Артур Макаров - Искатель. 1988. Выпуск №2

— Сначала пожуй галстук, поскольку Русанову я всё-таки проводил.

— Попозже, ладно? Там, понимаешь, пинкертонов понаехало для бесед, и каков я буду с отъеденной частью туалета! Ещё решат, что оторвал, перебираясь через забор склада… Пожалей.

— Просьба уважена. Но! — поднял палец Мальцев. — Скажи ты мне: что это многие обиняками насчёт Вики Лоховой прохаживаются? Девушка, по-моему, славная, а мало понятные намёки слышу.

— А это, видишь, Вике не повезло: сторож, который исчез, ей родным дядей приходится. Ну как людишкам не использовать столь удобный повод для болтовни?

— Да, подарочек бедняжке… Тогда пошли. События событиями, но я не оставил надежды у вашего главного босса интервью заполучить.

И они оба вошли в подъезд.

Подполковник Бутырцев беседовал с Леонидом Петровичем Самохиным в кабинете старшего товароведа, справедливо решив, что вызовами к себе в управление можно понапрасну взбудоражить людей. Начал разговор, интересуясь распорядком аукциона, и лишь потом, как бы походя, стал задавать более прицельные вопросы.

Дошло и до вопроса о том, где находился Самохин в вечер, предшествовавший ограблению. Оказалось, что Леонид Петрович с женой был на даче у Воронцова, в Репине.

— …То есть она не его, родителей, но у него там флигелёк свой, хотя родные тоже милейшие люди, и собрались мы все в большом доме.

— Простите, кто — все? — полюбопытствовал Бутырцев.

— Ну, сами родители, Сергей Александрович, из наших сослуживцев были Гамбарян с женой, Русанова Елена Андреевна. Она вечером на электричке подъехала, а возвращалась оттуда с нами.

— Когда?

— На следующий день, — Самохин очень волновался. — Да, конечно, на следующий день, утром… Дача большая, я выпил, и жена за руль не пустила. Мы там заночевали.

— И Воронцов тоже?

— Ну разумеется. Он утром выехал позже нас, а у города обогнал.

— Понятно, — задумчиво посмотрел на него подполковник. — А почему вы так волнуетесь, Леонид Петрович? Ведь ничего предосудительного в вашем поведении нет.

— Я не знаю… А волнуюсь очень! — искренне признал Самохин. — Я, товарищ Бутырцев, со дня кражи всё время волнуюсь и ничего с собой поделать не могу!

— С ночи кражи, — поправил Бутырцев мимоходом. — С ночи, в которую вас в городе не было… Скажите, Русанова — дельный работник? Я интересуюсь у вас, как у непосредственного начальника.

— Работник — да. Знающая, толковая и исполнительная.

— Ваш ответ заставляет задать другой вопрос: а что она за человек?

— Ну как вам сказать, — едва замялся Самохин. — Некоторые странности есть: например, не сразу замечаешь, что очень интересная женщина, а заметив, понимаешь, что — очень… Я несвязно, да? И не о том?

— Продолжайте, продолжайте!

— Несколько высокомерна, что ли… Нет вкуса к общественной работе и чересчур прямолинейна!

— А как это проявляется?

— Недипломатична она с людьми, я, например, считаю, что по правилам хорошего тона людям надо прощать некоторые незначительные промашки и проступки. И в лицо высказывать, что о них думаешь, не всегда тактично. При том необщительна, не помню, чтобы кого-то домой пригласила…

— Но в гостях появляется, судя по вашему рассказу, — напомнил Бутырцев.

Самохин позволил себе несколько загадочно улыбнуться, прежде чем продолжить.

— Тут, видите, особый случай. Воронцов за ней ухаживал — это и другие пробовали, — а его родителям Елена Андреевна очень по сердцу пришлась! Что-то у него с ней произошло, и встречаться они перестали, а тут он попросил обязательно приехать, чтобы старикам удовольствие доставить. Он мне сам это объяснил.

— И приехала она на электричке, хотя и вы с женой, и сам Воронцов отправились в Репино на машине!

— Да. — Самохин обвёл взглядом свой кабинет и лишь потом посмотрел на Бутырцева. — Дело в том, что она решила ещё раз просмотреть соболей перед скорой распродажей. И задержалась на работе.

— То есть задержалась на складе, решив просмотреть ту самую партию, которая пропала, так?

— Так, — подтвердил Самохин. — Именно ту.

— А вы не давали никаких указаний на этот счёт? Или, может быть, просто обмолвились, что хорошо бы ещё раз всё проверить как следует… А поскольку из вашей характеристики явствует, что она сотрудник исполнительный, — могла принять замечание, как руководство к действию.

— Нет, ничего подобного не было, — твёрдо возразил Леонид Петрович. — И у меня немалый стаж работы, отсюда и опыт, и возможность полагаться на собственное мнение. А я проверил всю партию досконально! Вместе с нею, с Русановой, между прочим…

Прождав Харлампиева больше часа и получив заверение суровой секретарши, что ранее полудня аудиенции у него не добьёшься, Мальцев решил немного прогуляться. Проходя мимо небольшого холльчика возле кабинета старшего товароведа, увидел Елену Андреевну.

— Добрый день! — присел он рядом обрадованный. — Прождал понапрасну высокое начальство, решил навестить вас, а вы здесь… Очень рад видеть.

— Здравствуйте. Виктор Сергеевич… Только день не слишком добрый получается, поскольку сижу и жду, когда опять вызовут для беседы с милицией. Омерзительное ощущение!

— Да перестаньте нервничать. Какая-нибудь формальность, что-то забыли уточнить, проверить алиби лишний раз. Доверяя — проверяй, зачастую руководствуются и таким правилом. Если хотите, я буду ждать тут, и только свистните, немедля явлюсь на помощь.

— Но какую вы окажете помощь? — Она неожиданно улыбнулась. — Я ведь действительно умею свистеть. Умела, во всяком случае… В детстве никогда с девчонками не играла, всё с мальчишками и с мальчишками! А что касается алиби, как вы говорите, так оно у меня наивернейшее, — Русанова уже без улыбки посмотрела на него. — В тот вечер я была на даче с Воронцовым. Нет-нет, не с ним, а у его родителей, и там ещё наши сотрудники были.

— Вы, оказывается, и с родителями его дружны, — холодно удивился Мальцев. — Тогда алиби и впрямь превосходное.

— Не говорите так. Я с ними не дружна, хотя они славные, и не знаю, зачем ему так понадобилось меня приглашать! Мне кажется, что родные недовольны его близким знакомством с одной… ну неважно, с кем. У них юбилей был, он пригласил не только меня, ещё наши поехали, показалось неудобным отказать. И я утром не с ним, а с Самохиным вернулась.

— Понимаю: юбилейные торжества затянулись…

— Я поздно приехала, старики меня специально ждали, и вскоре попрощаться постеснялась… Тем более что остались все. Фу, получается, будто я оправдываюсь, как глупо!

— Действительно, совершенно ни к чему. Вы все эти детали не мне, а там изложите, — кивнул Мальцев в сторону двери. — И раз поведение ваше безупречно и опасаться вам нечего — я пойду, займусь своими делами. Счастливо побеседовать.