Константин Нефедьев - Могила Таме-Тунга

Взять живого лакорийца в плен было так же трудно, как и поймать живую гарпию — царицу орлов. Но и попав в плен, лакорийцы умирали от голода, отказываясь принимать пищу из рук врагов. Лакорийцы самоотверженно защищали свою землю от белых пришельцев, но не в силах сдержать португальцев, отступали все дальше и дальше, уходили в джунгли. Последнее сражение произошло где-то в долине реки Журуэны. Остатки и без того небольшого племени лакорийцев были окружены португальцами. Видя, что гибель племени неизбежна, вожди и старейшины приказали умертвить всех детей и стариков, а воинам и женщинам погибнуть в бою. Так исчезло с лица земли гордое племя лакорийцев.

Несколько лет назад, разбирая архив, я случайно наткнулся на дневник одного португальского офицера. В этом дневнике, чуть не трехсотлетней давности, описывалась грандиозная битва в долине реки Журуэны. И сражение происходило не с маугийцами, а с лакорийцами. И что самое любопытное, не все лакорийцы погибли в этом сражении. Часть самых сильных мужчин и женщин во главе с молодым вождем прорвали кольцо окружения и ушли в джунгли. Они унесли с собой мертвых вождей, много золотых украшений. Офицер якобы настаивал преследовать индейцев, но никто из его спутников не отважился проникнуть вглубь неизведанного леса.

— Значит, лакорийцы все-таки существуют или существовали? — возбужденно спросил Жоан. — Признаться, я ведь тоже в них не верил.

— О, мой друг, есть не менее загадочные факты. Известно, что индейцы-мауги были низкорослы, мало развиты, имели темно-красный цвет кожи. Португальский офицер, автор дневника, поражался и негодовал, что лакорийцы были очень искусны в военном деле, умели поддерживать связь друг с другом на больших расстояниях посредством каких-то непонятных сигналов, хорошо разбирались в математике и астрономии, чего, кстати, не знали многие белые завоеватели, и, наконец, лакорийцы имели совершенно белую кожу…

— Белая кожа у дикарей, — усмехнулся Жоан. — Представляю себе, как бесило это святых отцов. Они, небось, считали это кощунством…

— Еще бы! Ну слушай дальше, — продолжал профессор. — В свое время я находил не менее любопытные записи у путешественников по Амазонии. В лесах плоскогорья Мату-Гросу и где-то у истоков Риу-Негру, сообщали они, обитают неизвестные племена индейцев. Негры и метисы — искатели каучука — якобы даже встречались с ними, но обитатели джунглей очень осторожны и избегают встреч. В нашей, да и в европейской печати, если ты помнишь, Жоан, не раз появлялись сообщения о каких-то величественных древних развалинах в районе Мату-Гросу, где якобы живут таинственные белые индейцы. Этими слухами в свое время заинтересовался английский полковник Перси Фостер, исследователь верховьев Амазонки. Уверенность в существовании неизвестного науке племени у него была так велика, что в середине тридцатых годов нашего столетия он предпринял поиски этого загадочного племени. Экспедиция состояла всего из четырех человек: сам Фостер, его сын Джон, их соотечественник, знаток амазонских джунглей Рели Ример, известный также по имени Рыжий Ример, и проводник — индеец. Ни полковника Фостера, ни его спутников с тех пор никто не видел. На поиск пропавших посылалось несколько экспедиций, но они ничего не нашли.

В начале сороковых годов друг Фостера — капитан Моори совместно с французским этнографом Луи Пэйном и несколькими индейцами-проводниками отправились по следам Фостера и тоже пропали…

— Значит, какие-то неизвестные люди обитают в наших джунглях! Возможно, это и есть загадочные лакорийцы?

— Не будем делать поспешных выводов, Жоан. Завтра, — профессор Гароди взглянул на часы, — к черту завтра! Ты отправляешься сегодня же в Манаус. Там встретишься с профессором Грасильяму и передашь от меня пакет. Профессор Грасильяму посвятил всю свою жизнь раскрытию тайны племени лакори. Спеши, мой мальчик! Самолет отбывает в одиннадцать часов. Тебе только-только остается времени, чтобы собраться.

Профессор Гароди спустился в зал и прошел в дверь, скрытую за шеренгой стеклянных шкафов. Здесь хранились особенно дорогие сердцу старого ученого реликвии: дневники первых завоевателей Бразилии, предметы их быта и оружие.

Наконец, здесь хранился предмет особой гордости профессора Гароди, труд всей его жизни — изданный им самим словарь, объединявший в себе почти все языки народов, живущих или живших когда-либо в Бразилии.

Вот за этим словарем директор музея и пришел. Возвращаясь в свой кабинет, профессор задержался возле группы посетителей музея, толпившихся у манекена индейца в полном боевом вооружении. Сотрудник музея Эстебан Ногейро, маленький седенький старичок, объяснял посетителям устройство духового ружья.

— Зайдите ко мне, Эстебан, есть интересная находка, — шепнул Гароди ему на ухо.

Молос Ромади имел полное право считать себя счастливым человеком. Он получил работу. Но какая насмешка судьбы! Он, Молос Ромади, прославленный инсайд «Лафиата», стал сортировщиком кофе. Не так еще давно его имя не сходило со страниц газет, трибуны стадионов Рио, Буэнос-Айреса, Монтевидео тысячеголосо скандировали ему: «Салудо, Ромади! Салудо, Ромади!» А после матчей толпы беснующихся болельщиков преграждали путь к машине, забрасывали цветами.

Поклонницы, очаровательные сеньориты, готовы были драться меж собой из-за фотографии или автографа этого ничем не примечательного с виду, невысокого коренастого бразильца с голубой серьгой в ухе. К услугам Ромади были первоклассные отели, фешенебельные курорты, дорогие автомобили. Баловень судьбы, он шел по жизни, устланной цветами, провожаемый восхищенными улыбками почитателей. Казалось, так будет вечно.

Оставалось забить только два гола, добавить только два мяча ко множеству забитых ранее в ворота противников мячей, чтобы Молос стал бы обладателем приза мистера Кнорра — целого миллиона крузейро! И вдруг…

И вдруг во время схватки у ворот «Голубых бизонов» Нипо, свой же игрок, налетел на Молоса, свалил на землю. Молос пытался вскочить, но потерял сознание.

Поднялся он только через четыре месяца, когда срослись переломы ног. Миллионный приз — подумать только! — достался Гаферу, отстававшему от Молоса на одиннадцать мячей! Много времени спустя до Ромади дошел слух, что Гафер, получив приз, отвалил солидный куш Нипо, и они оба укатили в Венесуэлу.

Мистер Фор, босс большого футбола, к которому обратился Ромади, предложил своему бывшему фавориту место импрессарио. Возмущенный Молос отказался. О, если б он знал, что ждет его впереди!