Андрэ Нортон - На острие меча

— Попали?

— Кажется, я его ранил. Поднимите пистолет, он его выронил…

Кейн двинулся вдоль дороги. Квинн поискал пистолет и обнаружил его в колее рядом с собой. Протянув руку, взял оружие.

— Далеко не уйдёшь, — обратился Кейн к окружающим деревьям. — Весь район будет участвовать в облаве. А контрабандисты отлично знают местность. Через час будешь в их руках…

Ему никто не ответил. Кейн и Квинн застыли, прислушиваясь. Даже опытный и привычный к жизни в лесу человек не смог бы передвигаться здесь, не задевая веток.

Ветер принёс издалека крик.

Кейн улыбнулся.

— Слышал, Квонг? Началась охота! А этим парням ты не нравишься. Кажется, ты сорвал планы местных шишек. Теперь ты в бегах, и они от тебя не отцепятся. Сам я предпочту обратиться в полицию. Выходи с поднятыми руками и будешь передан властям. Будешь скрываться, контрабандисты всё равно доберутся до тебя. Решай сам.

Никакого ответа. Может, он ускользнул?

Тревожный крик совы — сова при солнечном свете? — был единственным ответом. Из-за упавшего дерева показался Маартенс и направился к джипу.

— Где он?

Кейн указал на кусты.

— Пытается спрятаться. Он не вооружён, и я уверен, что ранил его. Он может попытаться скрыться в пещере…

— Это ему не удастся, — довольно ответил голландец.

— Там теперь охрана, а часть людей обыскивает окрестность. Как только узнали, что он в бегах, пожелали принять участие.

Возможно, Квонг услышал их разговор или просто решил перебраться в более надёжное укрытие. Согнувшись вдвое и бесшумно двигаясь, словно босиком, он перескочил через дорогу раньше, чем Кейн успел выстрелить. Маартенс собрался бежать за ним, но американец схватил его за одежду и удержал с такой силой, что Йорис развернулся.

— Не стоит преследовать его: в лесу полно мин. Он направляется к дому лесника, но если не знает дорогу — подорвётся.

— Сигнализация его не остановит! — Маартенс попытался вырваться.

— Какая сигнализация? Это мины! Провода прикреплены к бомбам! Я сам вчера видел две таких.

И как бы подтверждая его слова, прозвучал глухой взрыв. Квинн почувствовал дрожь земли под ногами. Птицы с криком вылетели из леса и закружились над дорогой.

Маартенс закрыл рот.

— Похоже, он всё-таки не знал дороги, — заметил Кейн. — Посмотрим? И лучше отозвать ваших друзей, пока они не зажгли новые фейерверки.

Они вдвоём пошли по дороге.

— Ящик… — Васбург приподнялся на руках.

— Конечно, — Квинн с трудом преодолевал усталость, делавшую любое движение немыслимо трудным. — Сейчас возьму…

Он долго добирался до машины. А может, ему только показалось. Ящик оказался довольно тяжёлым, пришлось держать его обеими руками. Опустив ящик на землю, Квинн упал рядом с ним.

Васбург сидел на краю кювета, его тёмные глаза были широко раскрыты. Он протянул окровавленную руку. В ней был старинный ржавый ключ.

— Откройте!

Квинн вставил ключ в замок, но он не поворачивался.

— Заржавел, — буркнул Квинн.

Но Васбург не обратил на это внимания.

— Открывайте, открывайте!

Квинн зажал ящик между колен и взял упрямый ключ в обе руки. Он может сломаться… этот дурацкий замок заело… Но вот он с жалобным скрипом повернулся. И даже тогда крышка не подалась. Квинн просунул в щель нож, и ящик открылся.

— Считайте… их должно быть одиннадцать! — глаза Васбурга были более живыми, чем голос.

Квинн достал сначала промасленный шёлк, потом ещё одну сложенную в несколько раз ткань. Под ней оказалось тринадцать маленьких отделений. Два из них пусты… во всех остальных что-то завернутое в материю.

— Одиннадцать… — Квинн считал под жадным взглядом Васбурга.

— Покажите… — попросил он.

Пальцами, чёрными от грязи, Квинн разматывал ткань. Одна фигурка, другая, третья. Он расставлял их на шёлке, а Васбург пожирал их глазами. Восемь, девять, десять, одиннадцать.

Солнце осветило ткань, ярко заблестела стоящая на ней армия.

— Смотрите… — голос Васбурга набирал силу. Лицо его оживилось, сильное волнение прорвало обычную бесстрастную маску. — Смотрите: это удача Стернлитцев, сокровище епископа.

Квинн расслабленно лежал в мягкой постели и наблюдал за игрой света и теней на потолке. Выспавшись, он сначала просто наслаждался ощущением сухости, тепла и сытости. Но затем его начала беспокоить мысль, что пока он лентяйничал, рядом произошли важные события.

Он провёл руками по прохладной простыне, посмотрел, нахмурившись, на световой узор и стал вспоминать. Он попал на какую-то ферму, там его накормили и дали сухую одежду. А потом он, без сомнения, ехал в машине по просёлочной дороге. Но больше ничего не помнил…

Но ведь до машины и фермы было ещё что-то… Солнце, сверкающее на фигурках рыцарей. Сокровище епископа!

И словно кто-то толкнул Квинна, и он сел в постели.

Они нашли сокровище епископа! Он держал эти статуэтки в руках. Это не сон!

А сейчас… Он осмотрел комнату со знакомыми стенами и креслом у окна. Он снова в своём номере в маастрихтской гостинице.

Кто-то сидит в кресле, откинувшись на спинку и положив ноги на саквояж. Квинн опустил ноги с кровати и потянулся. Уже, похоже, позднее утро…

— Проснулись?

Кейн распрямился в кресле, поморщился, потёр плечо и провёл рукой по подбородку, на котором красовалась многодневная рыжая щетина.

— Как мы вернулись? — Квинн взялся за одежду.

— На машине проехали через границу. Не помните?

— Не очень…

— Вы отлично шагали во сне. Ого! — Кейн взглянул на часы. — Мы приехали сюда вчера в восемь вечера. Сейчас девять часов утра. Неплохо поспали.

— Я хотел бы вспомнить всё, — пробормотал Квинн сквозь зубную пасту. — Что случилось с Квонгом?

— Он проверил одну из мин. Мы предоставили властям самим разбираться с происшедшим. Лоо тоже капут. Но Каммера и того парня, что был часовым у ворот, взяли. Только… официально они контрабандисты. А мы не можем давать против них показания. В таком деле лучше не признаваться, что участвовал в устранении своих противников. Наше молчание для их базы гораздо хуже, — голос Кейна звучал спокойно. — А смятение, любые неприятности у них дома — это то, что нам нужно.

Квонг был большим человеком в своей службе. И я не думаю, чтобы он кому-нибудь рассказывал, куда отправился и зачем. Обычно он так и работал. Исчез он бесследно, и пойдут разные слухи. «Вы слышали, товарищ, что наш дорогой Квонг был недоволен начальством? Он считал, когда пошёл на последнее дело, что его недооценивают». И начнут говорить друг другу: «Может, Квонг договорился с противником? Ведь он очень много знает».

И начальники Квонга начнут волноваться, потому что никогда и никому не доверяют. Они приведут в действие собственные разведывательные силы.