Елена Фиштик - ЛЮБОВЬ

Раздался сильный грохот, это упала большая настольная лампа с тумбочки; в резком повороте, в другую позу они задели ногами бутылку шампанского и та полетела с грохотом на пол.

Но, они шли вперед, не отвлекаясь на всякие мелочи. Этот погром, только добавлял страсть и азарт в их красочный холст немыслимого секса.

И вот уже преддверие. И дикий стон обоих громогласно оповещает об оргазме.

Мощном, едином, продолжительном; дробью стучащем по всему телу, освобождая его из плена цепей, сковавших некогда.

В мгновение она и он почувствовали сладкую слабость и замерли.

Не было мыслей, и уж тем более, не было слов, не было, даже дыхания, так казалось.

Только на всю комнату слышно было, как бьются два сердца, отдаваясь эхом в висках.

Она чувствовала, как проваливается куда-то, и летит, летит…

Где начинается и где заканчивается ее тело она не знает.

Она слилась со всей вселенной, и прибывает одновременно везде.

Ее лицо постепенно расплылось в улыбке, она почувствовала возвращение в эту комнату, спустя лишь какое-то время.

По комнате ходил он.

Пытался прибрать последствия пронесшегося урагана. Они хихикали, глядя на эту картину.

Смешно, конечно смешно; комната была похожа на экстримально-аномальную зону; как после бури, урагана и смерча, одновременно.

Она наблюдала за ним, и мысленно благодарила, за то, что так вовремя он появился в ее жизни.

Оставалось всего три дня, и они использовали их для себя в полной мере.

Он просил у нее координаты, говорил, что не переживает расставания с ней, что он в нее влюбился, и что такого секса у него в жизни не было, да и у нее не было, но это только секс, как была уверена она, и она решила твердо и бесповоротно: «Она больше не будет себе лгать!»

Она исчезла из его жизни по-английски, и это упростило их расставание.

Очнувшись от сна и оглядевшись, она хитро улыбнулась сама себе.

Возвращение к сестре в семью очень быстро переключило ее мысли от недавних сцен страсти.

Вечеринка

Огромный дом на берегу океана, в классическом, почти королевском стиле.

Много света. Большой подсвеченный бассейн.

Шведский стол.

Нарядно одетые гости.

Сестра и муж сестры стараются отвлечь ее, поэтому они приняли приглашение на вечеринку.

На ней вечернее платье, совсем не в американском стиле, она любит французский и итальянский стиль, поэтому сильно выделяется, и на нее все обращают внимание.

К ее удивлению, многие дамы с горящими глазами и восхищением восклицают ей: – I love your dress!

– Thank you! – отвечает она, пораженная такой бурной реакцией, но ей приятно.

А вот и хозяева.

Она наблюдает за, эдаким ритуалом, стараясь следовать, хорошо прижившейся традиции встреч в подобных кругах.

Широкая улыбка.

Громкие приветствия.

Комплименты.

Рукопожатия, «обнимашки» и «целовашки» – «Все чинно, благородно.»

И тут, уже раз в десятый, она слышит, теперь от хозяйки дома, мило улыбающейся и немного взбудораженной:

– I love your dress!

– Thank you! – отвечает она, и уже больше не поражается бурной реакции на свой наряд, уже стала привыкать, но приятно ей по-прежнему.

Краем глаза взглянув в большое зеркало, висевшее в холле, прямо в центральной части, и манившее уже давно к себе, ибо и оно было наряднейшим образом обрамлено в золотую раму, она пробежала быстрым взглядом по черному, строго, и вместе с тем, откровенно облигающему верху платья, и скользнула вниз, порадовавшись за себя и свой вкус.

Платье от талии было похоже на полурасскрывшийся бутон бело-розовой розы.

Длинна невероятно соблазнительная, чуть выше щиколотки, и это, как раз именно то, что не может пропустить ни один мужчина.

Знает ли она об этом?

«Да» или «Нет» – не имеет значения.

Она никогда не одевалась для кого-то. Она одевалась только для себя, только так, как чувствовала, как нравилось ее телу и глазам, ее сущности.

Ее смелые решения всегда восхищали любое окружение. Вот и сейчас, она в центре внимания.

Вечер в разгаре.

Звучит приятная танцевальная музыка, немного даже томная, в ритме сальсы.

По широким ступенькам спускается молодой мужчина, эдакий породистый и ухоженный жеребец, с высоко поднятой головой, немного надменным взглядом и безупречно разодетый.

Белоснежная рубаха, кажется даже на расстоянии, распыляет нотки утренней горной свежести.

Никакого галстука, верхние пуговицы расстегнуты ровно на столько, насколько это и прилично и притягивает взгляд.

Стильный черный, с отливом костюм, как бы несколько небрежно надетый, с дотошной точностью повторяет все линии его привлекательной фигуры.

Туфли дополняют ансамбль и делают его очень ярким на фоне всех богато разодетых гостей, но не обладающих даром высокого эстетического вкуса.

Она стояла у зеркала, и видела, как он легко и непринужденно, почти в ритм звучащей музыки, направлялся прямо к ним. Хозяева вечеринки, которые мило беседовали с ее сестрой и мужем, завидев его, громко приветствовали и сделали пару шагов навстречу.

Они представили его всей компании.

Оказалось, это их сын. Они редко видятся, он занятой человек и живет в Вашингтоне.

Она поражалась открытости этих людей, в течении пяти минут хозяева выдали полное досье на своего сына.

Он смеялся, но в отличие от родителей, было понятно, что не намерен на такое же откровение.

Он вполне удовлетворялся общими фразами ни о чем.

Глазами же постоянно «пилил» русскую гостью.

Зазвучало танго, и он довольно решительно, подмигнув ей, протянул руку, приглашая на танец.

Это был почти вызов, и она приняла его, так же решительно.

Пальцы его рук, скользнули от запястья ее руки чуть выше и вернулись обратно, как бы поглаживая нежную кожу ее тонкой красивой руки, что не ускользнуло от его глаза, еще при первом рукопожатии.

Она поняла сразу, что имеет дело с Дон Жуаном, ее несколько напрягали и даже злили его явно выраженая самоуверенность, хвастливость и напористость.

Танец изначально принял окраску соревновательности. Она очень хотела снять с него спесь, или, как минимум выстроить равноправие, однако он и не собирался сдаваться.

Мужской крепкой хваткой он обнял ее за талию, и вел за собой, то резко разворачивая, то нежно и томно склоняясь прямо к уху, шепча:

– Ты отлично танцуешь, расслабься, я все сделаю сам, ты только наслаждайся! – и улыбнулся, глядя прямо в ее глаза.

– Спасибо, – выдавила она, чувствуя как этот парень способен в считанные минуты вскружить голову, даже самой стойкой особе.

Она, все еще, не решалась расслабиться и довериться партнеру, а точнее, она этого никогда не делала.

Она привыкла вести сама, она всегда чувствовала танец по-своему, по-особенному, и не могла даже себе представить, что какой-то «выскочка», как она про себя подумала, будет вертеть ею так, как ему заблагорассудится.