Лагин Лазарь - Искатель. 1966. Выпуск №3

Мейбл вырвала провод из штепселя, сняла абажур и протянула ему лампу.

Он поднял лампу, потом наклонился над мешком и развязал его.

— Я его пару раз пристукнул, — сказал он, — и еще бросил в переулок, так что он, наверное, оглушенный, но все-таки рисковать не стоит.

Он перевернул мешок и вытряхнул роллу наружу. За ним последовал душ из двадцатидолларовых бумажек. Ролла с достоинством поднялся с пола и встал прямо, хотя трудно было понять, что он стоит прямо. Его задние лапы были такими короткими, а передние такими длинными, что казалось, он сидит, как собака.

Ролла был больше всего похож на волка, воющего на луну, или, вернее, на большого карикатурного бульдога, воющего на луну.

Мейбл испустила отчаянный визг и бросилась в спальню, захлопнув за собой дверь.

— Замолчи ты, бога ради! — сказал Дойл. — Всех перебудишь. Соседи подумают, что я тебя убиваю.

Кто-то затопал наверху. Мужской голос зарычал: «Заткнитесь там, внизу!»

На груди роллы загорелась надпись:

ГОЛОДНЫЙ. КОГДА КУШАТЬ?

Дойл проглотил слюну. Он почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу.

В ЧЕМ ДЕЛО? — продолжал ролла. — ДАВАЙ ГОВОРИ, Я СЛЫШУ.

Кто-то громко постучал в дверь.

Дойл быстро оглянулся и увидел, что пол засыпан деньгами. Он принялся собирать их и рассовывать по карманам.

В дверь продолжали стучать.

Дойл собрал деньги и открыл дверь.

В дверях стоял мужчина в нижнем белье. Он был высок и мускулист. Он возвышался над Дойлом по крайней мере на фут. Из-за его плеча выглядывала женщина.

— Что здесь происходит? — спросил мужчина. — Мы слышали, как кричала женщина.

— Мышку увидела, — сказал Дойл. Мужчина не спускал с него глаз.

— Большую мышку, — уточнил Дойл. — Может быть, даже крысу.

— А вы, мистер… с вами что случилось? Где это вы так рубаху порвали?

— В карты играл, — сказал Дойл и попытался захлопнуть дверь.

Но мужчина распахнул ее еще шире и вошел в комнату.

— Если не имеете ничего против, я бы взглянул… — сказал он.

С замирающим чувством в желудке Дойл вспомнил о ролле.

Он обернулся. Но роллы не было.

Открылась дверь спальни, и вышла Мейбл. Она была холодна, как лед.

— Вы здесь живете, леди? — спросил мужчина в исподнем.

— Да, она здесь живет, — сказала женщина, оставшаяся в дверях. — Я ее часто вижу в коридоре.

— Этот парень к вам пристает?

— Ни в коем случае, — сказала Мейбл. — Это мой друг.

Мужчина обернулся к Дойлу..

— Ты весь в крови, — сказал он.

— Что делать… — сказал Дойл. — Всегда из меня кровь идет.

Женщина потянула мужчину за рукав. Мейбл сказала:

— Уверяю вас, ничего не произошло.

— Пошли, милый, — настаивала женщина, продолжая тянуть его за рукав. — Они в нас не нуждаются.

Мужчина с неохотой ушел.

Дойл захлопнул дверь и запер ее.

— Черт возьми, — сказал он, — нам придется отсюда сматываться. Он будет думать об этом, потом позвонит в полицию, они явятся и нас заберут…

— Мы ничего не сделали, Чак, — сказала Мейбл.

— Может, и не сделали. Но я полицию не люблю. Не хочу отвечать на вопросы.

Она подошла к нему ближе.

— Он прав, ты весь в крови, — сказала она. И руки и рубашка.

— И нога тоже, — сказал он. — Это меня ролла обработал.

Ролла вышел из-за кресла.

НЕ ХОТЕЛ НЕДОРАЗУМЕНИЙ, ВСЕГДА ПРЯЧУСЬ ОТ НЕЗНАКОМЫХ.

