Александр Мартвнов - Последний торпедоносец

… - Съезжают многие, — сказала бабушка Надя, глядя, как Игорь ест. — Боятся оставаться… — она вздохнула. — Вот и у меня один уехал…

Игорь поднял глаза. Подумал. Сказал:

— Бабуль… может, тебе меня кормить… — но тут же увидел, как в глазах старухи загорелось что-то странное. Интуитивно начал вставать, не отводя от неё взгляда: — Бабуль… ты чего?

— Кормить?.. — очень раздельно произнесла бабушка Надя. — Ах ты поганец болтливый…

В руке у бабушки оказался сдёрнутый со стены шнур от старого кипятильника. Игорь ойкнул и рыбкой вынырнул в окно…

… На сарай бабуля не полезла. Генка и Надька, устроившись на перилах крыльца, с интересом наблюдали за тем, как она марширует вокруг строевым шагом, по временам показывая обескураженному внуку стянутый в жгут шнур. Игорь опасливо косился вниз, потом загорланил:

— Сижу за решёткой в темнице сырой,

Вскормлённый в неволе орёл молодой… — и осекся, вспомнив Дениса. Но бабушка Надя плюнула и бросила шнур:

— Слезай, — махнула рукой она. — Мусор один у вас в голове в эти годы, я-то знаю.

Игорь спрыгнул. Бабушка уселась на ступеньки крыльца (старшие ребята тут же удалились), и мальчишка сел рядом.

Молча.

Вечером на месте предполагавшейся стройки появился большой деревянный крест. Он смотрел на море, и к крестовине была привинчена медная табличка с крестом и надписью:

Спите, братья

Семь автобусов в сопровождении милицейского эскорта один за другим пронеслись в сторону Анапы. Игорь запомнил глядящее наружу со злой тоской смуглое бородатое лицо — турок разглядывал дорогу, остановку и людей на ней.

— Скатертью дорога от нашего порога! — крикнул кто-то из ожидающих. Остальные захохотали.

— Убирается турок, уже какой караван отправляется… — сказал Игорь с удивлением. — С чего бы это?!

— Да просто старшие без дела не сидят, хоть вы так и думаете, — Генка подкинул на плече сумку. — О, вот наш автобус.

— Как же мы теперь без связи? — Игорь подал сумку Надьке. Генка вдруг широко улыбнулся и крепко пожал Игорю предплечье:

— А вот тут не волнуйтесь. Без связи не останетесь… Ну, бывай. Хорошо мы у вас отдохнули!

Надька наклонилась и поцеловала Игоря:

— Теперь мне твоя Наташка глаза не выцарапает, — сказала она. Генка заявил:

— Зато со мной ещё долго ехать.

Они вскочили на заднюю площадку подошедшего автобуса и долго махали в заднее окно. Игорь тоже помахал — и пошёл к дому, думая о том, что кончается август…

… - Бабуль! — крикнул он, закрывая калитку. — Наши не заглядывали?

Когда он повернулся — на дорожке стоял и улыбался его отец.

— Привет, пропащий, — весело сказал Иван Антонович. — Собирайсяпрощайся, домой пора…

… - Это ты тут обитаешь? — Иван Антонович осмотрелся. — Неплохо… Ну, давай, я машину тут около магазина оставил…

— Не угонят, не Москва, — ответил Игорь спокойно. Внутри него всё натянулось и гудело, как струна. — Ты сядь, пап… С матерью поговорил?

— В магазин побежала, — усмехнулся Иван Антонович, садясь на раскладушку. — Пока ты собираться будешь, я с ней посижу полчасика…

— Не мало? — спросил Игорь.

— Что? — не расслышал Иван Антонович. Игорь повторил:

— Не мало? Полчасика-то?

— Что поделать, дела. Дела… — Иван Антонович оглядывался. — А тут ничего не изменилось…

— Неизменилось, — сказал Игорь. И бросил на колени отцу папку, подумав мельком: хорошо, что взял её домой, поработать над шифрами…

Иван Антонович окаменел, опустив глаза. Игорь видел это отчётливо. Но, когда отец поднял голову, то он улыбался — широко и белозубо, фирменно:

— Надо же, сохранилось…

— Вот что, папа, — Игорь прислонился спиной к стенке. Стенка была нагретой солнцем. — Никуда я не поеду.

По глазам отца Игорь понял, что тот с какого-то момента ждал этого ответа.

— Поедешь, — с ленцой сказал Иван Антонович. — Куда ты денешься.

— Ты в своей Москве, — спокойно сказал Игорь, — совсем чувство реальности посеял. Не поеду я с тобой, я же сказал. А на твоём месте я бы остался. У матери прощенья попросил… и на кладбище сходил. Там женщина лежит, которая тебя ждала. Не так уж давно умерла. Да и вообще… — он повёл рукой в воздухе. — Походил бы и вспомнил. Всё вспомнил.

— Щенок… — отец сбросил папку на раскладушку, встал. — Собирайся немедленно! Мать там с ума сходит, по телевизору про ваши края такие сюжетцы проскакивают… Собирайся! Или…

— Что "или"? — Игорь не пошевелился. — Увезёшь силой? Допускаю. Только удержать ты меня не сможешь. Убегу. Мне совесть не позволит в Москве сидеть, когда отец — предатель.

Иван Антонович замахнулся с яростным выдохом… и опустил кулак, тяжело дыша. Игорь по-прежнему не двигался с места и смотрел с насмешкой.

— Мальчишка… — устало сказал Иван Антонович. — Павлик Морозов… Знаешь такого?

— Знаю, — кивнул Игорь. — Мне тут про него рассказали. И про его папашу, который жену и младшего сына по пьяной лавочке вожжами до обмороков полосовал. На такого и я бы донёс, не задумываясь.

— О матери подумай, — выдохнул мужчина, сам до конца не понимая, почему разговаривает с мальчишкой, а не тащит его в охапку наружу.

Игорь стиснул челюсти. Это был удар ниже пояса. Но и он бил отца туда же, так что на команду "брэк!" рассчитывать не стоило.

— Вы может переехать сюда, — сказал Игорь. Иван Антонович удивлённо моргнул. — А что ты так удивился, папа? Работу вы и тут найдёте. Конечно, не такую денежную. Но настоящую.

— Сопляк, романтик… — Иван Антонович скривил губы. — Забили тебе тут голову…

— Вот уж нет, — искренно ответил Игорь. Оттолкнулся от стенки наконец и подошёл к комоду. — Скорее наоборот — мозги прочистили. А маме я позвоню.

— Ты малолетний садист, — сказал мужчина. — Мы для тебя — всё… а ты…

— Не надо, — покачал головой Игорь. — У вас даже времени для меня не бывает. И ты не хуже моего знаешь, в чём и перед кем виноват. Если бы ты не чувствовал этой вины, ты бы не разговаривал со мной… — Игорь подошёл к выходу и протянул руку. — Смотри, пап. Это твой дом. Тут живёт твоя мать. Ты тут рос с братьями. Тут живут твои друзья. Как ты мог всё это предать? Я сейчас опять спрашиваю тебя: как ты мог?!

— Через час я вернусь с милицией, — отец пошёл к выходу, не глядя в глаза Игорю. Тот равнодушно дал Ивану Антоновичу дорогу, сказав лишь вслед:

— От памяти милиция не спасёт, пап.

Иван Антонович остановился. Но не потому, что хотел ответить. Просто в калитку вошёл человек, и Иван Антонович попятился даже.

— Привет, Вань, — сказал атаман Иргаш. — долго ты вернуться собирался… Поговорим?..