SensiblyTainted [SensiblyTainted21@yahoo.com] - Вернуть себя

– Мы не должны были позволять ему оставаться у Дурслей! – простонала Гермиона. – Мы же знали, что они полные ублюдки! Нам давно надо было рассказать кому-нибудь, что они издеваются над Гарри…

– Дамблдор знал, – выплюнул Рон, но тут же сбавил тон, увидев, как Гарри дернулся. И чуть слышно зашептал: – Тогда, летом, когда мы вытащили его, он появился у нас в доме в похожем состоянии. Мама устроила директору разнос, но он продолжал настаивать, что это единственное место, где Гарри находится в безопасности.

– Как он допустил это?!

– Не знаю, Герм, – Рон вздохнул и обнял её. – Я не знаю…

– Ну почему, почему всегда Гарри?! Он не позволяет мне даже прикоснуться к себе. Только вздрагивает и кричит на меня.

Рон сильнее сжал объятия.

– С ним все будет в порядке. Это ведь Гарри. И мы поможем ему.

Оставшаяся часть пути прошла в тишине. Время от времени Гермиона была готова сорваться и закатить истерику, но Рон мягко покачивал её, так и не разжав рук. Гарри по-прежнему молчал и бессмысленно смотрел в окно. Когда они заговаривали с ним, он поворачивал голову, но ни разу не ответил. Наконец, они прибыли на станцию в Хогсмид, и было слышно, как остальные студенты, смеясь и разговаривая, покидают свои купе. Гермиона выпрямилась и постаралась скрыть слезы. С лица Рона не сходило гневное выражение. Через какое-то время в поезде стало тихо. Еще через несколько минут они услышали, как кто-то подошел к их двери, и настороженно поднялись. Дверь открылась, и друзья увидели Дамблдора, выглядевшего старым и усталым. Его глаза были полны горя. Он слегка кивнул им и обратился к юноше у окна:

– Гарри, дорогой, теперь ты дома. Пойдем. Мы отведем тебя в больничное крыло.

Гермиона и Рон молчали, напряженно наблюдая. Когда директор приблизился к парню, тот резко отодвинулся.

– Он никому не позволяет прикасаться к себе, – чуть слышно всхлипнула девушка.

– Не думаю, что он хочет, чтобы кто-нибудь увидел его в таком состоянии, – печально проговорил Дамблдор. – Нужно все сделать быстро.

Он сделал шаг вперед, стараясь справиться с парнем и не обращая никакого внимания на попытки Гарри отпихнуть его. Гермиона и Рон отреагировали не задумываясь: схватив директора за мантию, они попытались оттащить его от кричащего юноши, но вместо этого, все четверо, почувствовав рывок, оказались в больничном крыле. Гарри все еще сопротивлялся, хотя и не как яростно – перемещение отняло у него много сил.

– Не прикасайтесь ко мне… пожалуйста… отпустите… Не делайте этого!.. – рыдал он.

– Мадам Помфри, помогите мне его успокоить, – приказал Дамблдор, удерживая Гарри на кровати.

– Нет, ему станет лучше, если Вы его отпустите! – закричала в ужасе Гермиона. – Он сразу успокоиться.

– Да отпустите же его, Мерлин вас забери! – неистово завопил Рон, пытаясь оттеснить старого волшебника.

Дамблдор, глядя на двух обезумевших гриффиндорцев, сделал так, как они просили. Он отпустил юношу и отступил как можно дальше. Гарри сразу же затих, продолжая лишь вздрагивать худым, истерзанным телом. Наконец его дыхание выровнялось, и дрожь прошла. Мадам Помфри, слишком потрясенная, чтобы хоть что-то сделать для него, не говоря ни слова, наблюдала за происходящим.

– Гарри, сядь, пожалуйста, на кровать позади тебя, – мягко попросила Гермиона.

Юноша беспрекословно подчинился, усаживаясь на белую больничную койку. Помфри, выйдя из ступора, начала обследование. Гарри не реагировал. Девушка со вздохом попросила его лечь, и снова молодой человек беспрекословно подчинился.

– Он делает все, о чем Вы попросите? – нахмурился Дамблдор.

– Мне кажется, что он послушает любого, вздохнула Гермиона. – Думаю, это шок, и он сейчас не воспринимает реальность нормально. Он ни с кем не разговаривает, но делает все, что попросят. И если нам не удастся вытянуть его из этого состояния, станет намного хуже.

– Мы не позволим случиться ничему такому, мисс Грейнжер, – уверил её Дамблдор.

– Как Вы могли допустить, чтобы он поехал к Дурслям? – внезапно взревел Рон. – Вы знали, как они обращаются с ним! Мы твердили Вам об этом, а Вы все равно заставляли его жить с ними. Вы знали, насколько уязвим он был после смерти Сириуса, но запретили нам даже говорить с ним. Вы допустили, чтобы это случилось!

– Я всего лишь человек, мистер Уизли, – отрывисто сказал Дамблдор. – Я и понятия не имел, что его семья настолько злоупотребляет своей властью. Я думал, что дальше оскорблений и пренебрежения дело не зайдет. И считал, что это лучше, чем смерть.

– Иногда слова могут причинить боль более сильную, нежели побои, – раздался от двери шелковистый голос. У входа, опираясь на косяк, стоял профессор Снейп. Он находился там с тех пор, как они появились в больничном крыле, и был свидетелем всего происшедшего.

Его лицо было абсолютно бесстрастно, и оба Гриффиндорца с удивлением уставились на зельевара. Они привыкли к выражению гнева, насмешки, отвращения на лице этого человека. И увидев сейчас перед собой абсолютно пустое, непроницаемое лицо, напоминающее маску, они почувствовали страх. Дамблдор, казалось, не был удивлен его присутствием и облегченно выдохнул.

– Северус, мой мальчик…

– Вы постоянно уверяли нас, сэр, что Поттер живет в прекрасных условиях!

– Министерство приказало бы тогда сменить ему жилье, – голос Дамблдора прозвучал жалко.

– Может быть, у них были бы на это причины? – Северус шагнул к мальчику, лежащему на кровати. После помощи, оказанной мадам Помфри, раны немного затянулись. – Вы должны были, не взирая ни на что, поставить в известность хотя бы Орден. Мы могли бы что-нибудь предпринять. Он получил бы нашу помощь, и никто не посмел бы нанести ущерба его здоровью, но вместо этого мы заседали, пребывая в счастливом неведении, и тем самым способствовали всему этому!

– В неведении! – издевательски рассмеялся Рон, глаза его полыхали гневом. – Кто бы говорил! Все знают, что Вы при любой возможности издевались над Гарри! Вы никогда не прекращали оскорблять его!

– Рон, – Гермиона осторожно тронула его за руку, и он притих.

– Мои действия никогда не сделали бы из заносчивого мальчишки безумца. Не больше, чем ваши, мистер Уизли. В мои планы никогда не входило причинить серьезный эмоциональный вред. Я – шпион. И должен быть резок и груб по отношению к спасителю волшебного мира. Дети Пожирателей Смерти учатся на моем факультете и докладывают обо всем происходящем родителям. Я должен поддерживать свою репутацию, если я хочу спасти чьи – то жизни. И рано или поздно, я рассказал бы об этом мистеру Поттеру. Я уже сделал бы это, если бы знал о подоплеке его оскорбительного поведения. И Вам это было известно, Альбус.

– Я думал, что у него все в порядке. Он – очень сильный человек, и никогда не жаловался, и сдерживал эмоции, голос Дамблдора был глух, на глазах показались слезы. – Я не знал, что это было настолько серьезно…