Anya Shinigami - Между небом и землей

Я сидела в темной гостиной погруженная в очередную ошибку, зачем я пришла к его двери? Как могло такое произойти? Сириус открыл дверь и замер от неожиданности, что ж, это понятная реакция, на подобное, но внезапное появление Северуса… Что меня ждет? Попытка оправдать свои действия вызвала новый ком вины и ощущение сдавленности на сердце. Внезапно сверху послышался хлопок, но я даже не дернулась. Почему-то было не интересно что там происходит, о чем разговаривают двое мужчин, которые приняли участие в немой сцене у двери Сириуса. Этот транс поглотил меня.

Он спустился по лестнице вниз и нашел Анну, сидящую в полной темноте на одном из кресел, спиной к нему. Её волосы отливали серебром в тусклом свете окна. Неподвижная, словно восковая фигура. Прекрасный эльф даже не шелохнулся, услышав его шаги. Мужчина навел волшебную палочку на едва различимый в темноте камин.

— Инсендио. — Негромко скомандовал он.

Пламя начало подниматься языками, освещая комнату, бликуя на семейных фотографиях, развешанных по периметру. Девушка даже не шелохнулась. Боль сковывала его сердце, и в порыве он просто подошел к ней и положил руки на её хрупкие плечи, по которым словно реки стекали белоснежные волосы. Ощущая эту драгоценность в своих руках, он понял, что девушка будто находилась по гипнозом. Она никак не отреагировала на его прикосновение.

— Скажи, почему жизнь такая подлая Сириус? — Внезапно робким тоном произнесла Анна.

Мужчина не ответил а лишь обошёл кресло и устроился на корточках, возле её ног изучая зеленые, похожие на первую весеннюю зелень глаза. Она всё еще смотрела в пустоту.

— Прости меня… — Добавила она как-то холодно, несвойственным ей голосом, словно это была дежурная подготовленная фраза.

Наконец оторвав взгляд от чего-то, видимого только ей самой, девушка с болью посмотрела на мужчину.

— Сириус, прости меня. — Повторила она уже скомканным от отчаяния голосом, словно с её души слетела маска. — Я принесла тебе столько боли…

Мужчина взял её руку и легонько сжал. Он ничего уже не мог изменить, он просто мог созерцать со стороны, и возможно не имел права сидеть возле её ног, и уж тем более держать за руку, но он держал и боялся отпустить. Говорить было нечего.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. — Негромко произнес он, сдерживая новую волну отчаяния.

Её глубокие глаза смотрели на него с нечеловеческой грустью, эти слова не вызвали хороших эмоций, они словно затянули её еще глубже в болото безысходности.

— Я уйду, когда всё закончится, хочу просто жить в одиночестве, когда этот мир обретет покой.

Она говорила серьезно, знала, что счастья ей не обрести в круговороте этих двух мужчин, которых она знала, любила. Более того, она не хотела быть причиной несчастья Сириуса, и быть второй для Северуса. Она мечтала избавиться от тоски, окружавшей её. Быть может она последует примеру Рахмана и найдет уединение в местах, где нет людей, нет тяжелой любви, тоски и боли…

Зачем я всё это говорила? Зачем вновь приносила боль Сириусу? Ведь еще недавно я готова была бороться за счастье, что изменилось сейчас? — Я не знаю, быть может включился какой-то механизм уныния, а возможно боль достигла своего апогея? Почему я была готова уйти из этого дома прямо сейчас, скрыться, в надежде на уединение, спасительное одиночество. Да, именно так и стоит поступить и не вторгаться ни в чью жизнь. Я не могла отпустить Сириуса, и не могла по-настоящему заменить Лили, несмотря на тот разговор с Северусом…

В белой комнате, под прозрачным, невесомым балдахином, спрятавшись под одеялом от всего мира, я мирно читала книгу, найденную вчера в гостинной, автор Златопуст Локонс "Йоркширский Йети", книга интересная, но насколько я знала, Локонс украл все эти истории у других магов, на которых наложил Обливейт. Обманщик и шарлатан, но несомненно очень талантливый автор, благодаря ему, я нашла, чем убить время, и просидела в комнате до вечера, и никто не стучал в мою дверь. Никто, кроме Игоря, он посидел со мной немного, рассказал о том, как его мучили, когда я сбежала из поместья полтора года назад. В большей степени это были оправдания. Я верила ему, но состояние уныния делало моё лицо каменным, непрошибаемым, и в итоге он просто удалился, не найдя во мне собеседника. Страсти и ненависть к Малфою и Игорю потихоньку начали затихать. И хоть Драко и Гарри всё равно не могли находиться в одной комнате, чтобы не съязвить в сторону друг к другу, в доме стало тише. Я вышла из комнаты и увидела их сидящих вместе с Роном и Гермионой за чашкой чая. Рон настраивал радио, пытаясь поймать волну Ли Джордана, послушать новости. Сириуса, Северуса и Игоря не было, и слава богу. Флёр же занималась уборкой по дому, орудовала волшебной палочкой в гостиной.

— Добрый вечер. — Поприветствовала я друзей, которые нехотя оторвались от чая и перевели взгляд на меня.

И лишь один Драко был более или менее приветлив.

— Привет. — Сказал он негромко, тогда как другие просто кивнули.

Гарри презрительно посмотрел в мою сторону, давая понять, что Драко теперь не главный незваный гость в этом доме. Я старалась быть спокойной и просто заварила себе кофе магловским способом, чтобы как-то занять себя и не смотреть в глаза присутствующим. Взяв чашку, с приготовленным напитком, я отправилась в сад, в котором на снегу были вырублены дорожки, а могила Добби поодаль была очищена и на ней лежали свежие цветы. Стоя над холмиком, освещенным одной из керосиновых уличных ламп, я снова мысленно поблагодарила это героическое существо, маленького человечка, за храбрость, и за то, что ради всех нас, он положил свою жизнь. Свежий морозный воздух вырезал легкие, думала о том, что до бессмертия оставалось полных три дня, как оно проявится? Что я почувствую, быть может ничего вообще не изменится в ощущениях… Сзади послышались хрустящие шаги по снегу, я обернулась и взволнованно уставилась на приближающуюся фигуру Снейпа. Что ему от меня нужно? Он ведь так холоден всегда, наверняка информация будет по делу, не иначе, но надежда умирает последней, и поэтому ждала от него чего-то приятного, пускай это маловероятно. Северус не остановился на отметке в три метра, не сбавил шаг и на двух, он подошел вплотную и просто обнял. Не зная как реагировать, просто стояла с опущенными руками, пытаясь понять, чего же он все таки хочет, и почему ничего не говорить, не обвиняет за вчерашний вечер. Моё тело дрожало, но не откликалось на эти неожиданные объятия, это был ступор непонимания.

— Прости, что так холоден с тобой… — Негромко сказал он и отвел лицо от моего плеча, заглядывая в глаза.