Карочка — sunny-fruit@mail.ru - В день, когда магия замрет

«Была, ни была!» — сказал себе он и написал:

«Мое имя Гарри Поттер»

С минуту ничего не было, как вдруг прямо под аккуратной строчкой появилась другая, написанная аккуратным подчерком Альбуса Дамблдора.

«Великолепно все-таки работает!»

Сердце забилось быстрее.

«Значит, директор, вы использовали идею Реддла с заключением памяти в дневник?!»

«О, да, это была весьма впечатляющая магия. Но у меня что-то не то пошло… Кстати, рад что эта книга попала тебе в руки!»

«Что пошло не так? — забеспокоился Гарри, — Что случилось, профессор?»

«Боюсь заклятье проработает не слишком долго, как я надеялся»

«Сколько?»

«Не слишком много, что бы тратить время на пустые разговоры. Приступим к делу. Что тебя интересует?»

Гарри замер с занесенным пером. И правда, что его интересует?…

«Я слышал, вы говорили, что знаете, как победить Волан-де-Морта»

«Ты очень прыткий мальчик, но я уже говорил тебе. Вернее писал. То письмо, что ты получил на рождество»

Рука, держащая перо, задрожала.

«В день, когда магия замрет, спрятавшись в сердце, на закате разразится битва двух я одного духа»? Это вы имеете в виду?»

«Да»

«Но… чем это предсказание показывает на способ убийства Волан-де-Морта?!»

«Ничем. В этом предсказании говорится, когда произойдет твоя битва с Волан-де-Мортом»

«Ага, значит, вы считаете, что мы с ним два Я одного духа?! Так значит?! Если бы здесь было сказано одной крови, я бы согласился с вами»

«Я все же уверен, что здесь говорится именно о тебе и Волан-де-Морте, Гарри»

«Значит, мы с ним одного духа? Так значит?! Что ж, как знаете!»

И даже не посмотрев, что ему ответил Дамблдор, Гарри захлопнул книгу и забросил ее в дальний угол, уткнувшись лицом в подушку в каком-то сухом полукрике-полувое.

— Гарри, завтрак… — послышалось от дверей, — Гарри?

Это была Гермиона. Он узнал ее по голосу. Послышались торопливые шаги. Кровать примялась под ней, Гермиона аккуратно коснулась его плеча.

— Гарри? — взволнованно позвала она, — Что случилось?

Тяжело вздохнув, он перевернулся на спину и посмотрел на подругу. Та смотрела на него с неподдельным беспокойством.

— Это просто… — он тяжело вздохнул, — Дамблдор считает, что я похож на Волан-де-Морта, что у нас с ним один дух… это… это неправильно! Я ведь… неужели я похож на него?…

— Конечно, нет! — воскликнула Гермиона, — Но почему ты думаешь, что Дамблдор считал так?

— Вон там, — Гарри махнул рукой туда, куда бросил книгу, — там книга в темном переплете…

Гермиона вытянула шею и вскоре увидела указанный предмет. Подняв его с пола она снова присела рядом с Гарри.

— Полистай.

Гермиона открыла книгу, и ее глаза расширились.

— Как?… — только и смогла пролепетать она.

— Напиши там свое имя, можешь с ним поговорить. Потому что я больше не могу. Не могу с ним разговаривать… — Гарри перевернулся на другой бок. Хотелось просто уснуть.

Гермиона же с готовностью схватила перо и что-то написала. Судя по ее вздоху, она была ошеломлена. После пары минут скрипа пера, Гермиона охнула и затеребила Гаррино плечо.

— Гарри! Гарри! — звала она, — Ты только посмотри!

Гарри нехотя сел и посмотрел на строчку, в которую тыкала пальцем Гермиона.

— Произнеси это заклинание!

Гарри вздохнул.

— Энтринум.

С минуту ничего не происходило, а потом в груди что-то дернуло и Гарри закрыл лицо руками в глухом крике боли. Казалось, горит каждая клетка, вместо крови по венам бежит ртуть, а к шраму на лбу приложили раскаленную до предела проволоку и что есть силы вдавливают в кожу. Это было даже хуже Круциуса. Гермиона, судя по звукам, которые Гарри каким-то чудом еще мог воспринимать, отбросила книгу и склонилась над ним, суматошно не зная как подступится.

— Гарри! — звала она, и в ее голосе слышались слезы, — Гарри! Гарри, что с тобой?

Гул в голове усилился, голос Гермионы стих, затерявшись в его протяжном вое, на место него встали крики и плач, предсмертные голоса Джеймса и Лили. Боль в шраме усилилась, на дальних затворках разума шевельнулась мысль, что это не похоже ни на что — ни на приближение дементоров или Вола-де-Морта, ни на убийства Темного Лорда. По виску стекло что-то мокрое. С трудом разлепив веки, Гарри отнял руки от лица и увидел кровь на своих пальцах. Гермиона с ужасом выдохнула. Гарри понял — его шрам раскрылся и закровоточил. В следующую секунду перед глазами все поплыло, в груди бешено застучало. Гермиона судорожно всхлипнула и потянув Гарри за руку усадила. Он уже не соображал — боль завладела головой абсолютно, руки, ноги были тяжелыми, словно свинцовыми, он уже не чувствовал их. Тем не менее, он смог подняться, навалившись на Гермиону, которая, не переставая всхлипывать, повела его к выходу. Чуть не скатившись по лестнице, они оказались в гостиной. Шум голосов и смеха хлынул в уши Гарри, но потом снова затих, рука снова накрыла шрам, но жжение усилилось и Гарри отдернул ладонь. Люди в гостиной превратились в размытые тени, одни ослепительно сияли, другие чуть меркло. Одна из более ярких теней выпрямилась и кажется заметила их. Потом уши резанул пронзительный крик Гермионы.

— Рон! Помоги мне!

Тень бросилась к ним. Другие, находящиеся в комнате, обратили к ним взоры. В мозг снова прорывались их голоса — вздохи ужаса, вскрики и всхлипы.

— О боже, Гермиона, что с ним?

— Я не зна-а-а-аю…

Гарри опять захлебнулся в холодящем вое. Кто-то начал поддерживать его с другой стороны. Рон — скорее почувствовал, чем подумал Гарри. Потом стало холодно. А потом — снова жарко. Они вышли в коридор.

Сквозь вой снова послышались голоса людей, но потом стихли. Зрение немного прояснилось, Гарри попробовал тряхнуть головой, но головная боль только усилилась. Распахнулись двери — они были в больничном крыле. Мадам Помфри хлопотала над кем-то сидящим на кровати.

— Поттер! — воскликнула она, выронив одну из своих склянок, — Кладите его, кладите!

В следующие пару секунду он уже оказался на кровати. Его очки сняли, под голову положили пару лишних подушек.

— Грейнджер, что вы стоите?! Сотрите кровь!

Гермиона встрепенулась, Гарри почувствовал мокрую ткань на лбу и сморщился — шрам щипал. В груди все еще сильно стучало. Казалось из нее рвется что-то. Вдруг в груди резко дернуло, но, кажется, удержалось, перед глазами вспыхнул белый свет, а потом все стихло. Боль исчезла. Гарри глубоко вздохнул. Открыл глаза. Сел. Все было в порядке. Он провел рукой по лбу — шрам на месте, заживший и гладкий.

— Гарри… — Гермиона с красным от слез лицом бросилась ему на шею и отчаянно заревела, — Прости меня… я не знала… я не хотела… я подумала…

— Гермиона, — успокаивающе проговорил Гарри, — успокойся и объясни почетче, что произошло.