Anya Shinigami - Между небом и землей

— Входи. — Властно сказал он.

Я всё ещё не решалась входить. Сириус встал сам, и подошел ко мне, открыв дверь, втянул меня внутрь, затем прислонил меня к стене, уставшими глазами вглядывался в мои, стоя в нескольких сантиметрах от моего тела. Его рука скользнула по моей щеке, гладкими прикосновениями он взял меня за подбородок, медленно притягивая к себе. Зачем я пришла? Я ведь не готова к этому… Но он уже коснулся моих губ, которые не двигались. Я не хотела его поцелуев, почему? Еще недавно я жаждала их с неистовой силой. Затем он начал ласкать мою шею, так нежно, что мое тело постепенно начало поддаваться. Я не могла сдержаться и потихоньку сдаваясь, начала отвечать на его поцелуи. Он поднял меня на руки, и отнес к кровати, смахнул какие-то клочки бумаги поднимая одеяло, и уложил на простыни. Нет, прекрати Анна! Что ты делаешь? Шептал голос в сознании, но я уже не могла оторваться от него, чувствуя тепло, флюидами исходящее от его души. Этот жар обволакивал меня, согревал. Рубашка соскользнула с моего тела, Сириус раздевал меня медленно, покрывая каждый дюйм моей кожи поцелуями. Тело отзывалось, но душа не чувствовала ничего, лишь чувство обреченности, совесть протестовала. Это не могло быть насилием, ведь я отвечала на его ласки, роясь в его волосах пальцами, сжимая спину, целуя плечи и губы. Душа металась от наслаждения к гильотине.

— Сириус, прошу остановись…

Кажется он ощущал холод исходивший из меня, но не прекратил, резко навалившись на меня он начал двигаться. Он не слышал моих тихих протестов, утопающих в негромких стонах. Как же он подумать о том, что я больше не принадлежу ему, не знал, не мог прочесть в моей голове, но ощущение, что что-то изменилось, сковывало его, даже раздражало, из-за чего он становился резче, иногда причиняя боль. Я не могла поверить что он делает это со мной. Животная страсть, смешанная с яростью охватила его.

— Сириус! — Я умоляла его остановиться.

Но мои мольбы проходили мимо его ушей. Как могло такое случиться, что мне неприятно стало находиться в объятиях такого родного, близкого любимого. Что случилось с моей любовью? Я отталкивала его, но он схватил меня за руки. Нет, противно не было, было приятно, но это было уже не то, что я испытывала в наши с ним ночи в Хогвартсе, пропитанные искренностью и такой любовью, что сводило конечности. Укол душевной боли проник в его эмоции, испепелил, и злоба непонимания растекалась по его телу. Прости Сириус…

Хотелось плакать, рыдать, биться головой о что-то твердое, всадить нож себе в сердце, или пусть это сделает он? Вместо этого, я просто лежала, свернувшись комочком у него на кровати, накрытая легким одеялом и смотрела пустыми глазами в стену, отвернувшись. Так паршиво на душе еще никогда не было, есть ли предел тому злу, что я способна причинить этому человеку? Секс? — Он ничего не значит для нас обоих, это лишь проводник тел, но не душ, но именно благодаря сегодняшней ночи я осознала, на что способно податливое, подлое женское тело. Лишь боль, и никакого удовлетворения, вот все, что чувствовал сейчас он. Сириус… Почему именно сейчас я разрушила твое и без того хрупкое душевное состояние? И именно этой ночью, я поняла, что больше не могу считать тебя своей судьбой, разум был на стороне человека, который так же как и я отвернулся в другую сторону, утопая в уничтожающих, тяжелых мыслях, душа же, борясь с ними, гнула бестолковую шарманку об исчезновении чувств, которые едва ли день, а может два дня назад сжигали юное сердце, жаждущее любви, что испарилась словно вода на солнцепеке. Что со мной? Холодная, безжизненная, ранила близкого человека и без того обиженного и обделенного жизнью, просто не заслуживающего такого обращения. Я почувствовала как он тяжело вздыхает, не в силах совладать с эмоциями… Что делать? — Уйти? Оставить на едине с мыслями? Сбежать… Или остаться, не зная что сказать, стараясь меньше прикасаться спиной к его спине, на этой узкой, старой кровати, которая на сегодня стала для обоих камерой пыток. Осознание того, что я больше не люблю Сириуса обдало ледяным жаром, смертельным и пылающим, зарождающимся где-то в голове и опускающимся, сдавливая сердце, а затем беспощадно рвущим его на части. Страх заглянуть в его мысли, узнать и без того очевидные вещи, окутал, словно колючее одеяло. Хотелось унестись подальше отсюда, подальше от своей вины и проклятия.

Я поднялась на кровати, повернулась к нему, интересно, как долго он будет пытаться обманывать меня тем, что спит? Что-то закололо в груди, ведь он дает мне возможность уйти, ничего не объясняя, уйти, оставить его, причиняя тем самым еще больше боли. Значит он сам так решил, позволил мне выбирать, осознавая, что выбор падет не на него. И даже не зная причин, омерзительных нескольких причин, по которым я сегодня отвергла его, пускай не физически, но морально, он все равно догадывается, чувствует холод исходящий из когда-то пылающего страстью и нежностью юного сердца. Тихонько переступив через него, я собрала с пола одежду, накинула белье, рубашку и скользнула за дверь, благо моя комната находилась по соседству. Я даже не стала умываться, просто легла на кровать и попыталась отключиться от мыслей, которые теперь долго будут преследовать, от лежащего в соседней комнате Сириуса до того, почему я так резко остыла к нему. Быть может причина была в измене, вина за которую гложит меня вот уже долгое время? Но что если это именно то, чего я добивалась вот уже пару месяцев, забыть о нем, изгнать из своей головы, принять свою эльфийскую сущность… Я боялась признать главную причину, причину, что не даст мне покоя еще долгое время, ту, которая вроде бы мельком проскакивала в голове, а вероятно занимала все сознание. Нет, просто я разлюбила Сириуса… На этой мысли меня унесло в сон, непонятный, бесплотный, может даже спокойный, на утро который не вспомнила…

Входная дверь скрипнула, и через несколько секунд до меня донесся шум поднимающегося из ковра чучела, выглянув с лестничной клетки вниз, в готовности припоминая пару заклятий, на случай незваных гостей, я услышала знакомый голос.

— Я не убивал тебя Альбус.

Хлопок, и из коридора донесся столп пыли взрывающегося молоха. Перепрыгивая через две ступени, я понеслась вниз, встречать прибывшего Ремуса Люпина. Гарри, Рон, Гермиона и Сириус, уже стояли внизу. По виду гостя. Можно было сказать, что он не спал несколько суток, что прибавляло к его и без того вечно растрепанному виду еще пару лет. В целях безопасности, Ремус изрек контрольные слова.