Сергей Фомичёв - Протокол безопасности

Ну а потом… потом никто не решился ломать работающую систему, привыкли. Привыкли обходиться без связи, без радаров, без всего того, что излучает и тем самым может выдать расположение городов, механизмов, людей; привыкли к простой жизни, используя лишь те технологии, что не слишком заметны для врага. Следующим поколениям и привыкать не пришлось, они воспринимали мир как он есть. Аристотеля, например, нисколько не беспокоило отсутствие мгновенной связи, навигационной системы, спутников слежения, космических шаттлов, быстроходных аэрокаров, океанских яхт, огромных городов и парков развлечений – всего того, что он видел в фильмах и на иллюстрациях, о чём читал в книгах и документах.

Куда хуже, что по соображениям безопасности из баз данных была стёрта информация не только о наиболее разрушительных технологиях Земли, но и о ней самой, и прежде всего о её расположении среди звёзд. История, литература, тексты по точным наукам, особенно по астрономии, теперь зияли пробелами.

– Если бы чужую жизнь обнаружили на каких-то десять лет раньше, то повинуясь алгоритму, вычислитель попросту прикрыл бы миссию, отдав приказ на уничтожение всех наработок, – сообщил на одном из уроков ментор. – Стратегия экспансии учитывает, что большая часть капсул всходов не даст, именно потому их так много, и разбрасываются они широко. Но убивать уже рождённых людей алгоритм, разумеется, запрещает.

– Если бы миссию свернули, то на Земле никогда не узнали бы о существовании здесь чужой жизни, – ответил ему тогда Аристотель. – А так у нас хотя бы есть шанс изучить врага, победить и сообщить об этом прародине.

– Но мы теперь не сможем найти Землю, чтобы сообщить, – возразил ментор.

– Я думаю, что смогу.

– Вот как? Любопытно, – на самом деле ментор не испытывал чувств или эмоций, но Аристотель частенько ловился на их превосходную имитацию. – Это может стать неплохой разминкой для ума, как считаешь?

– Во всяком случае, интереснее задачек про бассейн и две трубы.

– Отлично! И с чего ты собираешься начать поиски?

– Невозможно вытравить всю информацию о Земле, – предположил ученик. – Она проникла слишком глубоко в культуру и науку.

– Например?

– Например, ускорение свободного падения, заложенное во многие инженерные расчёты, или период обращения Земли вокруг Солнца, на котором базируется хронология. Зная только эти две величины можно составить алгоритм поиска. Как только мы одолеем врага, то запустим орбитальный телескоп и быстро отберем претендентов.

– Неплохо, мой мальчик, неплохо. Но всё же космос велик, и тебе нужно будет поискать больше зацепок.

– Найду!

Это превратилось для них в игру на долгие годы и наставник мог бы быть доволен собой, испытывай он чувства.

***

Жители Полых Холмов, как и обитатели других городов, делали ставку не столько на крепость сводов, сколько на маскировку. Густые кроны деревьев, мягкий, поросший изумрудной травой, дёрн, плющ, терновник превращали лёгкие строения в сказочные чертоги, скрывая их заодно от посторонних глаз и сенсоров. В прочных перекрытиях при могущественных технологиях врага вообще не было особого смысла. Чужеродные суперструктуры, судя по разведданным и опыту столкновений с противником, могли разрушить практически любой материал – бетон, сталь, углеродное волокно – всё что угодно. Так что люди отдавали должное красоте и практичности.

Тревоги подобные нынешней давно стали нормой, поэтому ребята, прибыв с футбольного поля, без лишних разговоров отправились по домам. Кто-то предпочитал селиться на верхних ярусах, среди сосен, вязов или дубов, другим нравились просторные жилища возле корней. Жилище Аристотеля напоминало эльфийский холм или домик хоббита из древних земных сказок. Подобных ему в городе возвели великое множество, отчего тот и получил своё название.

Посреди единственной просторной комнаты Аристотеля поджидал ментор. Робот походил на серое яйцо почти в рост подопечного с широким экраном на высоте, где у человека его роста могло быть лицо. Иногда из корпуса появлялись разнообразные конечности или приспособления, вроде планшета для рисования, или фортепианной клавиатуры для обучения музыке. Сейчас, однако, яйцо было гладким, а экран пустым.

– Аристотель, мой мальчик, – обратился ментор, используя только голос. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Называй меня Арис, учитель! – потребовал тот. – Я больше не хочу слышать эту собачью кличку.

– Но это имя древнего философа, который заложил основы мышления!

– Я что похож на тупоголового Джонни? – деланно обиделся Аристотель. – Я прекрасно знаю, в честь кого меня назвали. И ты знаешь, что я знаю, потому что я рылся в твоих базах данных, когда заинтересовался именем. Однако с тех пор, а времени прошло достаточно, так называли главным образом собак и тюленей, компьютерные программы и роботов. К тому же я всегда хотел получить имя попроще.

– Как скажешь, Арис. Но и я, в свою очередь, хотел бы заметить, что нельзя называть старшего молокососом. А Джонни старше тебя более чем на год.

Всё понятно. Менторы, арбитры и прочие надзиратели общались через посыльных и держали друг друга в курсе дел воспитанников, особенно если те вступали в конфликт.

– Какими бы словами я его не обозвал, ты сказал бы, что это неправильно. Можешь прочитать мне нотацию о хорошем поведении и давай быстрее покончим с этим.

– Но сейчас я имею в виду не мораль или нормы поведения, а словоупотребление, – возразил ментор.

– Словоупотребление?

– Молокососами называли неопытных новичков, как правило младших по возрасту, а вовсе не тех, кто кормился после рождения естественным образом.

– Хм. – Аристотель задумался.

Он недолюбливал Джонни. Поводов тому находилась масса, в том числе и естественное происхождение мальчишки. Поколения рождались одно за другим раз в десять лет с помощью репликаторов из генетического материала, доставленного с Земли, а дети, рождённые от мужчины и женщины, выбивались из четкого ритма поколенческих волн, и до сих пор оставались диковинкой. Возможно, именно эта аномалия раздражала его упорядоченный ум, склонный к математике и логике, но Аристотель был честен перед собой – главной причиной являлись девчонки. Все они смотрели преимущественно в сторону великовозрастного балбеса, игнорируя прочих ребят поколения. Разница в год с небольшим для подростков оказалась существенной, а ментор пояснил как-то, что девочки на раннем этапе развиваются быстрее мальчиков, потому и ищут компанию старших.

Да и чёрт с ними, с Джонни, его подружками и всеми остальными. Пусть себе собираются тесной компанией и играют в дурацкие игры, являющиеся лишь поводом, чтобы подержаться друг за друга. Аристотель не собирался отсиживаться в городе. Обычно тревога продолжалась несколько дней, а то и целую неделю, пока дроны и боевые роботы не ликвидировали угрозу на периферии, и всё это время люди прятались в норах и среди ветвей, как испуганные пичуги. Кто-то занимался ремёслами, другие читали или смотрели фильмы. Казимир, отец Джонни, например, пытался воссоздать примитивное металлургическое производство, а его подруга садилась за ткацкий станок. С подачи Старших, в сообществе доминировала идея о необходимости пройти весь цикл развития цивилизации, чтобы всё постичь собственным умом и уметь обходиться без роботов.

Читать дальше