Наталья Серова - Книга №1, или В тайге зимою хорошо

– Ничего себе! – только и осталось ответить девушке.

Вдруг из динамика раздался шорох, треск и прозвучало объявление: «Уважаемые пассажиры рейса Таёжный – Красносибирск! Просим Вас пройти к выходу номер один и приготовиться к посадке в самолёт. Администрация аэропорта и авиакомпания «Сибирь-Аэро» приносят Вам извинения и желают приятного полёта!».

Раздались громкие вздохи облегчения, скрип скамеек, и пассажиры направились к выходу на посадку.

Старенький самолёт уже стоял на взлётной полосе Таёжного аэропорта. Пилоты в его кабине проверяли готовность систем. Люба стояла сзади и с тревогой наблюдала за пилотами.

–Ну что, с Богом? – Саша, наконец, закончил проверку и вопросительно посмотрел на Витю и Любу.

Второй пилот и бортпроводница кивнули, и Люба вышла из кабины. Саша медленно выдохнул и включил зажигание. Машина медленно поехала по взлетной полосе. Неожиданно двигатели заглохли, самолёт дёрнулся и остановился.

– Бля! – выругался Витя.

Саша погладил приборную панель самолёта, приговаривая: «Хорошая птичка, хорошая! Ну же, не капризничай».

Витя несколько секунд наблюдал за старшим товарищем, затем также начал поглаживать приборную панель: «Красивая птичка, хорошая! Ну же, заводись, хорошая птичка».

После нескольких минут уговоров, пилоты переглянулись, кивнули друг другу, затем несколько раз перекрестились, и Саша вновь включил зажигание. Самолёт поехал по взлётной полосе, ускоряя ход, и тяжело поднялся в воздух.

Начинался снегопад. Пока ещё малочисленные снежинки падали на заснеженные поля, длинные здания фермы. Из самого дальнего здания вышел расстроенный Андрей. Он толкал перед собой большую тачку, полную навоза, что-то ворча себе под нос. Подойдя к огромной навозной куче, Андрей перевернул тачку, высыпав содержимое, развернулся и зашёл обратно в здание.

Внутри было тепло и влажно, тела мычащих и жующих коров были окутаны паром. В дальнем конце здания виднелось прямоугольное пятно света – вход в комнату отдыха. Именно туда и устремился Андрей, отставив тачку в сторону.

В комнате отдыха работал старенький телевизор. На небольшом столе стояла бутылка водки, пара грязных, сальных стаканов, на старой газете лежала порезанная закуска. С древнего грязного продавленного дивана, на Андрея поднял мутный вопросительный взгляд пожилой худощавый мужчина – местный прораб.

– Закончил? – поинтересовался прораб и указал на водку. – Выпьешь?

– Нет, Михалыч, – ответил Андрей. – Хочу сегодня раньше уйти. Вчера сильно Настю обидел, надо извиняться…

– Эх, Андрюха! – вздохнул Михалыч. – Опять бузил? Ну ладно, тогда не наливаю. Чё, Настька-то сильно обиделась?

– Угу. Плакала, с Даней спала. Вот думаю, зайти тортик купить, может ещё Дане что-нибудь… Ну, я пойду, а Михалыч?

– Ну, ну, иди, – разрешил Михалыч, наливая в стакан водку.

В салоне самолёта практически не было свободных мест. Люба, с измученным видом, стояла в конце прохода и наблюдала за пассажирами. Таня и Данил бегали по проходу и играли в прятки.

Настя сидела у окна и смотрела на проносящиеся под самолётом густые тучи. Николай сидел рядом, небрежно обняв одной рукой Настю. Мужчина осторожно старался обнять девушку крепче. Он вытянул шею, выглядывая в окошко, при этом, как бы невзначай, прижавшись к Насте. Настя смущённо отстранилась и постаралась сесть как можно дальше от соседа, для чего ей пришлось практически прижаться к окну.

