Кристина Никос - История одной болезни

– Что? Я не ослышался? Ты всё ещё хочешь мне помочь?

– Да. Макс, то, что с вами случилось, ужасно. Ты ведь мог бы жить совершенно иначе, лучше, в сотню раз лучше, но не можешь.

– То есть это жалость к чудовищу, правильно я понял? В таком случае лучше уйди сейчас, потому что вряд ли что-то получится.

Что-что, а жалеть он себя не позволит. Тем более Ане! Теперь ему всё было понятно: девочка из сочувствия и сострадания решается помочь уродцу, как мило! Нет уж! Ему хватило позора и унижений в школе, теперь Максим всегда будет решать свои проблемы сам.

– Какое чудовище? Чего ты несешь? У тебя нет хвоста и крыльев, так что не говори бред! Да, ты мало похож на обычного прохожего сейчас, но ты всё ещё человек! У многих людей есть проблемы с кожей, даже у кого-то она тоже по цвету странная!

– Зеленая, да?

– Да хватит наговаривать на себя! Если куртку надеть, кепкой лицо прикрыть, никто даже не заметит! – кого она обманывала? Он ведь действительно был страшным сейчас.

– И чёрные глаза тоже в порядке вещей.

– Ну, наденешь очки или просто не будешь смотреть ни на кого.

– И никогда, – Максим попытался изобразить Анину манеру разговора, но в ответ получил только упрекающий взгляд.

– Прекрати!

– Я же вижу, что тебе противно, Ань.

– Что? Нет! Я просто не ожидала этого всего, – попыталась оправдаться девушка, хотя уже привыкла к его новому обличью.

– Ну да, ну да, – Макс начал подниматься, – а ещё тебе все нравится.

– Да почему ты не веришь мне? Ну, хорошо! Вот! – Аня взяла его руку и начала проводить по ней ладонью, после чего перебралась и к лицу, – ты мне не противен. Ты меня просто бесишь своими отговорками! Я искренне хочу тебе помочь, а ты опять несёшь бред! Если так не хочешь со мной общаться, то – пожалуйста, я уйду! Но, знай, ты сам от меня отгородился, я же хотела только помочь.

Она резко развернулась, и светлые волосы упали на спину и плечи, придавая её прекрасной фигуре ещё больше изящества. Максим виновато опустил голову, сожалея о сказанном и чувствуя в груди невероятное жжение. Он не знал, как ему поступить: вернуть Аню и попытаться сделать всё возможное для своего «исцеления» или же дать ей уйти, и больше не увидеть ее никогда. Страшное слово – «никогда». Оно может остановить дыхание в одно мгновение.

– Ань. Девушка повернулась, – ты зонт забыла и… спасибо, что будешь нам помогать.

Аня широко улыбнулась и кивнула головой в ответ.

– Машка, у нас гости, – крикнул Максим, входя в квартиру.

За ним скромно шла Аня, которая сказала родителям, что переночует у подруги. Ей было необходимо время, чтобы привыкнуть ко всему, в том числе и к новым знакомым, а дома такой роскоши она не могла себе позволить. К тому же Максим сказал, что они с сестрой хотели завтра купить в соседнем городе одну вещь, какую – не уточнил. Конечно, Аня тут же вызвалась ехать с ними. Максим подождал её, пока она собрала кое-какие вещи, после чего они тёмными переулками стали добираться к нему. Шли недолго, до дома Максима оставалось минут двадцать ходьбы от тех деревьев, но Аню всё равно вымотал быстрый темп. Едва она переступила порог, сразу начала вспоминать тот вечер. Как она тогда жаждала правды, как спрашивала у них обо всём, как, в конце концов, уехала. Девушка улыбнулась, вспомнив свои нелепые возгласы в тот день. И снова этот запах, с которого все началось.

– Какие ещё гости? – послышались шаги. – Макс, ты нормальный? Аня? Как ты оказалась здесь?

Максим и Аня переглянулись и с улыбкой посмотрели на Машу.

– Она нам помогать будет.

– Он пытал тебя? – Маша скептически посмотрела на гостью.

– Нет, скорее я его, – Аня засмеялась, и Маша поняла, что всё в порядке.

– Сегодня ты ночуешь со мной, сестрёнка, так что я пошёл готовить комнату.

– Максим, да не надо!

– Надо, надо, – Маша включила свет. Она была такая же, как Максим. Те же чёрные глаза и пятна. Аня, хоть и привыкла немного к этому, но всё равно старалась как можно реже смотреть на них. По крайней мере при свете. Девушка присела на диван рядом с Машей. Её брат в это время что-то готовил.

– Ну и как же он заставил тебя пойти с ним?

– Заставил? – Аня не смогла сдержать улыбки, вспоминая его отговорки. – Это мне ещё пришлось уговаривать его! Он всегда такой?

– Он невыносим, всегда! Но ты не сердись. Спасибо, что согласилась помочь. Максим тоже рад, просто не хочет этого показывать.

– Странный… Ладно, расскажи о себе, мы так нормально и не познакомились. Почему вы только вдвоём живете? Или родители уехали?

– Они умерли, – улыбка тут же исчезла с лица обеих девушек.

– Прости… Я не подумала.

– Ты не знала. Не волнуйся, уже четыре года прошло, я успокоилась. – Аня посмотрела на девушку в ожидании продолжения. – Максим тогда школу заканчивал, совершеннолетний был. Родители часто улетали по делам, они работали вместе, а начальство поблажки делало – отпускали их вдвоём. Точнее, даже специально и отправляли. Знаешь, они двадцать лет прожили вместе и не ругались, ну если только очень редко. Вообще так внимательно друг к другу относились и нас тому же учили. Для меня их отношения до сих пор идеал. За столько лет не надоесть друг другу, как же это любить надо! Папа всегда дарил маме цветы, даже без повода. Каждую дату они продолжали отмечать, как самое настоящее событие. На день их знакомства мы с Максом всегда дарили им поход куда-нибудь, а они вечером накрывали стол. Помню, мама все время брату говорила, чтобы он брал пример с отца, был таким же внимательным и заботливым к девушкам, никогда их не обижал, а в первую очередь надо было начать с любви к младшей сестре. Ну вот они и оставляли меня под опекой брата. Следил он за мной, скажем, так себе. Я и возвращалась поздно, и не приходила без предупреждения. Но у него тогда и своих проблем хватало, так что все в прошлом. Зато провожали мы родителей каждый раз. А однажды они улетели в Новосибирск и не вернулись. О том, что они умерли, мы узнали только на второй день от каких-то родственников. Я ревела неделю, наверное, истерика была. Помню, пошли гулять с подругой, а я ни о чём другом и думать не могла. Проходим по мосту, а в голове паршивые мысли о смерти. Чудом я тогда не прыгнула. Потом еще люди какие-то приходить начали: Максиму ничего, а меня хотели в детский дом забрать. Но дядя вступился и взял нас к себе. Если честно, таким людям нельзя доверять детей. Он пил не просыхая, а нас заставлял готовить и убираться. В общем, я не знаю как, но Макс смог добиться моего возвращения домой. Хоть дядя официально и считался опекуном, но жила я с братом. Он хороший, я его люблю очень. Все эти упрёки лишь проявление, как он считает, независимости.

– Прости ещё раз, – Аня подвинулась ближе, – я не знаю, что в таких ситуациях говорят, правда.