Enahma [enahma@yahoo.co.uk] - Сквозь стены

Но оно не появилось.

– Это все еще для Се… то есть, для профессора Снейпа, да? – спросила она тихо и так сочувственно, что боль сжала сердце мальчика. Профессор заботилась о нем, а он должен солгать ей, потому что он хотел исследовать это не из-за Северуса.

– Да, – кивнул он, возненавидев себя.

Он хотел избавиться от Волдеморта. Как можно скорее, пока первые признаки зависимости от снотворного зелья не стали заметны. Да, зависимости – сейчас Гарри был уверен, что находится уже на первой стадии: он все еще не принимал зелье каждую ночь, лишь время от времени, два-три (-четыре) раза в неделю, но теперь, после трех недель такого сна, засыпать без зелья стало довольно трудно. Не вспоминая о том, что он никогда не предпочитал послеобеденный сон и каждый раз, когда он не принимал зелье, ему приходилось бодрствовать в самые опасные для него ночные часы. И это был лишь вопрос времени, когда Волдеморт обнаружит его новый метод сна и атакует его в какое-нибудь другое время.

А зачем было это исследование человеческой души?

Потому что Волдеморт был практически бессмертным. А Гарри совсем не хотел, чтоб тот жил вечно, даже если ему удастся пожертвовать собой и защитить от этого монстра волшебный мир. «Вечно» было слишком долго даже для бессильного Волдеморта. И Гарри решил для себя: если ему суждено умереть, он умрет не один. Он заберет Великого Ублюдка с собой.

***

Северус не знал, что с ним такое, но у него было чувство, что он забыл или пропустил что-то… важное. Или пропускал? Шел второй день декабря и Северусу было так беспокойно… Он уже закончил занятия и у него было много времени … для чего?

Он ненавидел это ощущение, но оно было таким знакомым. Это опять как-то связано с его памятью. Он вздохнул и вытащил уличную мантию из гардероба. Он пойдет прогуляться: погода солнечная и ясная, хотя и немного холодная, но денек хорош для прогулки вокруг замка.

Видимо, многие студенты думали также, потому что дети были повсюду: играли, смеялись, кричали… Для Северуса это было неприемлемо. Смеяться – в этот день? Он сердито скривился и внезапно повернул к Хогсмиду. Даже если это не слишком безопасно. Он хотел… он не знал, чего хочет. Он позволил ногам нести его, находясь в странном оцепенении, размышляя о мальчике, Квайетусе, его холодности и отстраненности. Это было правдой, что мальчик не нравился Северусу, но его отвержение все равно было болезненным, а подозрения, что Северус спас его только из-за глупого семейного заклинания – совершенно смехотворными. Или мальчик был прав? Этот вопрос не оставлял Северуса неделями. Может, это были странные мысли для мерзавца вроде него, но ему не нравилась идея, что он спас шкуру мальчишки только из-за заклинания, заставившего его сделать это.

И работа Эйвери по всему худому телу… и знакомое чувство, когда он поднял мальчика на руки… его слова прозвучали так знакомо… Северус не мог по-настоящему сердится на него после этого. Да, у них случилась эта глупая ссора в больничном крыле на следующий день, но где-то глубоко в душе Северус знал, что мальчик был прав.

Он замедлил шаги и позволил себе вспомнить. Первый взгляд на мальчика в Св. Мунго – Квайетус купал его и навестил сразу же, как позволили Целители. Никогда не жаловался на его обращение, даже предложил Северусу заколдовать его идентификационным заклятьем и тут Северус понял, что мальчик тогда хотел, чтоб он узнал… И его доверие потом, Квайетус всегда доверял ему, даже зная, что Северус был Пожирателем Смерти…

А с того несчастного занятия по Зельям… мужчина почувствовал, что его кровь заледенела. Почему он не подумал о предыдущих неделях работы и житья вместе? Почему его первым чувством была ненависть? Только потому, что это был Поттер? Хорошо, не первым чувством, потому что сначала он просто был в шоке, но у него были недели! Чтобы все обдумать, вникнуть – и вспомнить этого же мальчика в госпитале, дома, в лаборатории, в апартаментах…

Он не заметил, когда его ноги остановились.

Подняв глаза, он не знал, как ему удалось избежать сердечного приступа.

Он стоял перед старым, облупившемся могильным камнем.

«Квайетус Снейп»

Он упал на колени и его охватила паника.

Мальчик?

Он не мог дышать. Не мог думать.

Ему понадобилось более десяти минут, чтоб прийти в себя и прочесть следующую строчку.

«1960 – 1979»

Он стоял на коленях перед могилой брата.

***

На следующий день он все еще был в шоке. Он просто не помнил, что делал на занятиях, он был настолько ошеломлен, что Минерве пришлось напомнить ему о вечернем собрании. У него все еще было это странное, абсолютно незнакомое ощущение: как будто кто-то обнимал его, он чувствовал внутри теплоту, что-то далекое, удушающее и болезненное, да, болезненное, потому что он понимал, что это чувство связывает его с кем-то, кто давно умер.

Никто на самом деле не рассказывал ему о его брате и их отношениях, только Дамблдор намекал, что они были очень близки, но до вчерашнего вечера это казалось просто утверждением или семейным преданием: он, близок с кем-то? Но сразу по возвращении с кладбища Мастер Зелий нашел старую коробку с фотографиями. И впервые, с тех пор, как он пришел в себя в госпитале, Северус открыл ее.

И там были все, кого он не мог вспомнить: его мать, его отец и он. Северус не помнил его, но сразу узнал. Его руки тряслись, когда он доставал фотографию за фотографией… потом еще, которые он не помнил: Квайетус и Джеймс Поттер, Квайетус и семья Поттеров, Квайетус и Лили Эванс и, наконец, Квайетус и он, смеются, сидя на берегу озера.

И их родители отдали его брата Волдеморту и все надежды, счастье, беззаботный смех сгинули в пустоте. Осталось лишь одно: старый потрескавшийся могильный камень и глупая надпись с двумя датами.

Боль и горечь скользнули по его сердцу, его мыслям и хотя Северус все еще ничего не помнил о брате, он знал, что тот скрывается где-то среди его затененных воспоминаний. И он был знакомым, шокирующее и абсолютно знакомым.

Квайетус Снейп. Теперь только кости в холодной земле. И он никогда не встретится с ним снова.

– … я не могу согласиться с другими коллегами. Эта часть библиотеки закрыта по серьезным причинам. Я не вижу, почему мы должны позволять студенту получить свободный доступ в ту секцию. Это очень, очень опасно, – Мадам Пинс громко фыркнула.

– Гарри не хочет изучать Темные Искусства, – немного раздраженно объяснила Армена. – Я вам говорила. И если хотите, мы можем заколдовать эти книги так, что он не сможет использовать их.

– Не все опасное расценивается как темное, профессор, – слова профессора Спраут всех удивили.

Северус попытался вспомнить, когда еще она высказывала свое мнение при всех, но такого не случалось годами. – И по этой причине там оказались все эти книги.