Enahma [enahma@yahoo.co.uk] - Сквозь стены

Сердце Гарри остановилось. Снитч исчез, пока он ошеломленно смотрел на них и когда он попытался взять себя в руки, то первой, кого увидел, была Чу, глядевшая на него с любопытством в глазах.

Это было слишком. Гарри медленно начал снижаться. Достигнув земли, он упал, его колени подогнулись. В следующую секунду рядом приземлился Рон.

– Ты в порядке, Квайетус? – осторожно спросил он, пока комментатор объявлял тайм-аут. Гарри просто кивнул, но он не чувствовал себя в порядке. Он не понимал почему, но отношения Ареса и Гермионы оказались чем-то вроде удара – вдобавок к стрессам последних недель и бессонным ночам.

– Я не могу продолжать, Рон, – выдохнул он.

– Ты должен! – подбежал Симус. – Мы ужасно проигрываем. Наша единственная надежда, что ты поймаешь снитч, пока перевес Равенкло не стал слишком велик! Гарри, поднимайся!

– Оставь его в покое! – шикнул Рон на приятеля. – Ты не видишь, он слишком измучен, чтобы продолжать…

– Но он не может уйти сейчас! – нетерпеливо закричал Симус.

Двое мальчишек уставились друг на друга, сжав кулаки.

– Рон, все в порядке. Мне уже лучше, – выдавил Гарри, не желая, чтобы его друзья подрались. – Я просто немного … расклеился. Теперь все нормально, Симус. Возвращаемся.

– Ты уверен? – Рон серьезно посмотрел на него.

Гарри просто дернул плечом:

– Да, давай назад.

В следующей части игры Гарри сосредоточился только на снитче. И когда он снова заметил мячик, счет был уже 100-20 в пользу Равенкло. Но теперь Чу держалась слева от него и Гарри пожалел, что его Всполох у Рона, потому что Нимбус не мог перегнать новую метлу девушки. Гарри наклонился вперед и вытянул правую руку к мячику.

Он не увидел бладжер, но прекрасно почувствовал его. Своей правой рукой.

Внезапная боль была невыносима и он закричал. Руку будто охватил огонь, он не мог шевельнуть пальцами.

И он упустил снитч.

Тошнота снова. Боль и слабость всегда приходят вместе. Как Арес и Гермиона…

Но теперь-то Чу точно поймала снитч, верно?

Нет, не поймала. Она беспокойно смотрела на него.

– Ты в порядке? – ее голос дрожал.

Гарри не ответил. Он не был в порядке и девушка упустила снитч только из-за него. Не глядя на нее, он вернулся к своей задаче.

Конец игры был довольно скучным. Счет был 170-20, когда Гарри, наконец, поймал снитч и спас свой факультет от сокрушительного поражения. Ничья была лучше, чем проигрыш.

***

Все следующие дни Гарри чувствовал себя более изолированным и одиноким, чем за всю прошлую жизнь. Это было даже хуже, чем в детстве, потому что тогда он хотя бы не знал, что теряет, но теперь знал точно. Арес и Гермиона были абсолютно поглощены друг другом, как и Невилл с Парватти, даже Рон начал встречаться с Ханной Эббот, хотя и старался проводить с Гарри как можно больше времени. Но это было не то. Гарри чувствовал себя бесполезным и отвергнутым.

Он продирался сквозь занятия с ужасными оценками, но ему было все равно.

И тогда Чу, наконец, решила поговорить с ним. Гарри видел по ее поведению, что она собирается что-то предпринять, но старался ее избегать. Смерть Седрика все еще угнетала его и он винил себя, даже зная, что виноват был не он, а Волдеморт.

– Тебе не нужно меня избегать, ты знаешь это? – было первым, что сказала Чу. Немного странно, но оба почувствовали себя неловко.

– Я не… – Гарри запротестовал, но остановился на полуслове.

– Ты да, – вздохнула Чу, – почему?

Внезапно весь воздух вокруг Гарри исчез.

– Седрик, – прошептал он, не смея поднять голову.

– Седрик? – абсолютно неверяще посмотрела на него Чу. – Но это случилось полтора года назад и не по твоей вине!

– Да и нет, – заерзал Гарри и уперся взглядом в землю. – Может, это и не моя вина, но мне пришлось видеть это.

Чу не ответила, но ее резкий вздох сказал Гарри, что она слышала его.

– Давай прогуляемся, – предложила она и мальчик согласился.

На улице было довольно холодно, северный ветер был сильным и морозным, но они не замечали этого. Они медленно шли рядом.

– Я не обвиняю тебя, – она положила руку на ладонь Гарри. – И никогда не обвиняла. Я была ужасно расстроена, когда узнала о твоей смерти. Это было … слишком.

– Почему? – поднял голову Гарри.

– Я не могла не думать, что ты хотел отомстить за его смерть… или слишком глубоко погряз в своей вине, чтобы сопротивляться Ты-Знаешь-Кому…

– Я никогда не желал мстить, – вздрогнул Гарри. – Когда я увидел его, то хотел лишь выжить. Или умереть.

– Ты простил ему смерть Седрика? – немного резко спросила Чу.

– Человек, убивший Седрика, мертв. Он умер три недели назад, – серьезно сказал Гарри. – И я не простил Волдеморту смерть Седрика. Просто … я не хочу мстить.

– На твоем месте я бы хотела! – горячо сказала Чу. – Ты должен быть более жестким!

Гарри приподнял бровь:

– Но ты не на моем месте, Чу. И я не хочу мстить. Я просто хочу, чтобы это все закончилось.

– Но Седрик…

– Волдеморт убил моего отца, мою мать, моего приемного отца, всех Поттеров и Блэков, разрушил жизнь моего крестного и моего дяди… Если бы я решил отомстить, у меня было бы множество причин для этого, – Гарри покачал головой. – Но я не ищу мести. Я не хочу убивать, даже его, и более всего, я не хочу убивать из мести и ненависти.

– Но ты должен убить его! – воскликнула Чу.

– Я не знаю, что именно я должен сделать и не знаю, как я это сделаю, Чу, – Гарри почувствовал себя обессиленным. – Я просто шестнадцатилетний мальчишка, не больше, ничего особенного.

Повисла долгая тишина.

– Ты особенный, Гарри, – сказала Чу немного погодя. – Ты лучше нас всех.

Гарри печально и устало улыбнулся:

– Я просто через многое прошел в жизни и знаком с последствиями мести и ненависти. Я все еще страдаю от них, – нахмурился он. – И я слишком часто сталкивался со смертью. Я много раз терял надежду. Я скорее сломан, чем хорош.

Чу остановилась и вопросительно глянула на него:

– Ты не думаешь, что все это… как-то выковало тебя? Сделало тебя чище, лучше?

Гарри горько усмехнулся:

– Чище? Лучше? – он едва сдерживал слезы. – Я чувствую себя грязным и слабым. Использованным и отвергнутым. Сломанным. Бесполезным. Но не чистым. И, совершенно определенно, не хорошим. Я жесток, саркастичен и почти постоянно зол.

Чу вдруг засмеялась:

– Ты говоришь о себе или о профессоре Снейпе?

Гарри не мог не усмехнуться:

– Черт, я не знаю! – но тут же снова погрустнел. – Но я не хочу говорить о нем.

И это было так.

Он снова почувствовал ненависть.

Он ненавидел Северуса.

***

Спустя некоторое время после ухода Малфоя, кошмары Гарри начали изменяться. Если раньше у него были видения один-два раза в неделю, теперь это превратилось в еженощный кошмар, который медленно, но верно губил его здоровье и способности.