Валерий Воронцов - Загадочные острова и неправильные пираты

Как правильно заметил один мой знакомый король (кажется, бубновый, и он, по всей вероятности, был дальним родственником Винни Пуха), что деньги всегда очень странный предмет – они вроде бы и есть, а потом раз – и нет.

Во все времена существовала и существует непоколебимая истина: одни – хотят потратить деньги и получить за это какие-то блага и удовольствия, другие – за определённую плату предоставляют им эти блага и удовольствия, не упустив ещё при этом возможности, как можно больше надуть тех, у кого есть деньги. Вот и создаётся впечатление, что чем больше денег добывается, тем быстрее они тратятся, как в бухгалтерии – происходит оборачиваемость средств.

Вот по этим законам бытия, порт и портовый городок жили своей кипучей, свойственной только им, жизнью, во всём её многообразии.

Моё внимание привлёк корабль, стоящий обособленно. Что-то было в нём такое, что отличало его от других плавучих средств. Сразу было непонятно в чём же его особенность. Потом, приглядевшись повнимательнее, стало понятно – его окраска. Все остальные корабли стояли серые и безликие, а этот сверкал яркими красками всех цветов радуги. Казалось, окраску только что закончили, лишь местами сверкали подсыхающие свежие краски, прекрасно гармонирующие с чистым аквамарином моря. Я встал со скамьи, и, пройдя приблизительно квартал по направлению к разноцветному кораблю, поднялся на возвышенность, чтобы лучше разглядеть его.

Увлёкшись окружающей красотой Кайонской бухты и её обитателей, я в самый последний момент заметил, что уже нахожусь в окружении, по крайней мере, человек двадцати моих сверстников, одетых в лохмотья и имеющих, довольно зверские физиономии. Я понял, что они хотят поживиться за мой счёт, но, во-первых, у меня на сегодня не было никакого счёта, а во-вторых, это никак не входило в мои планы. Я никак не мог предотвратить нападение и мне оставалось лишь в меру своих возможностей подготовится к отражению оного.

Пока я с опаской рассматривал эту пёструю компанию, один из них подкрался и присел прямо за мной на корточки. Не трудно было догадаться, что сейчас последует удар, от которого я опрокинусь через него, а далее при таком численном преимуществе, обобрать меня до нитки – дело техники, которая надо думать у этой компании отработана до мелочей.

Но на этот раз любителям лёгкой наживы не повезло. Вовремя вспомнив, что самая хорошая оборона, это нападение, я сгруппировался и в не дожидаясь атаки, нугад ударил ногой назад, чтобы ликвидировать опасность нападения сзади. Кажется, я ногой попал ему в пах, поскольку тот взревел почище раненного быка в корриде. Реакция стоящих рядом подростков выразилась в том, что на мгновение они застыли, но отказываться от своих намерений они не собирались. Упорно приближаясь ко мне, они пытались прижать меня к каменной стене. Кольцо сужалось, и я с ненавистью смотрел в их лица, страстно желая только одного, чтобы они замерли на местах и не могли больше двигаться. Желание было настолько мощным, что я даже не удивился, когда первая шеренга нападающих вдруг замедлила движения и медленно осела в дорожную пыль, а стоящие сзади, недоумённо уставились на упавших.

В голове мелькнуло – вот оно первое незаурядное умение или качество, подаренное мне «странником», как я называл нашего ночного гостя. Мысленно, от всей души, я поблагодарил его. Это «умение» пришлось как нельзя, более кстати.

Тут я услышал пронзительный свист и какие-то хлопки вперемежку с бранью. Вслед за этим показался парень, раздававший направо и налево удары плетью моим противникам. Стоящие передо мной, мгновенно среагировали на это, и ретировались в неизвестном направлении.

Оказалось, что кто-то решил вмешаться в мою судьбу. Неизвестный спаситель стоял передо мной с плёткой в одной руке и держал одного из парней за шиворот другой.

– Что у тебя пропало? – спросил он меня. Я ощупал карманы, хотя совершенно не понимал, что там можно найти, и, глянув на пояс, с изумлением обнаружил, что пропал кинжал – подарок отца.

Он, оборачиваясь, к ближайшему проулку, крикнул: «Я буду его бить кнутом до тех пор, пока всё взятое не вернёт на место!» И тут же отвесил извивающемуся в его руке телу, хороший удар с оттяжкой по тому месту, где спина теряет своё благородное название.

Парень выдержал удар довольно стойко, лишь рефлективно дёрнулся и коротко вскрикнул.

– Вернее всего, это безнадёжное предприятие Сэр, – сказал я. – Вы их здорово напугали и теперь вся эта братия уже за несколько миль отсюда зализывает раны и делит добычу.

– Плохо, однако, вы сударь, знаете людей такого сорта, – ответил мой новый друг.

– Уж кого, кого, но своего предводителя или главаря, не знаю, как его величать, они в беде не оставят.

– А как вы определили, что именно он, и есть предводитель или главарь? – спросил я. В ответ он лишь громко рассмеялся.

– Это элементарно, Сэр. Если группа подростков занимается грабежом, и не все участвуют в искусственно созданной потасовке, поскольку один из них спокойно стоит в стороне, на высоком месте и наблюдает общую картину, то кто же является главарем. Наверное, тот, кто сильнее всего размахивает кулаками, или тот, кто со стороны наблюдает всю картину «работы», а при изменении ситуации и возникновении необходимости может внести коррективы или дать команду «отставить», «полундра»?

– Конечно же, второй, к тому же мы с ним давно знакомы и у меня с ним имеются свои счёты. Он поднял руку для очередного удара.

Но тут экзекуцию прервал звон моего кинжала, неизвестно откуда упавшего мне под ноги, и чей-то голос произнёс: «Ничего ценного у него больше не было».

Мой спаситель вопросительным взглядом посмотрел на меня. Я ему ответил утвердительным кивком, а он виртуозным взмахом руки развернул свою жертву, и, отвесив увесистый прощальный тумак, отправил его в ближайшую подворотню, где, не снижая скорости, он скрылся.

Только теперь я не спешно рассмотрел своего спасителя. Он был на год-два постарше меня, и, скорее всего, прошёл жестокую школу морского воспитания, что оставило неизгладимый след и на поведении, и на внешности молодого человека.

Он был среднего роста, коренастый, широкоплечий с накачанными бицепсами и крепкими ногами. Руки и лицо его были обветрены и покрыты многочисленными шрамами.

– Ну, как тебе наш город? – спросил он, засовывая кнут за голенище высокого сапога. – Ничего, город как город – ответил я. – Благодарю за помощь. И окинул его взглядом с головы до ног.

Одежда на нём была по сравнению с моей – царской. Штаны из красной парчи с золотым шитьём идеально сидели на его сильных ногах. Куртка была из тонкой выделанной кожи, с вкраплёнными камушками на рукавах и кончиках воротника, широкий пояс с разнообразным оружием и кожаные сапоги с широкими голенищами, выдавали принадлежность к «береговому братству».