Артур Кларк - Искатель. 1964. Выпуск №3

Он делает несколько осторожных гребков и, вытянувшись, скользит по воде. До сих пор в гроте было тихо. Но сейчас уши улавливают слабый плеск.

Уточнив направление, Карцов подгребает. Всплески слышнее, и вскоре его пальцы касаются камня.

Теперь он движется, работая одной рукой. Другая ни на мгновение не отрывается от стены.

Он никогда еще не был так близок к отчаянию. Он слеп. Слеп — значит беспомощен. Ему все кажется: только что он проплыл мимо места, удобного для выхода из воды, — стоило лишь поднять руку, и он нащупал бы в скале выступ, карниз, трещину. Он не сделал этого и утратил единственный шанс.

Но он плывет. Он все время двигается вдоль стены, пядь за пядью ощупывая ее поверхность. В пальцах, ставших такими чуткими, собралась вся его воля. Он даже глаза прикрыл — так лучше осязают кончики пальцев.

Постепенно стена делается угловатой, ребристой. Все чаще небольшие впадины. Внимание! Здесь могут быть неожиданности.

Карцов замедляет движение, тщательней ощупывает камень. Вскоре ладонь целиком уходит в трещину. Торопливо «просмотрев» ее руками, он определяет: трещина начинается под водой. А как далеко тянется? Это пока неизвестно. Но несомненно — вверху она расширяется!

Прижавшись к скале, он ждет. Вот когда почувствовал он настоящую силу прилива! Вода прибывает стремительно, и Карцов вместе с ней поднимается вдоль трещины. Да, она делается шире и глубже. Вскоре в нее уже можно протиснуться.

Еще чуточку вверх. Так, хорошо! Он влезает в каменную щель, карабкается на скалу.

Вода осталась далеко позади. Выбрав ровную площадку, он с наслаждением ложится. Устал!..

Отдыхая, он намечает план действий. Надо обследовать подземелье. Кто знает, не отыщется ли ход к вершине скалы. Если поиски не дадут результата, он вернется к воде и во время отлива выплывет через расщелину.

Пора приниматься за дело. Карцов осторожно встает на четвереньки, поднимает руку. Рука не встречает препятствия. Сев на пятки, он вытягивает вверх и вторую руку, выпрямляется на коленях. Потом встает во весь рост. Над ним пустота.

Некоторое время он в растерянности. Впрочем, все очень просто. Края трещины, по которой он полз, разошлись. Ничего страшного. Сейчас он определит направление и спустится к воде. Вероятно, скоро начнется отлив. Не стоит тратить силы. К тому же недолго и заблудиться.

Но в какой стороне вода? Он твердо помнит: она слева. Справа, следовательно, стена. Надо нащупать ее.

Карцов делает шаг вправо. И еще шаг. Стены нет. Ну-ка, еще один. Нет, нельзя!.. Он удаляется от воды. Вода — это спасение. Когда начнется отлив и расщелина станет свободной, в грот проникнет свет. Находясь близ воды, он увидит свет и легко выберется на волю. Если же «потерять» воду, дороги назад не найти.

Запрокинув голову, Карцов неподвижно стоит в темноте. Верно ли, что вода слева? Не повернулся ли он случайно, когда поднимался со скалы? Сейчас он проверит.

Он садится на корточки, шарит под ногами — ищет камень, чтобы швырнуть туда, где, по расчетам, находится вода. В мертвой тишине подземелья всплеск прозвучит громко. Нужное направление будет определено. Все это просто. Нужен лишь камень.

Но камней нет. Ни единого! Под ладонями — гладкая скала. Оно и понятно: в гроте не бывает дождя. Здесь не дуют ветры, не палит солнце. Скала не разрушается. Откуда быть камням?

Встав на колени, Карцов механически ощупывает карманы. Конечно, ничего подходящего. У него только сверток с едой да нож. Ну, с ножом он не расстанется ни при каких обстоятельствах… А что, если попробовать отколоть им кусок скалы?

Карцов раскрывает нож. Пальцы ощупывают каменный пол. Вот, кажется, щель. Он всовывает в нее лезвие, слегка нажимает. Камень не поддается. Еще чуть. Нет, опасно — нож можно сломать.

Снова несколько безрезультатных попыток. Тогда он нащупывает сверток с едой: Джабб говорил о сахаре и шоколаде. Сейчас они пригодятся!

Он пытается распаковать сверток. Нелегкая задача — разорвать руками мешок из плотной прорезиненной ткани. Карцов так волнуется, что забыл о ноже. Наконец мешок взрезан. Да, вот он, шоколад, — две массивные плитки. Вот сахар, восемь шероховатых кубиков… А что это? В руках у Карцова нагель! Джабб положит его вместо грузила.

Пальцы ласково поглаживают находку — короткий металлический стержень. Примерившись, он осторожно швыряет нагель влево от себя и, весь обратившись в слух, ждет. Вот сейчас будет всплеск!

Нагель со звоном падает на камень.

— Так, — бормочет Карцов, роясь в кармане. — Выходит, ошибся. Конечно, надо было взять левее.

Он достает кусок сахару, взвешивает на ладони. Легковат. Ну, ничего, здесь такая акустика.

Р-раз! Сахар летит в сторону.

Вновь секунды ожидания — и снова удар о твердое тело.

— Спокойно, — бормочет Карцов, поглаживая ладонями лоб, — сядем, подумаем. Главное — не торопиться. У меня сколько угодно времени, чтобы все хорошенько обдумать.

Невозможно собраться с мыслями. Перед глазами неотступно стоит море. О, сейчас он думает о нем совсем иначе! Он все бы отдал, только бы вновь оказаться в воде, пусть даже в мрачном скальном колодце, из которого он недавно выбрался с таким трудом. Что из того, что он обессилел и продрог? Выдержав, дождавшись отлива, он вновь бы увидел солнце!.. А сейчас? Сколько еще провозится он в темноте, прежде чем найдет дорогу назад? Да и найдет ли? Что, если отлив уже наступил, а он и не знает об этом? Ему, быть может, стоит лишь чуточку отойти в сторону, чтобы увидеть и воду, и пробивающийся сквозь нее свет, и саму расщелину. Но куда надо двигаться? Где путь к воде?

Он заставляет себя лечь на скалу, чтобы успокоиться. Однако проходят минуты, он снова на ногах, достает новый кусок сахару. Сахар будет брошен левее. Если и теперь неудача, он израсходует третий кубик, четвертый, весь запас сахара, весь шоколад, но вода должна быть найдена!

Бросок! Всплеска нет.

— Третий, — упрямо говорит Карцов.

Снова бросок. Результат тот же.

— Хватит, — бормочет он. — Хватит, надо подумать.

Ему все кажется: решение есть, оно очень простое, но он взволнован, и это мешает найти правильный путь. Нужна передышка. Успокоятся нервы, и выход отыщется. Во что бы то ни стало взять себя в руки! И он начинает считать.

Он медленно выговаривает цифры, вслушиваясь в собственный голос, странно звучащий в тиши подземелья.

Время идет… Карцов сидит на камне, подтянув к подбородку ноги. Рука чуть пришлепывает по скале, отбивая ритм счета. И кажется ему: кто-то вдали поддерживает счет гулкими ударами, в такт.

До цифры шестьсот, которой заканчивается первая десятиминутка отдыха, остается немного. Последняя цифра, последний шлепок рукой по скале. Тишина…