Юрий Пересунько - Искатель. 1987. Выпуск №2

Удивленный услышанным, Мамонтов, сидя на корме надувной резиновой лодки и загребая пальцами воду, старался понять Бельды. Буквально полчаса назад бригадир лесорубов с болью говорил о санэпидстанции, которая «схимичила», и вдруг какой-то Подя…

Вскоре Бельды подогнал лодку к берегу и, не доходя метров ста до заросшего березняком мыска, направил ее на небольшую отмель.

— Дальше пешком пойдем, — сказал он. — Лесосека близко.

Иван ловко выпрыгнул из зашуршавшей по прибрежной гальке лодки и, пока Мамонтов разминал затекшие от неудобного сидения ноги, вытащил ее на берег.

Рекунова они увидели сразу же, как только вышли к неровной кромке леса, за которой светлела поляна с небольшим деревянным вагончиком посредине. Чуть склонившись, он качал такую же, как у них лодку. Сбоку горбился большой, до отказа набитый рюкзак, на траве высвечивали на солнце стволами карабин Бельды и двустволка Шелихова.

— Ишь ты, основательно собрался, — пробормотал Бельды. — Все продукты забрал.

Мамонтов молчал, соображая, как без лишнего риска взять Рекунова. А мужиком тот был крепким, заматеревшим, да и весил, пожалуй, чуть больше Мамонтова. Главное — как-то отвлечь его внимание. Помешать спустить лодку на воду. Спустит — там его не возьмешь.

— Слушай, Иван, — повернулся он к Бельды, — я сейчас поляну леском обойду, а когда рукой махну, ты позови его. Понимаешь, надо как-то заговорить мужика.

— А вдруг стрелять начнет? — спросил Бельды. — Не должен. Ты-то без ружья.

Иван помолчал, видимо, прикидывая возможность риска, кивнул согласно.

— Ладно. Только смотри, однако, чтобы сучок какой не треснул. Семен, как зверь раненый, настороже держится.

Бригадир притаился за массивным стволом ели. Заросли тут были густые, и он мог совершенно безопасно следить за Рекуновым. А тот, казалось, делал обычную, повседневную работу, методично качая насосом, и только изредка вскидывал голову, всматриваясь в свежий тракторный след, теряющийся в тайге.

— Спокоен Семенка, — изредка бормотал Иван, поглядывая на противоположную сторону поляны, где должен появиться Мамонтов.

Впрочем, это только казалось.

Семен, стараясь успокоиться, думал, отчего ж ему так не везет. Уйдя с шахты, закончил курсы шоферов и устроился на дальние перевозки. Однажды, когда он поздней осенью вез неоприходованный груз, на шоссе вдруг откуда-то появился мужчина с поднятой рукой. Семен едва успел мазнуть по нему светом фар, и, понимая, что уже не успеет заторомозить, резко крутанул баранку в сторону. По глухому удару он понял, что задел «голосовавшего» и, едва не завалив машину на обочине, опять выскочил на безлюдное шоссе.

Надо было остановиться и отвезти пострадавшего в больницу, однако страх перед возможным наказанием оказался сильнее, и он погнал машину в город, чтобы освободиться от левого груза.

Уже потом, несколько дней спустя, он от шоферов-рейсовиков узнал, что пострадавшего доставили в больницу в тяжелом состоянии. Испугавшись ареста, Рекунов взял расчет и перебрался сначала в Сибирь, где с год проработал на лесовозе, а потом завербовался сюда, в леспромхоз. Он не знал, умер ли тот случайный прохожий, жив ли, и оттого до последнего дня страшился наказания.

И еще одно не давало ему покоя. Хотелось как можно больше, причем одним махом, заработать денег. И поэтому, когда он, в очередной раз поднявшись по реке, чтобы поставить там сетку, наткнулся на тигриные следы и тушу задранного изюбра, понял — вот он, его шанс разбогатеть, который он так долго ждал. За шкуру полосатого красавца кое-кто может отвалить приличную сумму.

Забыв об опасности, он на скорую руку соорудил засидку в кроне дуба и затаился, поджидая добычу…

Первым на вершину сопки, прямо под скрадок, неизвестно откуда вышел медведь-двухлеток. Семен увидел, как он потоптался около разорванной туши изюбра, тронул его лапой, принюхался, и Семен хотел уж было завалить медведя, как вдруг огромный полосатый зверь с яростным рыком взвился в воздух…

Пока буро-полосатый клубок катался под ним, вырывая из земли пучки красной от крови травы, Рекунов, словно загипнотизированный, не мог даже пошевелиться. Дрожали руки, сжимавшие карабин.

Спроси его, сколько все это длилось, он бы не смог ответить. И только когда на окровавленной, изрытой когтистыми лапами земле распласталась туша медведя, а израненный и измотанный дракой тигр стал зализывать раны, Семен вышел из оцепенения, тщательно прицелился…

Потом он спустился с дерева, подтащил тушу к сучковатой березе, сбегал к оставленной на берегу лодке, отрезал от сети длинную капроновую веревку, вернулся обратно. Через сук подтянул за передние лапы тигра, чтобы муравьи да мыши шкуру не попортили, и решив, что до темноты он не успеет снять шкуру, лодкой сплавился на деляну.

…Наконец Бельды увидел, как из разросшихся вокруг поляны кустов жимолости высунулась голова парашютиста, и Мамонтов бесшумно перебежал к вагончику.

Иван Бельды вышел из укрытия

От склонившегося над лодкой Рекунова его отделяло метров пятьдесят, не больше, однако тот продолжал все так же спокойно работать, и только отброшенный в сторону накомарник говорил о том, что он спешит.

— Семен, — тихо позвал Бельды.

Рекунов дернулся, словно осекся на полуслове, вскинул голову, оставаясь в полусогнутом положении. Потом вдруг резко выпрямился и наткнулся взглядом на бригадира. Видимо, от неожиданности он вздрогнул, как бы боясь удара в спину, всем корпусом крутанулся назад и вдруг совершенно спокойно поднял с земли карабин, передернул затвор…

Какое-то время он неподвижно стоял, широко расставив ноги, палец на спусковом крючке, ствол направлен прямо в грудь Ивана. Не шевелился и Бельды, оцепенело уставившись в темный кругляш дула, из которого в любой момент могла вырваться смерть. А то, что Семен может спустить курок, он не сомневался.

Наконец Бельды разжал ссохшиеся губы, проговорил, пытаясь перебороть страх:

— Зачем ружье украл?

Рекунов молчал, пытаясь разглядеть, нет ли еще кого-нибудь в темноте леса.

— Зачем украл ружье, говорю? — повторил Бельды.

Убедившись, что в кустарнике и за деревьями никого нет, Семен чуть опустил ствол карабина, долго, с прищуром, рассматривал бригадира, потом спросил, усмехнувшись:

— А они тебя что же, из-за этого дерьма сюда погнали?

— Однако, не они, — окончательно переборов страх, сказал Бельды и сделал шаг вперед. — Они еще не пришли, на пожаре были, когда Васька сказал, что ты пропал. Думали — сгорел. Искать стали. Огнетушитель нашли. А ружье пропало.

— Ну а тебе-то какое дело, паря? — с открытой неприязнью спросил Рекунов. — Ружье-то ихнее, пожарников.

Иван сделал еще один шаг, на что Семен предостерегающе поднял ствол