Константин Нефедьев - Могила Таме-Тунга

Рассказ Сергея произвел на него сильное впечатление. Строгий и непримиримый во всех случаях, когда дело касалось всякого рода задержек, он на этот раз предложил Гароди поискать загадочные развалины. Профессора Гароди также заинтересовала история Сергея.

— Ты уверен, что потерял серьгу именно там? — спросил Гароди.

— Верней всего, она потерялась, когда индейцы несли меня в деревню.

— А как по-твоему, почему сагамор не разрешает своим индейцам приближаться к Злому Сагуртану?

— Потому что к Злому Сагуртану иногда прилетают какие-то белые люди высокого роста.

— Как прилетают, на геликоптерах, что ли?

— Это — белые индейцы, а как и на чем они летают — не знаю.

— Ничего не понимаю! — профессор Гароди пожал плечами.

— А я, кажется, начинаю кое-что понимать, — возбужденно сказал Грасильяму и сграбастал свою бороду с такой силой, словно хотел вырвать ее с корнем. — Так-так! Ты помнишь, старина, бразильянку из Алиобаса? Ту самую, что была женой индейца и прожила в сельве почти сорок лет после того, как ее украли в детстве бродячие каучеро? Не она ли тебе и рассказывала истории о летающих людях и белокожих индейцах?

— Ха! — усмехнулся Гароди. — Мало ли что болтала эта выжившая из ума старуха?

— Не потому ли ты посчитал ее сумасшедшей, — рассмеялся профессор Грасильяму, — что старушка пообещала тебе показать лесного духа, настоящего Курупири, если ты заплатишь ей сто мильрейсов. Но ты пожалел денежки, необходимые ей на жизнь, и лишился редкого удовольствия побывать в обществе настоящей лесной ведьмы.

— Я, дружище, преотлично помню эту колдунью и ее бормотание о муже, которого утащили в джунглях летающие люди, но я так же хорошо помню, что деньги ей нужны были не на жизнь, а на алкоголь. С ней никто не мог тягаться по части употребления кашасы. Так-то, коллега!

— А я утверждаю, что твоя чрезмерная скупость в тот раз сыграла с тобой же скверную штуку. Я заплатил старухе деньги, а после того, как побывал в ее лачуге, готов был заплатить втрое больше.

— Ну, конечно! Она вызвала для тебя настоящего Курупири, свеженького, прямо из болота, с копной водорослей вместо волос и лягушачьей кожей вместо лица. Ничего не скажешь, удачная встреча, дружище! — съязвил Гароди.

— Согласен, старина, вызов лесного духа был не чем иным, как чистейшим шарлатанством, но остальное… Впрочем, вот что, — Грасильяму внезапно переменил тему. — Сейчас мы делаем здесь однодневную стоянку. Я должен своими глазами увидеть развалины, о которых щебечет этот русский синантроп. — И повернувшись к проводникам: — Эй, Эрни, развьючивай мулов! Бенто, натягивай тент между этими ветками! Хорошее местечко, не правда ли? Можете валяться до завтра!

Кабокло быстро начали готовить бивак. Одни занялись животными и разбивкой палаток, а двое отправились к речке, чтобы наловить рыбы. Но вскоре один из них вернулся и сказал Грасильяму:

— Сеу, там есть кучи свежей земли и, кажется, живет огромный тин-той. — Так кабокло называют броненосца за его характерный звук при движении.

— Что же, свежее мясо было бы кстати на ужин, — ответил профессор. — Возьми карабин!

Сергей, слышавший этот разговор, встревожился. По каким-то едва уловимым признакам он догадывался, что экспедиция находится в тех местах, где совсем недавно он побывал с Ходи Тихо. Вон заросли молодых акаций на склоне горы, а дальше должна находиться каменистая терраса, — соображал он. — Неужели тин-той, на следы которого напал проводник, и есть тот самый Большой Чаму, «разрешивший» Ходи Тихо и ему пройти к гроту с засушенными человеческими головами?

— Не убивайте этого броненосца, сеньор Грасильяму, — попросил Сергей. — Если вам нужно свежее мясо — я добуду его.

— Гм, тебе жаль броненосца?

— Индейцы не трогали этого великана. По их верованиям, Большой Чаму, как называют они броненосца, охраняет Справедливого Лоха.

— Эй, Таларино, оставь карабин! Обойдемся без мяса, — крикнул Грасильяму проводнику и, повернувшись к Сергею, показал на раскладной стул:

— Садись, Саор! Рассказывай, что знаешь. Прежде всего: кто такой Справедливый Лох?

— Божество индейцев.

— Ты его когда-нибудь видел?

— Нет!

— А не рассказывали тебе индейцы о долине, где стоят вечные туманы и бродят гигантские животные?

— О такой долине я не слышал, а вот какое-то гигантское чудовище видел, когда мы с Аоро жили на берегу ручья.

— Аоро — это твой пропавший друг-индеец, о котором ты рассказывал?

— Да. Мне кажется, сеньор профессор, мы как раз идем в направлении к Злому Сагуртану. Ведь моя серьга потеряна в районе развалин.

— Может быть, может быть, — вслух размышлял Грасильяму. — Расскажи подробней, как выглядит зверь, которого ты видел возле ручья?

Сергей описал внешность чудовища.

— Ты видел его своими глазами? Это не плод твоей фантазии, юноша?

— Нет!

— Прекрасно, мой друг, прекрасно! А не видел ли ты змей, примерно втрое толще меня?

— Нет, не видел. А разве такие бывают?

— По теории вероятности, должны быть, раз уж существуют здесь чудовища. Ну, что ж, дружок, спасибо. Очень интересно, очень интересно, что ты сказал. Но мы увидим вещи куда более интересные, — весело сказал Грасильяму, похлопав Сергея по плечу. — Будем искать развалины храма.

— Охотно вам помогу, — ответил Сергей.

Утром профессор Грасильяму, Жоан и Сергей отправились на поиски. Возвратились они к вечеру, так ничего и не найдя.

Грасильяму уже собрался было отправиться в деревню договориться с сагамором, чтобы тот за соответствующее вознаграждение показал им дорогу к Злому Сагуртану, но Гароди отговорил его: нельзя терять времени, срок договора с кабокло истекает.

Когда все улеглись спать и лишь один профессор Грасильяму по обыкновению сидел у костра со своей записной книжкой, к нему подошел Сергей.

— Простите, профессор, мне нужно выяснить у вас один вопрос, — сказал он.

Грасильяму нехотя поднял большую лохматую голову.

— Что тебе нужно, синантроп?

— Мне бы хотелось знать, куда лежит путь экспедиции и какие цели она преследует?

— Это что же, все русские так любопытны?

— Простите, профессор, но я действительно хочу знать, куда и зачем мы идем.

Надеюсь, это не секрет?

Профессор забавно склонил голову, пощипал себя за кончик носа.

— Нет, не секрет! Но чтобы ты понял меня, придется начать несколько издалека.

Знаешь ли ты, кто был первым человеком, который поборол свой страх и принес в пещеру горящую ветвь, зажженную молнией? Кто впервые привязал к палке кусок кремня и стал обладателем первого в мире каменного топора? Кто впервые острым камнем или обломком раковины нацарапал на поверхности стены фигурку бегущего оленя? Нет, ни ты, ни я, никто на свете этого не знает, но мы знаем, что так было, ибо так зарождалась человеческая культура. Понятно? Люди древних времен были кочевниками. Они искали новые места охоты, рыбной ловли, сбора плодов и кореньев. Ради этого, — а может, были и другие причины, — они странствовали по суше, переплывали через реки и озера, а позже пустились плавать по морям и океанам…