Веслав Анджеевский - Искатель. 1989. Выпуск №5

— Стрелять ракеты? Зачем, до Нового года еще далеко.

— Вы так быстро изменили решение. Только что, поднимаясь на мостик, я слышала…

— Вам послышалось, — резко оборвал он ее и, чтобы загладить свою грубость, беспечно добавил: — Не знаю, рассказывали вам или нет, но шум моря, даже такой тихий, как сегодня, способен, подобно ультразвуку, изменять звучание слов, на небольшом расстоянии тоже. Здесь есть нечто сходное с легендами о сиренах. Поэтому моряки часто выглядят неотесанными: вместо того чтобы спокойно говорить, они орут.

— Удивительно, сколько необыкновенных историй можно узнать на этом судне.

— Мы не позволим вам скучать, — с милой миной произнес Малерт, возникая из темноты. Он повернулся и официальным гоном приказал невидимому Боллу: — Господин третий офицер, прошу приготовиться к сдаче вахты и сделать запись в журнале.

— Что, по-вашему, я должен там написать? — раздался ворчливый дискант. — Обо всем, что произошло во время моей вахты? Это было бы страшно интересно.

Болла мало трогало присутствие пассажирки. Впрочем, судя по голосу, он еще не остыл после стычки с Малертом.

— Согласно инструкции, господин Болл, — бросил первый через плечо, потом подошел к Миранде, которая как раз наблюдала за сигналами вызывающего их судна.

— Почему он так мигает? Может, просит о помощи?

Для Миранды это было наверняка не первое морское путешествие, отметил Грей. Кажется, она родом из Новой Зеландии?

— Наверное, они проходят азбуку Морзе, — доброжелательно ответил первый офицер. — Но мы, к сожалению, не сможем им помочь: у нас сломалась сигнальная лампа.

— Ох, что вы говорите… Мы что же, не сможем связаться ни с одним кораблем? — В ее голосе прозвучал детский страх.

Малерт рассмеялся.

— Не беспокойтесь, мисс Миранда. Для этого существует масса других способов, например рация… — Он осекся…

— Кстати, как раз сегодня дядя собирался отправить срочную деловую телеграмму. Скажите, будет лн это возможно теперь, когда несчастный телеграфист мертв… — Хорошо поставленный голос вдруг дрогнул.

Малерт спокойно ответил:

— На судне есть еще несколько человек, которые разбираются и этом деле. Завтра принесите телеграмму лично мне.

Казалось, что она совсем его не слушает.

— Господин Малерт, а что вы думаете об этой смерти? — На этот раз голос был тверд, зато вопрос огорошил.

Офицер ответил не сразу, вдруг занявшись изучением темноты по курсу судна в бинокль. На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь фырканьем улетучивающихся из трубы искр и ритмичным стуком двигателя в машинном отделении.

Проходящее судно было уже за кормой «Регулуса». Ему наконец надоело тщетно взывать к неизвестному судну, и он стал передавать текст. Только Болл начал читать: — «Вы…» — как тут же остановился. Одной короткой фразой — крепкой и нецензурной — тот определял их происхождение и интеллектуальный уровень. Конечно, у него были причины злиться. Откуда ему знать, что творилось на палубе исчезающего судна.

Болла разобрал нервный смех. Малерт, упорно глядя в темноту, не понял причины столь неожиданного веселья. Он предположил, что это вызвано вопросом Миранды, потому что, не опуская бинокля, сказал:

— Думаю, мнение господина Болла по этому вопросу будет гораздо интереснее. Их с Кандером связывала давняя дружба.

Болл послал в адрес Малерта арабское проклятье, которого, к счастью, не могла понять пассажирка, после чего вернулся в рубку. Вопрос Миранды повис в воздухе.

Грей взглянул на часы и двинулся вслед за Боллом, бросив на ходу:

— Двадцать четыре ноль-ноль. Спокойной ночи, мисс Миранда. Малерт, проводи гостью.

В этот момент на мостик поднялись два матроса из вахты Грея. Пока они шумно принимали вахту, Малерт успел шепнуть Грею пару слов:

— Спокойной вахты, второй. До моей осталось неполных четыре часа. Пойду вздремну. Вы позволите… — Он подхватил Миранду под руку и решительно направился в сторону лестницы, ведущей к прогулочной палубе. Вниз они сошли быстро и в полном молчании. Он проводил ее до каюты, подождал, пока закроются двери.

Рулевой из вахты Болла, только что покинувший мостик, не торопясь, шел по палубе к помещениям на корме. Там находились почти все кубрики, где жили матросы, мотористы, стюарды. Каюты на средней палубе занимали офицеры и обслуживающий персонал. Здесь же располагались и пассажирские каюты.

Моряк как раз находился около мачты, стоящей между люками, когда вдруг возле борта увидел силуэт человека. Лица видно не было: свет здесь еле-еле горел. Человек, однако, ничего не заметил, потому что негр Джервис обычно двигался как большой кот. Врожденное качество.

Человек что-то делал у правой вентиляционной трубы.

— Эй, Бэнкен, — позвал его Джервис. Фигура замерла.

— Бэнкен, как у тебя пролетела вахта? У меня на мостике… — болтая, Джервис двинулся к противоположному борту.

Но не успел он сделать и двух шагов, как фигура человека пропала за вентиляционной трубой.

— Эй, Бэнкен, что это тебе захотелось поиграть в прятки? — раздался трубный, горловой голос Джервиса, по звуку приближенный к корабельному гудку, что означало у него довольный смешок. Он достиг трубы двумя большими прыжками, обошел ее. Труба в диаметре не достигала и метра, он мог ее почти всю обхватить руками. Джервис огляделся. Возле трубы никого не было. Человек исчез, будто провалился сквозь палубу. Джервис еще раз обошел трубу. Потом несколько раз присел, заглядывая в трюмы, наконец, пожал плечами и пробормотал; «С ума можно сойти», после чего отправился к корме.

Он вошел в столовую команды. За столом сидел моторист, толстяк и весельчак Бэнкен, и подслащивал себе кофе. Около него лежало несколько бутербродов с маслом и груда сыра.

— Привет, Джервис, — обратился он к вошедшему. — Выпьешь кофе?

На этот раз Джервис немного обалдел.

— Ты давно здесь?

Бэнкен показал на стол.

— Я успел сварить кофе и приготовить вечернюю закуску. А что?

Джервис полез за сигаретой, закурил и, почесывая зажигалкой затылок, с минуту смотрел на моториста, потом произнес:

— Ерунда. Я просто устал. Спокойной ночи, Бэнкен.

Он вышел в коридор и спустился по лестнице. Большинство дверей было приоткрыто. Только так в душных каютах можно было поддерживать температуру немного ниже, чем в сауне.

Джервис подошел к своей двери, открыл ее. Прежде чем войти, он минуту задержался на пороге, окинул взглядом холл. Корма выглядела совершенно спящей, ни из-под одной двери не выбивался свет. Войдя, он запер дверь на замок.

Голый Орланд лежал на нижней койке и похрапывал в такт оборотам руля. Только над верхней койкой Джервиса горела лампочка. Вентилятор гонял горячий воздух. Закрыв дверь, Джервис лишил кубрик слабого сквозняка, и температура резко подскочила. Спящий ощутил это через несколько секунд, он открыл глаза. Увидел, что над ним стоит Джервис.