Евгений Лотош - Корректор. Книга пятая. Горизонты нашей мечты

«Где?.. Ага, вижу. Сейчас…»

Пауза.

«Яни, ты что, с ума сошла?!»

«Я понимаю, что ты сейчас думаешь…»

«Ты совсем сдурела? Ты понимаешь, что ты творишь?»

«Понимаю. И как минимум – не хуже тебя».

«Сомневаюсь. Яни, я, конечно, не разбирался в вопросе так глубоко, как ты, но даже я помню, что незрелые психоматрицы нежизнеспособны. Они неполноценны и не способны к активному существованию. Ты решила, что в мире слишком мало имбецилов? Новых наплодить хочешь?»

«Лика, та пятнадцатилетняя девочка, которая якобы притащила тебя в Академию – она показалась тебе имбецилом?»

«Нет, но…»

«Она ко-нэмусин. И она не идиотка. Я еще не тестировала ее интеллект, но я бы сказала, что он соответствует видимому возрасту».

«…»

«Лика, пожалуйста, пойми – я пытаюсь сделать их них людей. Полноценных людей».

«Яни, ты играешь с человеческими жизнями. С жизнями детей, что еще хуже».

«Да. Играю. У меня нет другого выхода. Пойми, я не могу спокойно смотреть, как мы отбираем у них шанс выжить. Мы все прекрасно понимаем, что темный сон таких психоматриц – всего лишь эвфемизм для их вечной консервации. Что мы никогда не рискнем работать с ними».

«Но мы же уже договаривались, что оставим вопрос на потом, когда сумеем разобраться…»

«Чушь! Посмотри на себя, Лика. Много у тебя времени на то, чтобы разбираться с посторонними вопросами? Да и есть ли вообще желание? Ты живешь полноценной интересной жизнью, тебе не до них. И всем нам – тоже. Так несправедливо. Я так не могу».

«И потому ты засовываешь их на гражданскую войну?»

«Лика, я не волшебница. Я не умею творить чудеса. Я иду наперекор всем теориям Старших в надежде, что они ошибаются. Что такие вопросы попросту не исследовались на практике за ненужностью. Что их все-таки можно спасти. Пусть не на первой, пусть хотя бы на второй стадии, но можно. Я говорила с Харламом…»

«С кем?»

«С Харламом. Старшим. Физиком».

«А, тот нудный старикашка, с которым Цу последние несколько лет времени проводит больше, чем с Мати?»

«Он не нудный. Он дядечка старой закалки. Все-таки Первое поколение, четыре с половиной миллиона лет, да еще и слился сразу с пятью искинами. Он еще живую Землю помнит. Он очень одинок – ученых его калибра попросту не осталось, даже Дзи по сравнению с ним просто первоклашка. Тех, кто Игрой увлечен, Харлам попросту презирает. Мне он неодобрительно сообщил, что ты ему слишком уж Камилла характером напоминаешь. Камилла и еще нескольких «безответственных молодых людей», как он выразился…»

«Яни, ты бы ближе к делу. Насколько я помню, Харлам – физик, а не нейрофизиолог».

«Да, физик. Но из той группы, что в свое время разрабатывала фантомный носитель для психоматриц. Он с самим Ройко Джонсоном работал, тем, который фантомную технологию изобрел. Харлам объяснил, что носитель действительно чрезвычайно консервативен. В нем работают тормозящие процессы, чтобы избежать каких-то сложных технических проблем. Он мне попытался объяснить, каких, но у меня после первых трех фраз глаза в кучку собрались. Однако суть я ухватила. Незрелая психоматрица не может развиваться сама по себе. Но при наличии постоянной потребности в создании и освоении новых шаблонов мышления носитель просто вынужден быстро эволюционировать. Поэтому я создала для детей окружение, которое подстегивает их развитие…»

«Война с чудовищами, мощное оружие, героическая гибель, вечная память… Все, о чем мечтает любой подросток».

«Умничка. Ты меня всегда с полуслова понимал. Академия предназначена для базового формирования интеллекта. Война с монстрами Приграничья – эмоциональной сферы».

«А если они погибнут?»

«Разумеется, они не могут погибнуть. Все нэмусины в Академии-Си зацеплены на лонжу. Виртуальность втягивает их в ужасные опасности, из которых всегда можно выкрутиться, приложив должные усилия. Куклы – да, погибают, чтобы подстегнуть сильные эмоции и поддержать достоверность, но только куклы».

«Яни, не лукавь. Мы оба с тобой знаем, что даже лонжа не гарантирует выживания при намеренном риске. ОСОБЕННО при намеренном риске. Что происходит с нэмусином, который погибает в бою с чудищем?»

«Такое практически невероятно».

«Не увиливай. Что?»

«…»

«Яни, ты все еще хочешь моего сотрудничества?»

«Нэмусины пробуждаются и отправляются в одну из общин проснувшихся. Или на дополнительную рекреацию, если есть необходимость».

«А ко-нэмусины»?

«Их гибель невероятна, еще ни одного случая не было и, надеюсь не будет. У них статус наблюдателей с минимальной реакцией внешней среды. Если они не вмешиваются активно, то им практически не грозит опасность. Если вмешаются – получат по полной программе, но на то у каждого по два искина-опекуна. Они отвечают за безопасность ребенка в типовых ситуация. А для нетиповых есть небы и нэмусины».

«То есть две подруги Миры – искины поддержки?»

«Да».

«Тогда какого хрена они допустили ее игры с порталом»?

«Псевдопортал безопасен. А опекуны запрограммированы не только не подавлять инициативу, но и провоцировать ее. Один из методов развития личности».

«Там, где есть инициатива, есть и опасность. Опекуны могут и не успеть среагировать. Яни, тем не менее – что произойдет, если ко-нэмусин погибнет в Сайлавате?»

« Лика, пойми – за всю историю Академии-Си не погиб ни один ко-нэмусин. Но даже если кто-то и погибнет – я просто переведу его психоматрицу в режим темного сна, и когда завершу методику воспитания, обязательно разбужу, чтобы закончить формирование личности».

«А если твой эксперимент провалится?»

«Зачем ты задаешь очевидные вопросы? Разумеется, мне придется отправить в темный сон всех ко-нэмусинов и надеяться, что мы когда-нибудь вернемся к теме».

«То есть фактически ты их прикончишь».

«Лика, именно поэтому я прошу тебя о помощи. Я так и не поняла, как именно ты попал в Академию-Си, но это судьба. Очень тебя прошу – ты у нас технарь до мозга костей, так что посмотри на окружающее свежим глазом. У меня разваливается сцена, я так и не могу сделать ее стабильной. Я запустила ее с двукратной скоростью в шестидесятом году, по местному времени – в тысяча четыреста тринадцатом. Летом шестьдесят четвертого Бокува затормозила сцену в первый раз. Страна чуть было не скатилась в настоящую гражданскую войну. Пришлось срочно осуществлять коррекцию: резко стирать старый Даоран, формировать новый, заменив часть искинов нэмусинами, и вводить внешнюю угрозу – чудовищ Приграничья. В шестьдесят пятом, в тысяча четыреста двадцать восьмом году локального времени, полигон тормознулся снова. На сей раз коррекцию удалось осуществить мягко, и я даже решила, что все исправлено. И вот Бокува тормозит полигон в третий раз!»