Елена Волкова - Замок

— Я могу подтвердить личность этого господина! — и, не дожидаясь, когда ей попытаются заткнуть рот, продолжила: — Хранящийся в Городском управлении портрет последнего графа Кронверкского является точной копией…

Вампиры зашумели. Князь нахмурился и взмахнул рукой так, что ветер пронесся по лицам:

— Ваше слово, сударыня, не имеет…

Но та, набрав побольше воздуха в легкие, выкрикнула, стараясь перекричать Князя, и ей это удалось, потому что никто не ожидал такой дерзости от приговоренной жертвы:

— …этого господина, называющего себя таковым!

Наступила тишина. Что-то изменилось, что-то неуловимое, как ветер за окном, которого не чувствуешь, но знаешь, что он есть, и это изменение было не в пользу захвативших замок. Князь, не поворачивая головы, переводил взгляд с графа на Доминику, и пустые и тусклые провалы его глаз становились все страшнее.

— Ну вот что, молодые люди! — сказал Князь глухо и ударил в пол своей тяжелой тростью. — Ваша осведомленность в оккультных науках, сударыня, заслуживает не меньшего признания, чем ваша дерзость.

"Какие оккультные науки? — изумилась Доминика. — Просто у тебя на лбу было нарисовано, сколь важно это — подтвердить личность графа, и без того для всех очевидную. Но как важно для вас было, чтобы сказали: "Это он!" Сколь важно, столь же и нежелательно — вот вам!.."

— Тем не менее, все это не имеет никакого значения, — продолжал Князь. — Пусть Вы действительно граф Кронверк, это ничего не меняет. Люди считают Вас умершим. Люди продали мне замок, а я его купил, и теперь я его владелец, я хозяин Кронверка, а у Вас осталась только фамилия, ха-ха!.. Но разговор наш будет не об этом, — слова Князя падали в звенящую тишину зала, как камни. — Я вижу, милостивый государь, Вам небезразлична эта дама. Да, я это вижу, это увидит даже слепой. Так вот, я меняю ее на Ваш меч. Думайте быстро! Вы отдаете мне меч, а я отдаю Вам вашу даму, и можете делать с ней, что хотите: съесть или отпустить на все четыре стороны. Но поторопитесь с ответом: мои подданные голодны, и им не нравится мое решение. Ну же! Ведь она небезразлична Вам, не так ли? Вы можете спасти ее, а можете стать свидетелем ее гибели. Вы не успеете и одного раза взмахнуть Вашим оружием, как несколько пар клыков вцепятся в ее нежное белое горло.

Тишина стала такой, что казалось, будто она вот-вот взорвется и всех оглушит и изрежет осколками, как чугунная бомба. Прошло несколько мучительных бесконечных секунд, когда Ксавьер Людовиг услышал спокойный тихий голос:

— Они не намерены отпускать меня! Не дай Вам Бог, граф!..

— Клянусь, что отпущу! — воскликнул Князь, и в пустой черноте его глаз даже мелькнуло какое-то выражение. — Я так тронут Вашим сентиментальным благородством! Граф ли Вы или кто-то другой — безразлично! Вы сможете уйти, взявшись за руки, Вам никто не станет препятствовать! В сущности, что такое власть и могущество по сравнению с этим великим чувством?! Вы будете знать, что спасли любимую женщину. Почему же Вы колеблетесь?

Ксавьер Людовик смотрел в глаза Князя, как в жерла пушек. И тут словно пелена спала с его глаз, он вспомнил: "Не только поступки твои, но и слова — все материально, и даже мысли и желания, особенно высказанные вслух. Твои мысли и желания — такое же оружие, как и любое другое. Надо только научиться им пользоваться… Вот почему они так оцепенели от ее слов! И что значит вся эта базарная торговля? Что этот всемогущий Князь… ничего не может мне сделать? Никто не может забрать меч у воина, пока тот продолжает битву", — сам ли он вспомнил, или таинственный отшельник в своем невидимом присутствии шепнул ему, напоминая… "Да, он не может забрать меч у меня, пока я продолжаю битву, но почему этот торг?! Разве они не могут выстрелить в меня? И тогда я наверняка выроню меч. A может, дело в том, что я, граф Кронверк, не подписывал договор купли-продажи, сделка незаконна и этот Князь — не владелец замка? А раз он не владеет замком, то не может завладеть и мечом? Не может завладеть им силой — и поэтому торгуется?.."

Князь не сводил с него взгляда, ловя каждое его возможное движение, каждую тень на его лице.

Все вампиры переводили полные нетерпения взгляды со своего Повелителя на отступника, называющего себя графом и, хотя они и окружали Доминику плотным кольцом, но не смотрели на нее.

Боковым зрением Ксавьер Людовик увидел, как она двигает левой рукой, только кистью, не шевеля плечом, медленно, очень медленно, так, как мужчина искал бы на ощупь карман.

— Ну же, граф! — раздался снова голос Князя. — Сделка?

"Уж не принимает ли он меня за идиота? — думал Ксавьер Людовиг, молясь, чтобы никто не заметил движения Доминики. — Неужели он мог хоть на миг предположить, что кто-либо отдаст такой клинок добровольно?.. Мы и так уйдем отсюда, взявшись за руки…"

В этот момент в каминной трубе послышался шорох и это еще больше отвлекло внимание от Доминики, потому что из камина вылетела летучая мышь. В лапках она держала и с немалым трудом удерживала свернутые в тугую трубку листы плотной бумаги. Летучая мышь подлетела к графу. Удерживая меч правой рукой, левой он схватил свиток и крикнул: "Назад!" Вампиры ахнули и дрогнули, не сразу поняв, что это было сказано не им, а летучей мыши, которая незамедлительно скрылась вновь в дымоходе камина.

Князь начал приподниматься со своего кресла. Выражение лица его было ужасно. Со словами: "Вот договор о купле-продаже замка Кронверк!" — Ксавьер Людовиг бросил бумаги на тлеющие угли камина.

Князь застыл неподвижно. Бумага была плотной и не сразу начала чернеть по углам. Кто-то из вампиров бросился к камину с намерением выхватить документ, но взмах меча — и тот, завывая от боли, откатился в сторону. Напряжение звенело в воздухе, и никто не поспешил на помощь раненому. Листы договора на углях камина нагрелись и вспыхнули яркими язычками бесшумного пламени. Вампиры ахнули. "Значит, это важно? Не только знать, но и сказать вслух? Как интересно!.."

— Мы не видели текста, — раздался в тяжелой тишине голос Князя. — Может, это совсем другой договор?

— Отчего же Вы тогда столь напряжены и испуганы? Замок — мой, а вы — агрессоры и оккупанты!

Один из вампиров, окружавших Доминику, шагнул к ней. "Все! — сказал себе Ксавьер Людовиг, занося меч для нового удара. — Больше нельзя терять ни секунды!"

Тогда произошло нечто, оказавшееся неожиданным для всех. Доминика повернулась лицом к подошедшему к ней почти вплотную вампиру. В левой руке она сжимала свой казавшийся игрушечным пистолет со взведенным курком. Быстрым и точным движением она приставила короткое дуло пистолета к правому глазу вампира и нажала курок. Грянул выстрел, оглушительный в ограниченном пространстве. Порохового дыма и гари было на удивление мало.