Артур Конан Дойл - Жрица тугов. Хирург с Гастеровских болот. Рассказы (сборник)
- Название:Жрица тугов. Хирург с Гастеровских болот. Рассказы (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2009
- Город:М.
- ISBN:978-5-486-02950-9, 978-5-486-03065-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Артур Конан Дойл - Жрица тугов. Хирург с Гастеровских болот. Рассказы (сборник) краткое содержание
В данный том вошли повести «Жрица тугов» и «Хирург с Гастеровских болот», а также рассказы.
Жрица тугов. Хирург с Гастеровских болот. Рассказы (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Ваш дядя – большой оригинал. Он очень понравился мне.
– Да, несмотря на все его странности, сердце у него отличное. Ваш приезд совсем переродил его. Со дня смерти маленькой Этель он никак не мог прийти в себя. Эта девочка – самая младшая из ребят дяди Сэма. Она приехала сюда вместе с прочими. Около двух месяцев тому назад с ней случился нервный припадок в лесу. Ее нашли там вечером уже окоченевшей. Это было страшным ударом для старика.
– И для мисс Воррендер тоже, я думаю, – заметил я.
– Да, эта смерть очень поразила ее. Она поступила к нам всего за неделю до рокового дня, в который она уезжала в экипаже в Киркби Лонсдэль для каких-то закупок.
– Меня очень заинтересовало все, что вы писали о ней, конечно, серьезно, а не в шутку, надеюсь?
– Нет, нет, все это святая истина. Ее отца звали Ахмет Кенгхис-Кханом. Он был полунезависимым вождем какого-то города центральных провинций. Несмотря на брак с англичанкой, это был ярый фанатик-язычник. Он подружился с Нана-Саибом и принимал такое видное участие в Коунпурской резне, что правительство обошлось с ним очень строго.
– Во время расставания со своим племенем она должна была быть уже взрослой, – заметил я. – А каковы ее воззрения насчет религии? В кого она пошла по этому пути – в отца или в мать?
– Мы никогда не поднимаем этого вопроса; между нами говоря, я отнюдь не считаю ее слишком религиозной женщиной. Ее мать была, без сомнения, очень достойной женщиной. Помимо английского языка, она недурно знает французскую литературу и замечательно играет на рояле. Да вот, прислушайтесь-ка.
В соседней комнате раздались звуки фортепиано; мы смолкли и стали слушать. Сначала пианистка взяла несколько отдельных нот, точно колеблясь, играть или не играть. Потом пошли глухие неуверенные аккорды, и вдруг из этого хаоса звуков полилась могучая странная дикая мелодия, в которой слышался рев труб и бряцание кимвалов.
Мелодия ширилась, росла, перешла в серебристую трель и кончилась тем же самым диссонансом, каким она началась.
Затем щелкнула крышка рояля, и все стихло.
– Она занимается этим каждый вечер, – заметил мой приятель. – Какое-нибудь воспоминание об Индии, должно быть. Не правда ли, красиво? Но ради бога, не стесняйтесь, милый Гуго. Ваша комната вполне готова; я отнюдь не хочу мешать вашим занятиям.
Я поймал Джона на слове и оставил его в обществе дяди и Копперторна, возвратившихся к тому времени в столовую. Я поднялся наверх и в течение двух часов прилежно штудировал врачебные узаконения.
Я думал было, что уж больше не увижу в этот день никого из обитателей Дункельтвейта, но я ошибся. Около десяти часов вечера в дверь моей комнаты просунулась рыжеватая голова дяди Иеремии.
– Удобно ли устроились? – спросил он.
– Как нельзя лучше, спасибо.
– Желаю успеха. Главное, не падать духом, – своей отрывистой скороговоркой произнес он. – Покойной ночи.
– Покойной ночи, – ответил я.
– Покойной ночи, – повторил чей-то голос из коридора.
Я выглянул за порог и увидел высокий силуэт секретаря, черной огромной тенью скользивший за стариком.