— Вот так он и говорит, — сказал Дойл, не скрывая восторга.

— Что это? — спросила Мейбл, отходя на два шага.

Я РОЛЛА.

— Мы встретились под денежным деревом, — сказал Дойл. — Малость повздорили. Он имеет какое-то отношение к дереву — то ли стережет его, то ли еще что.

— Ты денег достал?

— Немного. Понимаешь, этот ролла…

ГОЛОДЕН, —

изобразил ролла.

— Иди сюда, — сказала Мейбл, — я тебя перевяжу.

— Да ты что, не хочешь послушать?..

— Не очень. Ты снова попал в неприятность. Мне кажется, что ты нарочно попадаешь в неприятности.

Она повела его в ванную.

— Сядь на край ванны, — сказала она.

Ролла подошел к двери и остановился.

У ВАС НЕТ НИКАКОЙ ПИЩИ? —

спросил он.

— О боже мой! — воскликнула Мейбл. — А что вы хотите?

ФРУКТЫ, ОВОЩИ.

— Там в кухне на столе есть фрукты. Вам показать?

САМ НАЙДУ, —

заявил ролла и исчез.

— Не пойму этого коротышку, — сказала Мейбл. — Сначала он тебя искусал, а теперь лучший друг.

— Я его пристукнул пару раз, — ответил Дойл. — Научил себя уважать.

— И он еще умирает с голоду, — заметила Мейбл с осуждением. — Да сядь ты на край ванны. Я тебя обмою.

Он сел, а она забралась в аптечку, достала бутылку с чем-то коричневым, бутылочку спирта, вату и бинт. Она встала на колени и закатала штанину Дойла.

— Плохо, — сказала она.

— Это он зубами до меня добрался, — сказал Дойл.

— Надо пойти к доктору, Чак, — сказала Мейбл. — Можешь схватить заражение крови. У него, может быть, грязные зубы.

— Доктор будет задавать много вопросов. У меня и без него хватит неприятностей.

— Чак, а что это такое?

— Это ролла.

— А почему его зовут ролла?

— Не знаю. Зовут, и все.

— А чего ты тогда притащил его с собой?

— Он стоит не меньше миллиона. Его можно продать в цирк или зоопарк. Даже могу сам выступать с ним в ночном клубе. Показывать, как он говорит, и вообще.

Она быстро и умело промыла ему раны.

— И еще вот почему я его сюда притащил, — сказал Дойл. — Меткалф у меня в руках. Я знаю кое-что такое… У хменя теперь ролла, а ролла связан как-то с этими денежными деревьями.

— Ты теперь что, о шантаже заговорил?

— Ни в коем случае! Я в жизни никого не шантажировал. Просто небольшое дельце между мной и Меткалфом. Может быть, в благодарность за то, что я держу язык за зубами, он даст мне одно из своих денежных деревьев.

— Но ты же сам говоришь, что там всего одно денежное дерево.

— Это я одно видел. Но там темно, и, может быть, еще были. Ты понимаешь, такой человек, как Меткалф, никогда не удовлетворится одним денежным деревом. Если у него есть одно, он еще себе вырастит. Могу поспорить на что угодно, у него есть двадцатидолларовые деревья, и пятидесятидолларовые деревья, и, может быть, даже стодолларовые деревья.

Он вздохнул: «Хотел бы я провести хотя бы пять минут под стодолларовым деревом! Я бы на всю жизнь себя обеспечил. Я бы двумя руками рвал».

— Сними рубашку, — сказала Мейбл. — Мне нужно добраться до царапин.

Дойл стащил рубашку, через голову.

— Знаешь что, — сказал он, — могу поклясться, что не только у Меткалфа есть денежные деревья. У всех богачей есть. Они, наверно, объединились в секретное общество и поклялись никогда об этом не болтать. Я не удивляюсь, что все деньги идут оттуда. Может быть, правительство вовсе не печатает никаких денег, а только говорит, что печатает…