Елена Волкова - Замок

…Саблю в ножнах они разглядели сразу. Как и дымящийся пистолет, имевший вид скорее музейного экспоната, чем театрального реквизита.

Обладатель безупречно достоверного исторического образа благородного кавалера держал пистолет в опущенной левой руке и стоял боком, как в кино стоят дуэлянты, глядя поверх левого плеча. И взгляд этот не предвещал незваным визитерам ничего хорошего.

Человек был молод, болезненно бледен, с синевой под глазами, нездоровым блеском широко раскрытых темных глаз и вид в целом имел доходяжный. Ростом обладал хоть и неплохим, но отнюдь не богатырским, а уж о горе мускулов и речи не шло. Правда, за поясом у этого доходяги имелся еще один пистолет, и сабля была внушительных размеров, а над левым плечом виднелась рукоять — они видели такие в музеях — здоровенного двуручного рыцарского меча, надетого на широкой перевязи на манер колчана, но все же…

Все это было слишком уж фантастично, чтобы быть правдой: замок, подземный тайник, девица в гробу, а на ней — рубины, каких не бывает, а теперь вот и страж не замедлил явиться. С другой стороны, не сон же это! Значит, правда. Какая правда? А такая, что, как ни крути, а все это — декорация, музейные экспонаты и персонал местного театра. Вот и вся правда! А значит, бояться нечего!

— Уф! — выдохнул Майк. — Вы нас чуть не напугали. Зачем было так грохотать? Отрегулировать надо звук, а то вы так всех зрителей поглушите. Может, эти старинные пистолеты и в самом деле так гремели, но надо же иметь уважение к клиенту! А это кто? — Майк небрежно указал пальцем за спину. — Кого она изображает? Или у вас тут свидание, и мы помешали? Ну, не молчите, скажите: умник Билл правильно догадался, что это готовится представление, а вы — артисты?

Кавалер слушал довольно спокойно, хотя и улыбаться не спешил, но как только прозвучало "вы — артисты", он, казалось, пришел в бешенство: брови его нахмурились, а выражение лица стало совсем нехорошим — впору бежать без оглядки. Он отбросил пистолет в сторону и взялся левой рукой за ножны, а правая легла на рукоять сабли.

— Милостивый государь! — ("Вот оно!" — ахнул про себя Крис) — незнакомец заговорил по-английски с изысканным оксфордским акцентом; у него оказался звучный, хорошо поставленный голос уверенного в себе человека. — Оскорбление, нанесенное вами, неслыханно и при иных обстоятельствах могло бы быть смыто только кровью. Однако ваш юный возраст, дерзкий иноземец, несколько смягчает вашу бестактность и дурное воспитание. Поэтому, если вы немедленно и в надлежащей форме попросите прощения, я позволю вам безнаказанно покинуть мой замок.

Сэм, Билл и Майк рассмеялись — это становилось забавным! Вот так представление, и для них одних!..

— Какое оскорбление, приятель! — воскликнул Сэм. — Ты что? А играешь ты классно. И грим — что надо! И костюмчик тоже классный — сразу видно работу мастера. А сабля у тебя настоящая? Можно посмотреть?

И Сэм сделал пару шагов навстречу незнакомцу, протянув вперед руку с намерением похлопать того по плечу и рассмотреть поближе реквизит.

Они не сразу поняли, что произошло.

Сабля вылетела из ножен в мгновение ока. Лезвие толедского клинка со свистом рассекло воздух, блеснув тускло и страшно. Незнакомец развернулся правым плечом вперед — в его движении не было и признака киношного изящества, тщательно отрепетированного для большего внешнего эффекта, а была отточенная техника бойца, сменившего позицию, — и острие лезвия оказалось в паре сантиметров от переносицы Сэма. "Странный артист, — подумал Майк. — И шутки у него опасные".

Незнакомец смотрел исподлобья, не мигая. Губы его сжались в тонкую линию, а глаза сверкали. Красные блики, отброшенные свечами, дрожали в его зрачках, придавая бледному изможденному лицу пугающее сходство с персонажами некоторых ужастиков.

