Леонид Платов - Мир приключений № 13, 1967

— Как вы разговариваете с человеком, прибывшим по поручению министерства? — опомнился Серебряков.

— Хватит! — оборвал его Олег. — Вы такой же советский дипломат, как я африканец.

— Ты с ума сошел? — воскликнул Серебряков. — Откуда такая подозрительность? Я могу показать служебное удостоверение.

— Липа!

— Я…

— Будем говорить начистоту, — перебил его Олег, — или я опять заведу свою волынку про консула.

— Вот это лучше! — подхватил Серебряков, пропустив мимо ушей вторую половину фразы, о консуле. Он был явно озадачен, никак не мог понять, каким образом этот зеленый мальчуган с такой уверенностью, чуть ли не с первых фраз, понял его. Возможно, в письме был какой-то пароль?

— С советником посольства кончено, — отрывисто сказал Олег. — Кто вы и почему оказались здесь?

— Требовать у меня ты ничего не можешь… — начал было Серебряков.

— Я не требую, — перебил его Олег, — прошу.

Но в голосе его, внешности не было и тени просьбы.

Серебряков прошелся по комнате. Мальчишка каким-то непостижимым образом раскрыл его. Сидит ссутулившийся, не спуская с него сощуренных злых глаз. Продолжать выдавать себя за советского дипломата бессмысленно. А если круто сменить фронт, ошарашить его откровенностью?

— Хочешь знать, кто я такой?

— Да.

— Русский человек, попавший много лет назад в такую же беду, как и ты сейчас.

— И чего вы хотите?

— Выручить тебя.

— Как выручить?

— Дать тебе свободу.

— И куда потом меня… свободного?

— Можно устроить тебя на службу здесь.

— Полицейским?.. — Олег сдержался, не закончил фразу.

— Об этом надо подумать, — ответил Серебряков, будто не замечая многозначительной заминки собеседника. — Приятной работенки здесь не найдешь. Зато свобода. Из поселка легче унести ноги, чем из этих стен.

— Унести ноги, — повторил Олег. — Куда?

— Возможно, удастся помочь тебе бежать к черным.

— Бежать к черным!..

Очень хотелось Олегу высказать упитанному негодяю с сияющими глазами все, что он думал о нем, но осторожность взяла верх. Стоит ли спешить? Допустим, обругает он провокатора. Что от этого изменится? Совесть, что ли, появится у этого типа? Пускай лучше он доложит начальству, что миссия его не совсем неудачна. Возможно, это как-то повернется в пользу заключенного. Ведь поверили они в существование мнимого письма, якобы посланного Олегом в Министерство иностранных дел. «Вот тебе, парень, и выход!» — с горечью подумал Олег. Пойти в наемники, стать рядом с сержантом. Надевать на руки холодные наручники. Водить закованных людей. Обыскивать их и думать о побеге… Добрые намерения земляка! Хватит. Побыл Олег Рубцов португальским матросом. До сих пор ног не вытащить.

— Что ж ты молчишь? — поторопил его Серебряков. — Выход только один. Ничего другого я придумать не могу.

— Не так-то просто, — угрюмо протянул Олег, избегая встречаться с его взглядом, — решиться на такое.

— Думай. — Серебряков помолчал. Возможно, ему припомнилось, что и сам он колебался, прежде чем порвал со всем, что было привычно и дорого с детства. — Думай, но не затягивай.

— Так вот, дорогуша! — Серебряков встретил Олега так, словно и не было у них недавнего резкого разговора. — Завтра я уезжаю. Дела! Перед отъездом придется мне доложить местному начальству, о чем мы с тобой порешили. Что ж ты молчишь? — спросил он и, не дождавшись ответа, закончил: — Выбор у тебя небольшой — свобода в Форт-Торраго или тюрьма. Тут же.

— Не могу я сразу… — с трудом выжал из себя Олег.

