Леонид Платов - Мир приключений № 13, 1967

Мужчины и женщины, старухи и полуголые девчонки, все одеяние которых состояло из дыр с некоторым количеством выцветшей материи, настойчиво предлагали диковинные раковины, кокосовые орехи, грязноватые на вид лепешки, политые каким-то сиропом. Над корзинами с товаром роились мухи. Торговцы не отгоняли их. Привыкли. Спокойно относились к ним и покупатели.

Черные лица, ищущие глаза… На шее у девушек дешевенькие бусы, ожерелья из раковин или просто красная нитка. Серые от пыли ноги с медными браслетами на лодыжках.

Тут же покупатели и ели, бросая шкурки от бананов и маисовые кочерыжки на землю — грязь на улице от этого не становилась заметнее.

Олегу хотелось вырваться из разноголосо галдящей толпы, где каждый стремился накормить покупателя, а сам смотрел голодными глазами.

С трудом выбрался Олег из живого водоворота. Крутой улочкой поднялся он к центру города.

Солнце пекло нещадно. Иногда казалось, что голова ощущает тяжесть отвесно падающих горячих лучей. Олег старался держаться в тени пальм, отделявших тротуар от проезжей части улицы. Одни пальмы имели листья, похожие на перья гигантской птицы, у других они были настолько широки и плотны, что под таким листом мог укрыться от дождя или солнца человек. Непривычно выглядели и стволы: гладкие, по ним рука скользила, не ощущая шероховатостей, или мохнатые, будто завернутые в войлок…

Но больше всего поразили Олега африканцы в португальской военной форме. Их было четверо. Один с сержантскими нашивками на погонах и с серебряной серьгой в ухе. На могучей груди его соседа покачивалась медаль на зеленой ленточке. За какие подвиги его наградили? Олег остановился и проводил глазами черных солдат, пока они не затерялись в толпе.

Слоняться по улицам скоро надоело. Пригляделись пальмы и пестрая толпа. Все больше донимали невыносимый зной и духота.

Спасаясь от духоты, Олег вошел в магазин сувениров. Покупать он ничего не собирался. Зачем ему сувениры? Неизвестно еще, как придется уносить ноги со «Святого Себастьяна». Да и деньги следует приберечь. И все же, не желая выделяться в команде, он купил лук и стрелы. Так и ходил Олег по городу: в шортах и модной рубашке, с луком и колчаном за плечами.

Когда он вернулся в порт, причал почему-то был оцеплен солдатами. Стоящий рядом со «Святым Себастьяном» кран опускал в трюм огромную сетку и доставал ее полную небольших, но тяжелых ящиков. Грузовик за грузовиком уходили от парохода под охраной вооруженных солдат. А кран все спускал в трюм сетку и поднимал. Казалось, не будет конца грубо сбитым ящикам. Что было в них? Снаряды, патроны, разобранные пулеметы или автоматы?..

Поздно вечером к сходням подошли два джипа, а между ними черная машина с сетчатыми решетками на оконцах. По команде офицера солдаты соскочили с джипов. Большая часть их растянулась цепочкой вдоль причала. Они стояли с автоматами наготове спиной к пароходу, готовые отразить нападение с берега.

Из полицейской машины вывели четверых африканцев. Последней вышла черная девушка. Она оглянулась на берег. Ее подхватили под руки два солдата и толкнули к сходням.

Разглядеть арестованных Олегу не удалось. Слишком быстро провели их по сходням. Запомнились ему лишь наручники. Впервые в жизни увидел он схваченные сталью черные запястья и натянутую между ними вороненую цепочку.

Что это за люди? За что их заковали и куда везут? Думы об этом не оставляли Олега. Еще больше забеспокоился он, когда перед ужином боцман предупредил команду: завтра с берега никто не сходит, пароход уйдет в небольшой рейс, на четыре — пять суток. Куда? В Форт-Торраго.

Узнать что-либо о Форт-Торраго Олегу не удалось… В ответ на его расспросы Педро лишь пожимал плечами. Неужели он не слышал о нем? Обращаться к Баттисто не хотелось, хотя тот последние дни явно стремился восстановить прежние отношения. Вот и сегодня он завел обстоятельный разговор о виденном в Лоренцо-Маркесе, потом долго читал.

Не спалось и Олегу. Из памяти не уходили четверо африканцев и особенно девушка в наручниках. Заперли их в каюте третьего штурмана. Там же, наверху, расположилась и охрана.

Не так, оказывается, спокойна Африка, как выглядели улицы Кейптауна и Лоренцо-Маркеса. Для кого-то носил на поясе наручники величественный полицейский в Кейптауне. Кому-то везли оружие в Мозамбик. От кого-то охраняли причалы во время разгрузки «Святого Себастьяна» солдаты. Не зря в скованных африканцев доставили на пароход почти ночью, в темноте, и под такой охраной. Но где люди, от которых так старательно оберегались хозяева Кейптауна и Лоренцо-Маркеса? Сколько ни перебирал Олег в памяти виденных им африканцев — торговцев, носильщиков, солдат, прохожих, — никого похожего на борца, повстанца припомнить не удавалось.

Олег сменился с вахты и отдыхал около шлюпки, наблюдая за неровным полетом чаек. Они кружили за кормой и кричали жалобными голосами, напоминающими торговцев из Лоренцо-Маркеса. Иногда чайки пролетали рядом с пароходом, посматривая на палубу жадными глазами. Одна из них, часто взмахивая крыльями, повисла в воздухе и вдруг резко свалилась на воду и выхватила из нее рыбешку. Еще громче, отчаяннее заголосили остальные. Возможно, они завидовали удачнице, уносившей добычу в сторону? Провожая глазами чайку, Олег обернулся и увидел выходящего из надстройки старшего штурмана. За ним, с усилием переставляя ноги, шел Педро. Последним появился в дверях мрачный боцман.

Олег замер. Кожа на лице стянулась, стала жесткой, как маска. Он не мог оторвать взгляда от Педро. Что с ним? Голова опущена. Поникшие плечи и вяло повисшие руки… Педро посмотрел на него, коротко, почти незаметно. И все стало понятно. Арестован! За что? Олег перехватил на себе взгляд боцмана и отвернулся. Не следовало выдавать себя. Но и сидя спиной к надстройке, невозможно было избавиться от ощущения, что глаза Педро о чем-то просили его.

Хорошо, что в эти минуты никто не видел Олега. Палуба была пуста. В тишине из каюты третьего штурмана, где помещались африканцы, слышалось заунывное пение и ритмичные удары в ладони.

Олег взглянул почему-то на часы и направился в каюту.

Баттисто сидел на койке и сосредоточенно чинил тельняшку. Наложив на локоть заплату, он откинулся назад и прищурился. С иголкой, отведенной в сторону, он походил на художника с кистью, оценивающего первые мазки.

— Что там Педро начудесил? — спросил Олег возможно равнодушнее.

— Педро! — Баттисто оторвался от шитья. — Педро маленький человек. Педро вот… — Он показал кусочек ногтя. — Коммунисты в Сетубале дали ему плакат святого Себастьяна.

— Педро?! — искренне удивился Олег. — Он сам сказал это?