Не отводя острия сабли от лица Сэма, он стал медленно двигаться по кругу. Приятели, как под гипнозом, не сводили взгляда с острия и очнулись только тогда, когда оказались лицом к свечам, спиной к темноте. Парень с саблей стоял теперь спиной к открытому гробу. Он сменил свою прежнюю неудобную позицию на более выигрышную — свет не слепил его, меж тем, своих непрошеных гостей он видел как на ладони.

Сэм чуть подался назад:

— Ну, ты специалист, — сказал он восхищенно. — Долго тренировался? А может, ты спортсмен? Фехтовальщик? Да убери ты ее, того гляди, без глаза меня оставишь!

С этими словами Сэм поднял руку, намереваясь отвести лезвие от своего лица. Он не испугался — ну, подумаешь, парень слегка выпендривается перед пацанами…

Приятели, да и сам Сэм, не сразу поняли, что случилось, когда лезвие коротко просвистело в воздухе. И только увидев, как кружатся, оседая на каменный пол, остриженные пряди длинных волос Сэма, а также клочки его рубашки, виртуозной точности ударом превращенной в лоскутки, они поняли, что шутки кончились. А может, и не начинались. К тому же Сэм застыл с поднятой рукой, склонив голову набок, — лезвие теперь касалось его шеи, и теперь-то как раз касалось, а не застыло, как раньше, в паре сантиметров. Держащая саблю рука не дрожала.

— Я вижу, сударь, — опять заговорил незнакомец, — вас некому было обучить хорошим манерам. Мне тоже недосуг. Поэтому я сейчас просто отрублю вам голову. А потом вашим друзьям. У меня немалый опыт в этом деле. И вас не спасет ни ваш юный возраст, ни ваша безоружность.

"Псих, — подумал Сэм. — Псих, сбежал из психушки, напялил костюм, спер саблю… Еще и правда прикончит…"

— Сваливать надо, парни, — просипел он, — это сумасшедший.

Билл и Майк словно приклеились к полу. Они испугались — теперь уже по-настоящему. "Правда, сумасшедший, — прошептал Майк. — Мнит себя графом. Главное, не спорить, не злить его. Он и так уже злой…"

Крис лихорадочно соображал, что делать. Надо спасать этого дурака Сэма, а то его глупая голова и правда покатится по полу. Но как?! Что можно сказать или сделать в подобной ситуации?!

Билл и Майк вздрогнули, когда услышали голос Криса. Тот заговорил тихо и шагнул вперед, выглядя при этом настолько комично, что в другое время они не удержались бы от смеха: голова виновато опущена, руки прижаты к груди, произносимые же им слова звучали полным бредом:

— Господин граф, ваше сиятельство, — торопливо шептал Крис, — взываю к вашему великодушию… позвольте моим друзьям… и мне… уйти. Мы были неправы, мы не должны были приходить сюда… Простите нас. Разрешите нам уйти… Пожалуйста!..

Ксавьер Людовиг, офицер и кавалер, граф Кронверкский, единственный сын и наследник своих родителей, возвращался домой живым и почти невредимым. Он показал себя храбрым воином в боях, преданным товарищем в дружбе, галантным рыцарем в общении с дамами, а в беседах с учеными — человеком, образованным в науках. Это последнее во все времена не слишком было присуще большинству военных, однако и поныне придает мужчине в форме дополнительное очарование. До поступления на военную службу он с успехом окончил два годовых курса Пражского университета, где слушал лекции известных профессоров едва ли не на всех факультетах, прочел много книг по философии и истории, а также преуспел в изучении алхимии, астрономии и теологии. Науки давались ему легко, профессора предсказывали юному студенту блестящие перспективы, и гостеприимно распахнутые двери мировых храмов науки — Сорбонны и Саламанки — мерещились в розовой дымке восторженных мечтаний…