Йон Колфер - Авиатор

Они прошагали по пристани и углубились в дымные недра «Деревянного дома».

— Я побывал в тавернах по всему миру, — сообщил Хьюго Бонвилан, наклоняясь, чтобы пройти в дверь. — И всех их объединяет одно.

— Пьяницы? — спросил Султан Ариф, перешагивая через спящего моряка.

— Это тоже. Информация на продажу — вот что я имел в виду. К примеру, тот жалкий мерзавец…

Он кивнул на сидящего в стороне от других мужчину, который пристально смотрел в пустой стакан, упираясь локтями о стойку.

— Прекрасный кандидат. Душу продаст за еще одну порцию спиртного.

Маршал подсел к человеку и, окликнув трактирщика, заказал бутылку виски.

— Я вас знаю? — спросил трактирщик.

— Нет, — живо ответил Бонвилан. — И мой вам совет: пусть так будет и дальше. А теперь оставьте бутылку и идите займитесь своими делами.

У любого, самого миролюбивого трактирщика вырабатывается чрезвычайно чуткий инстинкт касательно клиентов и того, что от них можно ожидать. Этот не был исключением. Он не стал больше задавать вопросов, но проверил, заряжен ли его пистолет, на случай, если удивительно знакомый, широко улыбающийся клиент и его усмехающийся приятель учинят беспорядки, на что они определенно способны.

Бонвилан откупорил бутылку и повернулся к бедолаге, уставившемуся в пустой стакан.

— Ну, добрый сэр, вы, похоже, из тех, кому питье идет на пользу. Очень надеюсь на это, поскольку сам я не собираюсь употребить ни капли этого пойла, которое, судя по запаху, уже прошло через желудки нескольких котов.

Человек одним пальцем подвинул свой стакан по стойке.

— Готов оказать вам любезность и избавить вас от него.

— Очень благородно с вашей стороны, друг, — сказал Бонвилан, до краев наполняя стакан.

— Мы с вами не друзья, — раздраженно, несмотря на неожиданное везение, ответил человек. — Пока.

Полбутылки спустя они уже стали друзьями, и Бонвилан направлял беседу в нужное русло с такой легкостью, как если бы держал руки на руле, вмонтированном в голову собеседника.

— Чертовы газовые лампы! — говорил человек. — Чем плохи свечи? Свеча никогда не взрывается. Я слышал, в Китае взрыв газа уничтожил целый город — кроме кошек, они к газу невосприимчивы.

Бонвилан сочувственно покивал.

— Газ. Страшная штука. А тут еще иностранцы скупают наши дома…

— Чертовы иностранцы! — страстно негодовал человек. — Скупают наши дома. Для больших «шишек». Вы знаете, что англичанам принадлежат сто процентов всех крупных домов в округе? Если не больше.

— И в особенности они обожают жить в башнях, строя из себя аристократов.

— Это точно, — согласился уже заметно осоловевший человек. — У нас один такой «умник» поселился в Унылой башне. Держит слепого музыканта, чтобы он готовил еду и убирал за ним.

Это сообщение чрезвычайно заинтересовало Бонвилана.

— Такие парни не должны владеть башнями.

Новая порция виски полилась в стакан.

— Нет! Пропади оно все пропадом, не должны. Такие парни. А что он должен? Косить сено, как все мы в его возрасте. А он что делает? Покупает кучу всяких материалов. Выписывает откуда-то черт знает какие механические части. Что он там строит? Кто знает? Прямо как доктор Франкенштейн. Чем бы он там ни занимался, каждую ночь в этой башне поднимается такой шум, что и мертвую свинью разбудит.

Человек разом осушил свой стакан, и его проняло от макушки до пят.

— И не говорите мне, что омары не становятся умнее. В прошлом месяце я поймал омара, и, клянусь, он пытался общаться со мной. Щелкая клешнями, правда, правда!

Трактирщик постучал по стойке.

— Можешь теперь заткнуться, Эрни. Они ушли.

— Плевать. — Эрни прижал бутылку к груди. — Терпеть не могу мужиков в шляпах. Никогда не доверяй таким.

У трактирщика хватило такта не обратить внимание на то, что на Эрни тоже лихо сдвинутая шляпа.

Чтобы найти Унылую башню, Бонвилану и Султану Арифу понадобились считанные минуты. Отчасти им помог старый мемориальный камень британских солдат у обочины.

— Подходящее название для этого местечка, — заметил Ариф, кладя на пень заплечную сумку. Оттуда он извлек два револьвера и целый набор ножей, которые заткнул за пояс. — Я так понимаю, мы не будем посылать за помощью.

— Как это иногда случается, Султан, ты прав. Это башня Мартелло; даже обстреляв ее с боевого корабля, мы не сможем проникнуть внутрь. Будем продвигаться поэтапно. Сначала дипломатия, потом обман и только в конце насилие, если понадобится.

Они перешагнули через остатки разрушенной стены и пересекли двор, стараясь не наступать на пробившиеся сквозь скалистую почву ползучие растения, чтобы те не хрустнули под ногами и не выдали их присутствия.

— Она не такая уж большая, — сказал Султан, оторвав кусочек мха от стены.

Бонвилан кивнул.

— Но хитроумно устроена.

Они быстро обошли башню и убедились, что в ней имеется лишь один вход на высоте головы и его прикрывает деревянная дверь.

— Держу пари, эта дверь не такая хлипкая, как кажется, — пробормотал Бонвилан.

Султан приложил к стене щеку.

— Там работает генератор, и камни вибрируют, маршал. Я слышу классическую музыку. Она звучит так, как будто внутри целый оркестр.

— Фонограф. Как современно! — кисло сказал Бонвилан. — Конор Брокхарт всегда любил игрушки.

— Ну и как мы проникнем внутрь? Будем бросать камни в дверь?

«Это башня Летчика, — подумал Бонвилан — Значит, он входит и выходит через крышу».

— Я буду бросать камни, — сказал он капитану.

— Вы всегда проявляли ловкость в бросании камней. А мне что делать?

— Поищи в своей сумке, может, найдешь там арбалет.

Глаза Султана вспыхнули.

— Искать нет нужды. Я всегда ношу с собой арбалет.

Линус Винтер варил традиционную южноамериканскую овсянку, наслаждаясь «Одой радости» Бетховена. Его секретным ингредиентом был, конечно, кайенский перец. [101] Кайенский перец (чили) — растение из группы острых перцев: множество видов; родина — тропическая Америка. В качестве пряности используются плоды в свежем и сушеном (молотом) виде. Ограниченные запасы продуктов Конора не включали в себя никакого перца, и вместо него пришлось использовать щепотку порошка карри. Может, это и не соответствовало кулинарным стандартам Линуса, однако вряд ли Конор выразит недовольство — после двух-то лет тюремной пищи. В любом случае, Конор отбыл на побережье Карраклоу не далее как пять минут назад, и ко времени его возвращения от овсянки останется лишь воспоминание.

Этот фонограф — просто какое-то научное чудо. Конор объяснял, как звук оркестра может быть перенесен на восковой валик, но, по правде говоря, Линус даже не старался вникнуть. Звук был скрипучий, и каждые несколько минут приходилось менять валик, но все равно — это была та же прекрасная музыка. Несмотря на потрескивающую музыку и булькающую овсянку, Линус услышал снаружи приглушенные голоса. Сначала он подумал, что это шляются вокруг местные парни, но потом до него донеслось слово «маршал», и умеренное любопытство тут же сменилось ледяным комком страха внутри. Бонвилан нашел их.