— Опять «сразу»! — воскликнул Серебряков. — У тебя были сутки на раздумье.

— А что я видел за эти сутки? — отбивался Олег. — Каменный ящик, решетку да конвоиров!

— Итак, ты отказываешься. — Серебряков смотрел сочувственно. — Предпочитаешь ответить за шпионаж в военной зоне?

— Какой шпионаж? — вспыхнул Олег. — Нечего меня путать!

— Пойми, дурья голова! — с подкупающей отеческой грубоватостью произнес Серебряков. — Обстоятельства сложились так, что ты оказался в укрытой от чужих глаз военной тюрьме. Тебе известно, кого привезли сюда на «Святом Себастьяне». Ты знаешь режим тюрьмы и многое другое. Кладбище видел! Допустим на минуту, что тебя отпустили. Вернулся ты в Россию. Там ты наверняка выложишь все, что видел здесь, знаешь. Ваши газеты поднимут трезвон на весь мир, что колонизаторы уничтожают африканских лидеров. Да еще добавят, сгустят краски. Зашумят негры в ООН. Как же тебя отпустить?

— Не знаю.

— Вот и я тоже не знаю, — ответил в тон Олегу Серебряков. — А если ты наденешь форму с аксельбантами, то перестанешь быть опасным для португальцев, даже если спустя три месяца уволишься или просто удерешь от них к черным.

— Не могу сейчас ответить, — упорно повторил Олег. — Не могу.

— Утром я уезжаю. — Серебряков встал. — Последнее, что я постараюсь сделать для тебя: попрошу коменданта дать тебе время подумать.

— А если я откажусь? — спросил Олег. — Откажусь и потребую, чтобы меня отправили на родину или хотя бы выпустили из Мозамбика? Что тогда?

— Плохо.

— Меня будут судить?

— Не думаю.

— Тогда чем же плохо?

— Не знаю. Одно могу сказать: отсюда ты не выйдешь.

— Не станут же держать меня в тюрьме без конца? — спросил Олег.

— Ничто не тянется бесконечно, — пожал плечами Серебряков. — Климат здесь плохой. Заключенные болеют. Случаются между ними и драки. Пока подоспеет охрана…

— Понял.

— Прощай, Олег! — Серебряков вздохнул. — Будь благоразумен. В твои годы надо беречь жизнь, здоровье, свободу. Все остальное со временем уладится, затрется в памяти.

«Уладится! — сердито думал Олег. — У тебя, может, и уладилось. Но для меня твоя жизнь — могила заживо».

В камере он как сумел передал Педро свой разговор с Серебряковым. Хотелось знать, что скажет единомышленник.

Педро выслушал его внимательно и ответил, не задумываясь:

— Не верь ему. Хороший человек сюда не придет. Не пустят сюда хорошего человека. Это… бр-родяга! — Он подумал и добавил: — Тебе помогут бежать к черным. Это хорошо. А если тебя поймают вместе с черными? Тогда ты отсюда не выйдешь.

«А их журналисты поднимут трезвон на весь мир, — добавил мысленно Олег: — „Русские коммунисты командуют повстанцами в Мозамбике“, или что-либо в этом духе».

Ему вспомнились самодовольные физиономии черных солдат в португальской военной форме. Тоже ведь африканцы! Не привезли же Серебрякова в Форт-Торраго только для того, чтобы завербовать Олега в полицейские или в солдаты. А вот подкинуть его к черным да тут же поймать… Ради этого стоило потратиться.

Олегу стало легче оттого, что друг подкрепил убежденность в его правоте. Верно, Педро! Никому нельзя тут верить. Баттисто устроил так, что его удержали на «Святом Себастьяне». Капитан явно не хотел отпускать с парохода опасного свидетеля. Теперь он спокоен. Знает, куда привез и пристроил впередсмотрящего с «Воскресенска». Прочно пристроил. А уж если сбежит, то недалеко…