– Блин! Метель! Не успели! – Николай, испустив разочарованный вздох, сдался и отстранился от девушки. – Будем надеяться, до Красносибирска ещё не дошло, может, успеем сесть…

– Будем надеяться… – кивнула облегчённо Настя и благодарно улыбнулась Николаю.

Артём и неприятные типы сидели в соседних креслах и беседовали. Перед ними на столиках стояла водка и пластиковые стаканчики, к которым все трое периодически прикладывались. Тот, что с каштановой шевелюрой, сидел у прохода и бросал заинтересованные взгляды на Любу. Наконец, он оторвал взгляд от ног Любы и обратился к Артёму:

– Ты, Тёмыч, прости, что мы на тебя в аэропорту наехали. Сам понимаешь, нервы, волнение перед дорогой. Хорошо, что успокоительное взять не забыли, – мужчина постучал пальцем по бутылке водки.

– Так нахера ты свой арсенал в Красносибирск тащишь? – поинтересовался чернобородый. – Переезжаешь, что ли?

– Угу, – кивнул Артём, – перевожусь в Красносибирское лесничество. Буду по красносибирским лесам таких как вы, засранцев, гонять, но за большие деньги.

– Это дело, – согласился тот, что с каштановой шевелюрой. – А нахера тебе там столько оружия? В их лесах и зверья-то нет почти… Может, продашь парочку ружей? И патроны? Нам по тамошним лесам пару недель погулять придётся, очень бы пригодились…

– Чёй-то вы в тайгу намылились? – удивился Артём. – С руководством, что ль, поссорились?

Приятели не успели ответить Артёму: к ним подошла Люба и громко откашлялась. Мужчины обратили нетрезвые взоры на бортпроводницу.

– Молодые люди! – строгим тоном сказала бортпроводница. – Я же попросила убрать алкоголь! Весь салон провоняли своей водкой!

– Ну, хер ли ты пристала? – вальяжно спросил чернобородый. – Сидим, отдыхаем, никого не трогаем…

– Хочешь, тебе нальём? – спросил тот, что с каштановой шевелюрой, протянул руку, схватил Любу и усадил себе на колени.

– Да пошли вы! – выдохнула Люба.

Сопровождаемая пьяным хохотом мужчин, она вскочила на ноги и, в слезах, убежала в кабину пилотов.

Люба, всхлипывая и глотая слёзы, вбежала в кабину самолёта.

– Опять довели? – Саша с сочувствием посмотрел на бортпроводницу.

Люба молча кивнула.

– Держись, Любаня! Немного осталось! – постарался утешить её Витя и добавил – Долбанная метель! Хоть бы не пришлось в запасной аэропорт лететь! Блин! Блин! – выругался Витя, гневно глядя на приборную панель.

– Что такое? – спросил Саша.

– Опять связь накрылась!

Вдруг послышался негромкий хлопок, и двигатели самолёта заглохли. Пилоты переглянулись и одновременно воскликнули:

– Блядь! Пиздец!

Турбины в двигателях самолёта вращались всё медленнее и, наконец, остановились. Машина начала терять высоту.

Самолёт, летевший сквозь плотные тучи, болтало. В окна лететь снег. Под самолётом простиралась тёмная тайга, не было видно ни одного огонька. В кабине, пилоты отчаянно пытались завести двигатели и вывести машину из пике, не обращая внимания на лежащую в обмороке Любу.

– Ну же, ну же! Хорошая птичка! – Саша снова поглаживал приборную панель. – Ты же не хочешь разбиться? Послушная птичка, хорошая! Давай, заводись!

Будто услышав пилота, самолёт вздрогнул, и двигатели заработали. Саша аккуратно потянул штурвал на себя. Самолёт, дрожа, медленно набирал высоту. По лицам пилотов струился пот. Наконец, тучи закончились и показались звёзды. Пилоты медленно перекрестились. Один из двигателей ярко вспыхнул, раздался взрыв, и самолёт устремился к земле.