Я вернулся назад и занимался еще час, а затем лег спать; но перед тем, чтобы заснуть, еще долго размышлял о странном доме, членом которого я становился с этого дня.
Глава III
На следующий день я встал рано и отправился на лужайку перед домом, где застал мисс Воррендер, собиравшую подснежники для букета к завтраку.
Я подошел к ней, незамеченный ею, и не мог не полюбоваться ее красотой и гибкостью, с какой она наклонялась, чтобы сорвать цветок. В каждом малейшем ее движении была чисто кошачья грация, какой я ранее не видал еще ни у одной женщины. Я вспомнил слова Терстона о впечатлении, произведенном будто бы ею на секретаря. Теперь я уже не удивлялся этому.
Услыхав мои шаги, она выпрямилась и повернула ко мне свое прелестное смуглое лицо.
– С добрым утром, мисс Воррендер, – начал я. – Вы кажется, такая же любительница рано вставать, как и я?
– Да. Я всегда встаю рано на рассвете.
– Какая дикая картина! – заметил я, бросая взгляд на огромную площадь равнин. – Я в этих местах чужак не хуже вас. А как вы их находите?
– Я не люблю их, – откровенно призналась она. – Даже ненавижу. Холод, мрак, бедность красок… Посмотрите-ка (она подняла букет), они называют это цветами! У них даже запаха нет.
– Да, вы привыкли к более жгучему климату и к тропической растительности.
– О, да я вижу, что мистер Терстон уж рассказывал вам обо мне, – с улыбкой заметила девушка. – Да, я привыкла любоваться кое-чем получше.
В этот момент между нами легла какая-то тень. Обернувшись назад, я увидел Копперторна. Он с натянутой улыбкой подал мне свою худую белую руку.
– Вы как будто уж научились сами находить дорогу в наших местах, – произнес он, переводя глаза с моего лица на лицо мисс Воррендер и обратно. – Позвольте предложить вам эти цветы, мисс.
– Нет, благодарствуйте, – холодно отклонила она. – Я набрала их уже достаточно и пойду в комнаты.
Она быстро прошла мимо него к дому.
Копперторн смотрел ей вслед, сдвинув брови.
– Вы студент-медик, мистер Лауренс, – сказал он, оборачиваясь ко мне и нервно притопывая ногой.
– Совершенно верно.
– О, мы кое-что слышали про вас, студентов-медиков, – повышая голос, с усмешкой продолжал он. – Ваш брат – страшнейший ловелас, не правда ли? Мы слышали, что про вас говорят. С вами положительно трудно тягаться.
– Сэр, – возразил я, – студент-медик обыкновенно бывает и джентльменом.
– Совершенно верно, – сказал он, сразу меняя тон. – Я хотел только пошутить.
Несмотря на это заверение, я не мог не приметить, что за завтраком он не спускал с меня глаз в то время, как говорила мисс Воррендер, тотчас же переводя их на последнюю, как только я произносил слово.
Можно было подумать, что он старается прочесть на наших лицах, что именно мы думаем друг о друге. Он, видимо, был безумно увлечен красавицей-гувернанткой, но, очевидно, без малейшей надежды на взаимность.
Это утро дало нам самое что ни на есть очевидное доказательство беспримерной наивности добрых йоркширцев. Дело в том, что горничная и кухарка, спавшие вместе в одной комнате, были встревожены ночью чем-то, что было принято их суеверными головами за привидение.
После завтрака я сидел в обществе дяди Иеремии, так и сыпавшего с помощью своего суфлера цитатами из разных поэм; в дверь вдруг постучали, и в комнату вошла горничная. За нею следовала кухарка, особа дородная, но трусливая. Входя к нам, они взаимно ободряли друг друга.
Свой рассказ они вели, точно греческий хор, – то есть каждая говорила, покуда хватало дыхания, предоставляя затем слово товарке. Добрая доля их истории осталась мне непонятной в силу дьявольского местного наречия; но самую суть я все-таки разобрал.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: