Роман Орлов - Пропавшие без вести. Вернуться любой ценой

– Сади ее себе на шею. – сказал я, сдерживая порывы жертвы, которую мы, как это ни парадоксально звучит, насильно спасали.

Боря сел на одно колено и положив раскрытую ладонь на плечо, поймал одну ногу Алены, затем, таким же способом захватил и вторую. Когда Алена уже плотно сидела у него на шее, Боря медленно начал подниматься, а мне, естественно, пришлось отпустить брыкающуюся Алену. Я конечно знал, что это может повлечь за собой неадекватные действия со стороны последней, но иного выбора у меня не было, разве что перевязать ей руки за спиной ее же шнурками, но тогда, стоявшие наверху Паша и Тимур, не смогли бы вытянуть ее наружу, или, во всяком случае, это стоило бы им немалых трудов.

Облегча работу стоявшим наверху, я невольно осложнил задачу Боре, которого Алена начала дубасить по голове, едва успела освободиться. М-да, не каждый день увидишь, как кто-то так яростно протестует против своего спасения. Несмотря на небольшие неудобства, какие приносила Борису Алена, он без особых трудов донес ее с угла комнаты, где она была захвачена, до люка, где Паша с Тимуром уже тянули вниз руки, в ожидании бешеной наездницы. Поймав Алену под обе руки, парни быстро вытянули ее наверх и тут же оставили в покое. Что делала Алена дальше, я не видел, так как она тут же скрылась из виду, спешно отойдя, а возможно, даже отбежав от люка.

Убедившись в доставке последнего и самого трудного Бориного пассажира, я перенял у него роль стремянки и принял его стойку. Он же, тем временем, на удивление ловко и быстро вскарабкался по мне и выбрался к остальным. С представителями прекрасного пола пришлось повозиться по больше чем с парнями, но, все-таки меньше, чем с Аленой. Соня сразу поставила левую ногу в мои разложенные ладони, а вот правую на плечо она поставила только с третьей попытки. Немного приподнявшись, она была поймана теми же «вынимателями» и благополучно доставлена наверх.

Пришла пора Ксюши. Моя уверенность в то, что все пройдет так же как с Соней погасла, стоило ей поставить ногу на ладони и слегка надавить. В отличии от Сони, которая пошла на мнимое прослушивание в кедах, Ксюша пребывала в клубе не только в вечернем платье, но и в изящно подходящих под него туфлях. Я, конечно, оценил ее подход к выбору обуви, но вот высокая и острая шпилька каблука так сильно воткнулась в ладонь, что я невольно начал проклинать того, кто создал эти ужасные вещи для прекрасных дам. Впрочем, ужасной шпилька являлась только для меня. То и дело, издавая сдавленные стоны, я дождался, когда Ксюша переберется на плечи и с облегчением встряхнул оттоптанные проклятой шпилькой ладони. Впрочем, на этом мои муки не закончились, а, пожалуй, только усилились, так как в плечи шпильки втыкались куда болезненней, нежели в ладони, где кожа была более-менее грубой. Надо ли говорить, какое облегчение я испытал, когда Ксюшу вытащили наверх.

Собрав с пола все, что остальные опрометчиво оставили, я в прыжке легко дотянулся до свисающих рук компаньонов и, уперевшись ногами в стену без труда присоединился к остальным пребывавшим наверху товарищам по несчастью.

Лес окружал нас со всех сторон. Высокие, вековечные деревья, уже невесть сколько здесь простоявшие, вымахали в размере так, что готовы были померяться ростом с современными небоскребами. Поющие птицы, то и дело перелетали с ветки на ветку, с дерева на дерево, не прекращая при этом пения, а лишь немного меня интонацию при перелете. Поле, в глубинах которого мы были кем-то оставлены, раскинулось влево, вправо и назад на добрые сотни метров. Никакой цивилизацией здесь даже не пахло. Дикая природа, девственный лес. Конечно, нельзя сказать, что здесь до нас не ступала нога человека. Я, если честно, вообще не верил, что на земле еще осталось такое место, где не бывал ни один человек. Но, во всяком случае, сюда забредали очень редко. Иначе, даже при беглом осмотре выявились бы первичные признаки пребывания здесь частых посетителей – мусор, небрежно оставленный природе ее неблагодарными детищами. Так же отсутствие каких-либо даже еле заметных тропинок наводило на мысль полной изоляции от внешнего мира.

– Опа-на! – присвистнул Паша где-то позади меня.

Я обернулся. Паша сидел у второй, уже открытой ямы и всеми силами пытался сдержать лезущее через край удивление от увиденного. Я, видать, настолько увлекся созерцанием природы, что не заметил как он отлучился. Вместе с остальными, я подошел к той самой яме. В первую очередь надо отметить, что эта яма была совсем не такая, как наша. В глубину выкопана примерно по колено, да и квадрат в несколько раз меньше, примерно метр на метр. Единственное, что связывало эти две, абсолютно разные ямы – это крышка, которая их закрывала. Содержимое же, не то что опровергло все мои догадки, а даже вылезло далеко за их пределы. От увиденного, действительно перехватывало дыхание от удивления. На полу, аккуратно уложенные в ряд, лежали, по-видимому, набитые битком большие походные рюкзаки, по левую сторону от каждого лежала хорошо упакованная экипировка с парой солдацких ботинок, именуемых берцами, а по правую – большой охотничий нож, в комплекте с ножнами и ремешком для крепления на бедре.

– Нихрена себе! Вот это подгон! – расплылся в улыбке Боря.

– Забираем все и валим в лес. – без особой радости в голосе скомандовал я. Уж больно не хотелось торчать долго на открытой местности.

Поспешно накинув рюкзаки и взяв подмышку лежащую рядом экипировку с грозным холодным оружием, мы выбрались из ямы, и хотели уже покинуть это место, кишащее изрядно странными сюрпризами. Но, кинув последний взгляд на яму, я остановился, и жестом руки остановил остальных.

– Что такое? – взволновано спросила Соня.

Я указал пальцем на дальний угол ямы, из которой мы только что выбрались. Если хорошо приглядеться, можно было заметить некий предмет внушительных размеров, лежащий в темном углу.

– Проверить? – участливо спросил Паша.

– Давай. – ответил я, не отводя глаз от объекта общего внимания.

Паша спрыгнул обратно и выволок странный предмет напоказ. Как оказалось, странным он был настолько же, насколько и найденные нами рюкзаки и снаряжение, так как это был идентичный рюкзак. Пошарив рукой немного дальше, Паша вытащил и одежду, и нож.

– Какого? – недоуменно уставился я на дополнительную порцию экипировки.

Еще когда я в первый раз увидел эти рюкзаки, я понял, что предоставлены они нам. Сосчитав, я в этом убедился. Оставалось лишь два извечных вопроса: кто их оставил и зачем? Теперь же, появился третий, не менее важный вопрос: откуда здесь взялся восьмой рюкзак? Видимо, все остальные тоже проследовали этой цепочкой рассуждений, и Паша первым высказал свою версию на мучавший всех вопрос.