Самуэль Бейкер - Дикие звери и их повадки. Том I. Мемуары охотника на крупную дичь

Я проехал на слоне к противоположной границе джунглей, после чего дал сигнал (громко свистнул), и линия слонов двинулась к моей позиции. Движение стольких огромных животных через плотную хрустящую траву производило громкий шум. Я ехал на слонихе по имени Нилмонн, которая считалась спокойной, но по мере приближения линии загонщиков она стала очень нервной и беспокойной. Нилмонн волновалась, так как она, очевидно, почуяла тигра. Я видел, что строй загонщиков продвигается в полном порядке, с минимальными интервалами между слонами, что почти исключало возможность зверя прорваться сквозь линию.

Почти все слоны теперь вышли на открытую местность, и только около полудюжины остались в джунглях, все еще продвигаясь и соблюдая правильный строй. Два или три махаута кричали: «Тигр позади, мы должны вернуться и сделать еще один заход». Осталась полоса в шесть или семь ярдов когда раздался громкий рев, и один из самых больших тигров, которых я когда-либо видел, двинулся прямо к Нилмонн, которая, стыдно сказать, развернулась, словно на стержне, и помешала мне сделать точный выстрел. В следующее мгновение тигр отступил назад свирепо ревя, прорвав линию слонов, и исчез в почти непроницаемых джунглях, из которых он был изгнан. Это был провал, полностью вызванный нервозностью моей слонихи. Махаутам не нравилось пробираться через такие ужасные джунгли, и в этом они признались и выразили желание поставить меня в центре линии, так как там не было ружья в случае атаки тигра. Еще раз линия двинулась вперед, слоны шли плечом к плечу. Три раза с величайшим терпением мы прошли через джунгли в этой поисковой манере. Безрезультатно.

Вскоре слоны начали беспокоиться, раздались два или три пронзительных трубных рева, затем на мгновение я увидел тусклую фигуру, крадущуюся через высокие камыши на границе джунглей. Я немедленно выстрелил, хотя слон был настолько неустойчив, что я не мог быть уверен в успехе выстрела; также и объект был расплывчатым, скрытым в высоких тростниках. Сразу же после этого один из махаутов на слоне-разведчике крикнул нам, что тигр пересек его путь и пошел вперед, тем самым прорвав линию облавы! До этого момента нам удавалось удерживать его на площади четверть мили в длину на полмили в ширину; а теперь он перебрался на новую территорию и находился примерно в трех четвертях мили от тех же непроходимых джунглей. Больше нечего было делать, как использовать ту же тактику, и мы терпеливо продолжали пробираться вперед и назад, снова и снова, но ни разу не видели тигра. Было пол-двенадцатого, и солнце пекло, небо было безоблачным. Слоны снова вышли из знойных джунглей; они раздували водяные брызги на боках, всасывая воду из желудков; и махауты были отчаянии.

«Когда вы стреляли, возможно, вы его ранили; во всяком случае, он испугался и ушел, мы больше никогда его не увидим; слоны все устали от сильной жары, и нам лучше отправиться на реку для купания». Я согласился с моими людьми, но предположил, что если слоны устали, тигр должен быть в том же состоянии, что и мы, и тигр естественно, захочет пить. Надо пройти загонной линией по направлению к водопою. Я хочу встретить его у воды. Это предложение было немедленно принято, и, поставив слонов в линию, я поспешил вперед на Ниелмонне в поисках ранее замеченного водопоя.

Поблизости был небольшой спуск к длинной, но узкой ложбине шириной около 50 или 60 ярдов, заполненной чистой водой. Я подал махауту знак остановить слона. Открылось прекрасное зрелище, которое наполнило мое сердце тем невыразимым чувством восторга, которое является вознаграждением за терпение и тяжелую работу. Примерно в 120 ярдов слева от меня виднелась, голова и шея большого тигра. Здесь наш зверь наслаждался тихой ванной, пока мы бродили взад и вперед по джунглям. Мой махаут Фазиль был очень взволнован. «Стреляйте в него», прошептал он. «Слишком далеко, чтобы быть уверенным в успешном выстреле», – ответил я тем же шепотом. «Ваша винтовка достанет его, стреляйте, или вы потеряете его, он увидит нас и уйдет. И мы больше никогда его не увидим», – продолжал махаут. «Придержи свой язык», прошептал я. «Он не может нас видеть, солнце у нас за спиной и слепит его глаза». В этот момент тигр тихонько поднялся из воды и сел, как собака. Я никогда не видел такого зрелища. Его голова была прекрасна, и глаза сияли, как два зеленых электрических огня, когда лучи солнца отражались в них, но с его огромного тела капала грязная вода, так как он лежал на вязком дне. «Сейчас самое время», – прошептал махаут. «Стреляйте, иначе он уйдет».

«Молчи, дурак, и не двигайся, пока я тебе не скажу». В течение минуты тигр сидел в том же положении; наконец, как бы убедившись, что он в безопасности и уединении, он снова лег, оставив над водой только голову и шею. «Направь слона осторожно назад, но не поворачивай», прошептал я. Нилмонн без малейшего звука пробралась сквозь тамариск, и мы оказались вне джунглей. Мы могли дышать свободно. «Продолжай двигаться тихо, пока я не дам знак, коснувшись твоего тюрбана а затем поверните направо, спустившись через тамариск, пока я снова не коснусь твоего тюрбана.» Я считал шаги слонихи, когда она мягко двигалась параллельно джунглям. Небольшое давление на голову махаута, и Ниелмонн повернула направо. Волнистые шлейфы темно-зеленого тамариска разделились, когда мы мягко двинулись вперед, и затем остановились. Тигр был в том же положении, прямо напротив меня, но сейчас примерно в 75 шагах. «Держи слона как можно неподвижно» прошептал я. Кусочек тамариска продолжал качаться под ветром прямо перед винтовкой, вне моей досягаемости. Махаут наклонился вперед и осторожно наклонил его. Слон стоял, как каменный. Я коснулся спускового крючка. 6 драхм пороха из винтовки 577 калибра уложили тигра без всплеска на поверхности воды. Голова тигра все еще была видна, но в другом положении, наполовину под водой, и только одна щека, и один большой глаз, все еще сверкающий, как изумруд, оставались над поверхностью. «Бежим быстро», – приказал я, и Нилмонн ринулась через бассейн к затихшему тигру. Я громко свистнул, затем посмотрел на часы – час пополудни. С 8.30 до этого часа мы гонялись за тигром, и я был очень доволен результатом. Через короткое время прибыли слоны, услышав выстрел, а затем мой свист.

Первым подошел слон Мутта Гутче; и, наблюдая за большим ярким глазом тигра над водой, он пришел к выводу, что тот все еще жив; он, соответственно, предпринял отчаянную атаку, поднял труп тигра на свои бивни, отбросил на несколько ярдов вперед; не довольный своим триумфом, он последовал за трупом и дал ему футбольный удар, который вышвырнул жертву из воды. Это закончилось бы танцем на поверженном звере, что наверняка испортило бы шкуру, если бы махаут с железным крюком не набросился на голову Муты Гутче, что вернуло в великана к более спокойному настроению. Вскоре к тигру привязали веревку, и Мута Гутче вытащил его на сухую землю, где шкура была вымыта, а также, начались поиски пулевого отверстия. Отверстия не было. Пуля вошла в ноздрю и сломала шею, поэтому животное сразу было обездвижено. Первый выстрел в густых джунглях, вероятно, был промахом. Этот тигр, положенный прямо, был размером 9 футов 8 дюймов (294 см) от носа до хвоста.