Ксения Лагойда - Практическое руководство по оборотничеству

– Я все вижу, Савельев! Минус балл! – он пару раз моргнул и снова закрыл глаза.

Раз, два, три, четыре, пять. Катя снова укусила его, но он не открыл глаза. Тогда она что есть мочи дернула его за волосы. Голова мужчины запрокинулась. Он приоткрыл глаза и постарался выровнять положение тела. Хомяк же, пользуясь возможностью, забрался ему на голову и стал копошиться в его волосах, дергая, скребя, кусая и всячески раздражая. Она готова была пойти на все, лишь бы он не уснул! Проблема была лишь в одном: из такого положения она не видела его глаз. Впрочем, ей хватало отвратительного запаха смерти. По его силе она примерно прикидывала, в каком состоянии находился мужчина. И сейчас он снова проваливался в смерть. Девушка сделала отчаянный рывок. Она сиганула с его головы вниз, просочилась за воротник, доставив Вите незабываемые ощущения своим мехом и острыми когтями. Пока мужчина пытался достать ее из-за шиворота, она скользнула вперед, стараясь не думать о том, что собирается сейчас сделать. Выбравшись из рубашки, она скользнула к молнии брюк, прицелилась и куснула, что было сил.

Мужчина резко дернулся и свалился со стула, едва подавив болезненный вопль.

– С вами все в порядке? – уточнил невзначай один из учеников.

– Мне отсюда лучше видно, – отшутился Витя и принял удобное положение. Катя больше не чувствовала смерть так остро, но все равно готова была сорваться в действие в любой момент. Виктор быстро взял ее с брюк на ладошку, поднес к своим глазам и прошептал:

– Если ты кому-нибудь когда-нибудь об этом расскажешь, я обещаю, что ты будешь умирать долго и очень мучительно. Я ясно выразился? – тон его голоса не позволял сомневаться в его словах. Хомяк пискнул.

– Отлично, – кивнул Витя, – и… спасибо.

Выброшенный в кровь адреналин явно улучшил его самочувствие, так что остаток занятия прошел без казусов. Ребята еще пару раз достали друг друга, отделавшись легким испугом и синяками. Они попрощались с наставником и ушли.

Виктор тем временем заглянул в одну из подсобок стрельбища, переоделся в черно-рыжий комбинезон, надел кобуру, сунул в нее по пистолету и повесил на ремешок нож. Шустро покинул зал, пробежав примерно четверть громадной стены, заскочил в другой спортивный класс и со скоростью метеора занял свое место в строе мужчин. Спустя пару минут к ним вышел пожилой человек, на вид лет шестьдесят, в повседневном джемпере и брюках. Он поклонился ученикам. Строй мужчин, как один, резко опустил головы в знаке почтения. Катя сидела в свободном кармашке кобуры, который Витя наскоро приладил специально для нее, и от этого поклона она чуть не вывалилась наружу. Ряд снова поднял головы, и все как один приняли стойку. Катя понятия не имела, для чего, но слаженность их работы пугала и вселяла благоговение перед столь единым организмом.

Мастер сказал несколько непонятных девушке слов, после чего указал на соседа Вити. Тот вышел к мастеру и встал напротив него. Девушка ощутила запах легкого морского бриза. Она не успела насладиться им, как тут же увидела за спиной мастера реальную трехметровую волну цунами, которая вот-вот должна была накрыть старца и его ученика. Девушка занервничала, но старалась не привлекать внимания. Цунами накрыло мужчин, но они и не пошевелились, спокойно пройдя стихию насквозь. Когда волна ушла, ученик, совершенно сухой, поклонился учителю, также совершено сухому, и встал обратно в строй.

Такая же ситуация повторилась еще с тремя-четырьмя учениками и разными стихиями, после чего мастер вновь обратился ко всему строю с поклонами и сделал странный жест. Строй, как часы, разбился на тройки. Витя оказался напротив двух поджарых мужчин. Каждый достал по пистолету и ножу, но прежде чем они начали, мастер подошел к их компании, взял Виктора за плечо и прошептал:

– Если ты продолжишь – умрешь. Еще не место и не время, так что отдохни. Я разрешаю.

Витя отработанным движением поклонился учителю, поклонился своим партнерам и ушел в край зала. Он сел в позу со скрещенными ногами и стал наблюдать за тренировками. Катя, все это время тихо сидевшая в кобуре, ощущала себя лишней, а теперь, когда они вместе с Виктором сидели в стороне, она ощущала всю незаконность своего здесь пребывания. Как будто проникла туда, куда маленьким вроде нее было запрещено. И это вовсе не любопытно, это страшно, потому что здесь маленькие и слабые умирают.

Ее мысли прервал присевший рядом с ними мастер.

– Как твое самочувствие?

– Бывало и лучше, бывало и хуже, – неопределенно ответил ученик, – спасибо вам!

– Было бы за что, – улыбнулся старичок, – я погляжу, ты нашел, что искал?

Виктор взглянул прямо на Катю, улыбнулся и кивнул.

– Это хорошо. – Дружелюбно подтвердил тот. – Ты был моим самым бесполезным учеником, а теперь же у тебя самые большие перспективы из всех, кого я знаю.

– Ну спасибо на добром слове, – хмыкнул мужчина.

– Я серьезно, Вить. Пока у тебя была та сила, никто и ничто не могли с тобой спорить. Ты бы загнулся, пытаясь найти себе достойного врага. Неровен час, слетел бы с катушек и все-таки уничтожил школу.

Слова, произнесенные с такой легкостью, ошарашили Катю. Она совершенно не представляла, о чем идет разговор, но, видимо, это была одна из тех «щепетильных тем», про которые говорил Виктор. В голове не укладывалось, как кто-то один, тем более этот мужчина, мог развалить даже строй этих ребят, действовавших одновременней, чем все ее тело, не то что всю эту школу.

– Я благодарен судьбе, что она дала тебе такой шанс. Я благодарен ей за Настю и за то, что с ней случилось.

– Она вам не нравилась? – как-то грустно поинтересовался Витя.

– Я ее недолюбливал, скрывать не стану, но она была хорошей девушкой.

– Ей и осталась. – Задумчиво улыбнулся мужчина.

– Без нее ты бы не достиг таких высот.

– Вы плохо меня знаете, Юрий Павлович. – Улыбнулся Виктор. – Я поставил себе эту цель задолго до того, как повстречал Настю. Даже до того, как поступил в школу. – Он задумался. – Где-то лет в двенадцать, наверное.

Старик обескураженно взглянул на своего ученика. Потом он посмотрел на хомяка у него в кобуре.

– Признаться, этими словами ты меня удивил. Возможно, ты намного более перспективный ученик, чем я себе представлял. – Он помолчал, но потом добавил. – Или бесполезный. Я еще не решил.

– Определенно намного более перспективный. – Самодовольно оскалился Витя. – Ни у кого, кроме меня, не хватит на это духу.

– Ты только по головам не иди, ладно? Совесть свою слушай иногда. Без человечности ты можешь свернуть с намеченного пути и сам того не заметить.

– Я не умею слушать мертвых, Юрий Павлович. А человечность… Я думаю, то, что вы подразумеваете под этим понятием – это пережиток прошлого. Я же будущий представитель нового человечества.