Виталий Мельников - Искатель. 1984. Выпуск №5

— Как вам удалось выйти на господина Гу? — сделал большие глаза господин Луйк, когда молодой торговый агент преподнес ему приятную новость о весьма вероятной сделке.

— Пригодились связи, которые я успел завязать в Шанхае, — с многозначительной улыбкой ответил господину Луйку господин Белау.

В этом ответе была доля правды. А полная правда?.. Полная правда заключалась в том, что финансовый воротила господин Гу Таофан в действительности был всего лишь подставным лицом.

А рикша бежал и бежал не уставая и без передышки. Европейские кварталы остались позади, и уже по меньшей мере с четверть часа вокруг шумел и суетился Фуцзядянь — китайский район Харбина.

Вдоль узких душных улиц, где езда на извозчике или в автомобиле была бы совершенно немыслимой, вытянувшись в две почти сплошные линии, лепились друг к другу магазинчики, мастерские, харчевни, увешанные разноцветными бумажными фонарями, полотнищами парусящих под ветром вывесок с хитрыми узорами иероглифов, какими-то ленточками и тряпицами всех мыслимых цветов и расцветок. Взад и вперед сновали толпы людей, многочисленные лоточники торговали вразнос румяными пампушками, выпеченными в виде иероглифов, посыпанными сахаром, бобовыми пряниками, пирожками, рисовыми медовыми лепешками Под стенами домов, разместившись за длинными прилавками, стояли продавцы готовой одежды, деревянных гребней, бус, открыток, папирос, а поближе к краям дощатых тротуаров чернели чугунные котлы, над которыми колыхались густые клубы аппетитно пахнущего пара. Здесь же на потертых ковриках восседали толстые гадальщики, предсказывающие будущее с помощью костей, деревянных палочек и чохов — медных монет с квадратными дырочками в центре. Вперемешку с предсказателями сидели сапожники, сочинители прошений и жалоб, зубные врачи и врачующие от всех недугов тибетские лекари.

Качалось, Фуцзядянь говорит всем и каждому: «Мне нечего от вас скрывать, вот он я, весь перед вами!» Но Сергей знал, что в узких зловонных переулках Фуцзядяня расположились не только лавчонки, харчевни и мастерские, но и притоны любви, игорные дома, воровские вертепы и опиекурильни. Он знал, что переулки, ведущие в глухие дворы и в тупики, живут своей особой жизнью, доступной только для посвященных, что для них здесь нет ни тупиков, ни глухих дворов.

Рикша повернул в один из таких переулков, пробежал вдоль высокого сплошного забора и остановился перед двухэтажным кирпичным домом.

— Приехали, — обернувшись к Сергею, сказал он по-русски.

Рикша подошел к воротам и негромко, но четко четыре раза ударил в калитку костяшками пальцев. За воротами послышалось шарканье ног, звякнул засов, калитка приотворилась, выглянуло сморщенное лицо старика китайца. Рикша сказал ему несколько слов. Старик закрыл глаза и понимающе закивал.

— Проходите, — улыбнулся Сергею рикша. — Дядюшка Чун вас проводит.

Рикша прислонил коляску к забору, сунул в рот крохотную металлическую трубку и, закурив, присел на корточки возле калитки. Сергей знал, что до самого его возвращения, сколь долго бы он ни отсутствовал, рикша вот так и будет сидеть на корточках и, попыхивая трубочкой, с равнодушным видом поглядывать по сторонам.

— Не скучай, товарищ Лин! — кивнул ему Сергей.

Сутулый старик, в короткой куртке из синей дабы, в широких черных шароварах, перетянутых над щиколотками витыми тесемками, и таких же черных матерчатых туфлях, провел Сергея в большую комнату, меблированную на европейский манер. Здесь были буфет, кожаный диван с высокой спинкой и стол, окруженный десятком стульев.

Справа темнела дверь, ведущая в соседнюю комнату. Старик постучался, и Сергей, оставив чемодан в комнате, которую он про себя назвал приемной, вошел в кабинет.

— Господин Гу Таофан! — улыбнулся он от двери.

Высокий худощавый китаец в отлично сидящем костюме европейского покроя вышел из-за письменного стола и с ответной улыбкой шагнул навстречу Сергею.

— Чем могу быть полезен? — спросил он, обменявшись с Сергеем рукопожатием. Ладонь у него была сухая и прохладная.

— Сергей Белау, представитель галантерейного отдела фирмы «Кунст и Альбертс». Привез образцы товаров, — произнес Сергей то, что должен был произнести.

— Немецкая галантерея теперь не в ходу. Сами знаете: рынок завален дешевой, японской. Но что-нибудь я для вас постараюсь сделать. Если, разумеется, сойдемся в цене, — сощурившись, ответил господни Гу Таофан. Именно эти слова Сергей и хотел от него услышать.

— Я только доставил образцы, а вести переговоры — вне моей компетенции, — развел руками Сергей.

Никакого другого ответа господин Гу Таофан и не ожидал.

— Прошу, — жестом показал он на стоявшее у письменного стола большое кресло, обтянутое коричневой кожей.

На столе возвышался массивный посеребренный шандал с пучком курительных трав, лежали миниатюрные счеты с костяшками из черного и красного дерева. Рядом валялась небрежно брошенная газета. Тонкая, почти папиросная бумага, широкие пробелы между компактными столбцами иероглифов.

— О чем информирует пресса граждан, читающих по-китайски? — кивнув на газету, поинтересовался Сергей.

— О том же, о чем информирует она граждан, читающих на других языках, — ответил уклончиво господин Гу.

Сергеи вытянул нош, похлопал ладонями по тугим подлокотникам кресла.

— Что-нибудь вроде вот этого? — глянул он на господина Гу и, пародируя интонации спикера русской редакции радио Маньчжоу-Го, произнес: — «Внимание! Внимание! Советские солдаты ворвались в район горы Чжангофын, расположенной к западу от озера Чанчи. Так как район, о котором идет речь, является территорией Маньчжоу-Го, то Япония, которая имеет перед Маньчжоу-Го обязательства по совместной обороне, была вынуждена применить силу, чтобы очистить от красных варваров места, священные для каждого маньчжура…»

Господин Гу засмеялся.

— Здесь то же самое. — положил он узкую ладонь на газету и добавил, нахмурившись: — Ложь, на какой язык се ни переводи, все равно остается ложью. А вот это…

Господин Гу взял в руки газету.

— Вот это, — повторил он, — как мне думается, похоже на правду.

Переводя в уме с китайского на русский, господин Гу прочитал:

— «Из источников, близких к министерству иностранных дел Японии, нам стало известно, что господин Того, японский посол в Берлине, имел трехчасовую беседу с господином Риббентропом, причем последний обещал ему не только моральную, но и практическую помощь в случае, если Япония будет воевать с Советским Союзом».

— Да, пожалуй, похоже на правду. — согласился Сергей.

И тут же услышал, как скрипнула дверь.

Он глянул через плечо. В кабинет без стука вошла молоденькая китаянка — полнолицая, с тонкими губами, с густо-черной, старательно расчесанной челкой, в черных шароварах и черной шелковой куртке.