Глеб Голубев - Пасть дьявола

Я тоже думаю, что нам редкостно повезло, но в другом смысле, чем «небесный кудесник»… Хорошо, что благополучно выскочили из этого «ураганчика», как он ласково его называет.

Цифры Андриян Петрович привел, конечно, любопытные. Но, признаться, сейчас меня больше волнует судьба пропавшего самолета. И никаких следов «Галатеи» до сих пор не обнаружено, не найден никто из ее команды.

«В семнадцать часов было принято официальное заявление правительства Содружества Багам о том, что все поиски, проведенные по его распоряжению, к сожалению, не дали результатов, — записал я вечером в дневнике. — Ни на одном из осмотренных островов не обнаружено ни пилота, ни обломков пропавшего самолета или каких-либо предметов с него.

Принято решение: пропавший самолет считать погибшим и поиски его прекратить. Благодарим за помощь всех, кто принимал в них участие».

А яхту все еще искали. Несколько раз над нами пролетали самолеты с английскими и американскими опознавательными знаками.

Вечером мы, как всегда, собираемся в «клубе на полубаке».

— Как раз в этом районе с помощью спутников было обнаружено, что уровень воды на целых двадцать пять метров ниже среднего в Мировом океане, — задумчиво говорит Володя.

— Ну и что? — отвечает Гриша Матвеев. — Ничего загадочного нет. Возникает эта впадина за счет усиленной круговой циркуляции течении в этом месте. И заметна она лишь при измерении точными локаторами с большой высоты. А так… Ты ощущаешь ее, когда ведешь судно по курсу?

— Нет.

— В том-то и дело. Сколько судов пересекает эту впадину, и никто из них ничего решительно не ощущает, как не замечают пассажиры поезда, идущего в Астрахань, что спускаются в Прикаспийскую низменность, лежащую на целых двадцать шесть метров ниже уровня моря.

— Тем более, на самолеты-то какое воздействие эта впадина может оказывать? — подает кто-то голос.

— С самолетом действительно загадочно, — задумчиво произносит Гриша. — Может, он попал в «антисмерч»? Вы ведь слышали о гипотезе Позднякова, Сергей Сергеевич? — поворачивается он к Волошину.

— Слышал, — без особого интереса отвечает тот.

— А что за гипотеза такая?

— Бывший опытный летчик и штурман, Герой Советского Союза Поздняков считает, будто причиной гибели самолетов в этом районе могут быть своего рода гигантские «антисмерчи», — ответил Гриша. — Нисходящие вихревые потоки огромной мощности. А водная часть такого «антисмерча» — мощный водоворот в океане, способный затянуть в пучину не только упавший самолет, но и оказавшееся тут судно. Вы не согласны, Сергей Сергеевич?

— Честно говоря, нет. Против этой гипотезы есть весьма серьезные возражения с точки зрения элементарной физики. Вы представляете, какой силы должен быть этот вихрь, если даже суда, попавшие в самый ад циклона, не затягиваются под воду, а просто тонут, разламываясь под ударами волн? И самолеты-разведчики специально залетают внутрь циклонов и остаются целы.

— Верно!

— А главное, — продолжал Волошин, — никто на свете пока не видел таких смерчей. Это весьма подозрительно.

— С-с-с-сергей С-с-с-сергеевич прав, — чуть заикаясь, поддержал его Олег Никаноренко. — Циклоны мы уже достаточно изучили, а подобные вихри еще никто не наблюдал.

— Вообще любопытно, что все высказывают гипотезы не по своей специальности, — засмеялся Волошин. — Если речь касается океанографии — скажем, этой впадины среди океана, Гриша проявляет должную трезвость и скептицизм. А в проблемы метеорологии смело вторгается, как и летчик Поздняков. И время, подходящее для высказывания таких гипотез, выбирает, — добавил Сергей Сергеевич под общий смех. — При профессоре Лунине вы, Гриша, о мифическом «антисмерче» небось рассуждать не решились. И так Андриян Петрович вас уже раздраконил за гипотезу «силовой решетки». Кстати, ее тоже не случайно высказали не специалисты, а любознательные дилетанты, Андриян Петрович прав в своем скептицизме.

— А это что за гипотеза?

— Потом расскажу, — хмуро ответил Гриша.

— Давайте искать все-таки естественные объяснения загадок, а не сочинять фантастические, — продолжал Сергей Сергеевич. — Все равно жизнь нам не перещеголять. Зачем придумывать «антисмерчи», когда вполне исправное судно, оказывается, могут утопить самые обыкновенные бабочки?

— Не может быть!

— Может. В 1913 году в Персидском заливе на немецкий пароход «Адлер» налетела такая стая бабочек, что закрыла все небо и залепила стекла ходовой рубки. А вокруг было множество рифов. Вахтенный штурман растерялся и не успел остановить машину, судно наскочило на риф, получило пробоину и затонуло.

— И ведь тут летчик ослеп вроде, — задумчиво произнес боцман, когда утих смех.

— Потому, наверно, и врезался в воду.

— А отчего он ослеп?

— Магнитная же буря была, — многозначительно произнес Костя Синий.

Все смотрели на него, ожидая дальнейших объяснений.

— Хотите верьте, хотите нет, а у магнетизма огромная сила, — продолжал Костя, подавшись вперед и таинственно понизив голос. — Привез я в прошлом году тетке магнитный браслет из Японии, она давно просила. Давление, понимаете, у нее, в обмороки часто падает и вообще года уже, как говорится, не те. Привез. Надела она тот браслет, и все сразу как рукой сняло: ни давления, ни обмороков. Чтобы вы знали: замуж вышла нынче зимой.

Костя — парень хороший, весельчак и лучший чечеточник на судне, как и полагается быть коренному одесситу, приземистый, кругленький крепыш с походкой вперевалочку и стальными бицепсами, которыми он любит поиграть, с тщательно ухоженными модными бачками, делающими его лицо еще круглее, и с длинными «казацкими» усами. Широкая грудь его и руки щедро разукрашены довольно рискованной татуировкой.

Есть у Кости еще одна забавная и вполне простительная слабость: он любит приврать. Причем каждую невероятную историю непременно начинает словами: «Хотите верьте, хотите нет, а был со мной такой случай…»

Одно уже это присловье теперь вызывает смех, приводящий Костю в ярость.

— Не понимаю, с чего такое веселье? — надменно спросил он. — У вас еще зубки не прорезались, а смеетесь. Спросите любого ученого, вот хоть Сергея Сергеевича, не даст соврать.

— В данном случае, к сожалению, не могу вас поддержать, Костя, — покачал головой Волошин. — Хотя земное магнитное поле и оказывает, несомненно, воздействие на все живые организмы, в том числе, конечно, и на человеческие, и может порой, скажем, во время магнитных бурь вызывать некоторые неприятные ощущения — слабость, головную боль, даже учащать пульс, но, насколько известно, никто еще от него не слеп. В принципе оно вовсе не губительно. Все организмы на земле проходили долгий путь эволюции в магнитном поле, привыкли к нему. Ни свести с ума летчиков и моряков, ни погубить их каким-либо иным способом никакие магнитные аномалии, бури или возмущения не могут.