказал, уймись. Я глава семьи. Это моё право. Право, которое я получил, победив тебя на ритуальном поле, – процедил Ноним, глядя в глаза своей иррам.

Женщина умолкла и опустила покорно взгляд. Она помнила, как рьяно сражалась на ритуальном поле за право быть главой семьи. Но острый клинок Нонима прорезал плечо, окропив лезвие кровью. Теперь долг её – подчиняться.

– Я отправлюсь сразу к брату, – продолжил говорить мужчина. – Надеюсь, кровные узы ещё что-то значат для него. Прошло два отлика 6 6 Отлик – ардийский век. Составляет 134 ардийских года. с тех пор, как мы виделись в последний раз.

– Пошли весть о своём прибытии, его может не быть в Альриме, – посоветовала Иромея. – Не так давно ты рассказывал, что он ещё курсантом начал помогать в строительстве… Что он строит?

– В последней записке он говорил, что разрабатывал чертежи для какого-то корабля, – проговорил ардиец, пытаясь вспомнить тот день, когда в последний раз получал весточку от сэо 7 7 Сэо (Saeoy) – брат. . – Нет времени отправлять послание.

– А если ты его не застанешь? – не сдавалась Иромея.

– Значит, обойдусь без него, – сурово сказал арди.

Он встал и глубоко вдохнул. Отгоняя неутихающую боль от предстоящей возможной потери, мужчина со слабой надеждой во взгляде посмотрел на супругу и направился в комнату, где отдыхал мальчик. Тихо открыв дверь, чтобы не потревожить слабый сон сына, Ноним вошёл.

Аманкиль лежал в постели, тяжело дыша. Пот градом стекал по серебряному лицу, озноб атаковал тело. Казалось, что сама Смерть ходила по комнате, словно жаждущий добычи хищник. Кружила, ожидая, когда жертва ослабнет настолько, что можно будет вырвать душу и отправить за Грань. Но дотронуться костлявая сборщица до мальчика не могла. Рано.

– Ами, – тихонько потряс за плечо отец. – Ньин 8 8 Ньин (Njinn) – сын, ребёнок. , ты меня слышишь? – спросил он с тревогой в голосе.

Юный арди едва смог открыть глаза. Жар мучил его, не желая отступать, а озноб помогал в пытке. Сны стали тревожными, и, когда отец разбудил, выдернув из очередного кошмара, малец был только рад. Мимолётная улыбка посетила лицо Аманкиля, а после исчезла.

– Что со мной? – сразу же спросил Ами.

– Скоро всё пройдёт, – обнадёжил отец. – Но сначала нам нужно прогуляться. Готов совершить небольшое путешествие?

– Куда мы едем? – Малец приподнялся в кровати. – Оин?