Евгений Войскунский - Искатель. 1969. Выпуск №4

— Потому что мне известны вещи, которых никто больше не знает. И они записаны только в моей памяти.

— Так что живая вы представляете большую ценность, чем мертвая.

— Совершенно верно.

— Но если бы им удалось похитить вас… — Он с восхищением посмотрел на девушку. — Я думаю, что они не многое узнали бы. Вы не из трусливого десятка!

— О, вы не знаете! У них в тюрьмах делаются такие вещи… Ни один мужчина, ни одна женщина, как бы храбры они ни были, не всегда могут быть уверены, что все выдержат.

— Приятная перспектива!

— Через десять дней я буду в относительной безопасности, — сказала Анна. — К этому времени произойдет одно событие, и мой секрет перестанет быть секретом. А сейчас…

— Да?

— Я должна позвонить приятелю-англичанину. Он предупредит всех насчет Грюнеблюма. Как бы нам встретиться с ним?

— Где-нибудь в людном месте, где не надо опасаться ни наркотиков, ни выстрела в спину, — посоветовал Бертон.

Вскоре Анна вернулась из телефонной будки.

— Он встретится с нами через полчаса у эскалатора метро на станции «Оксфорд-сквер», — сказала она.

— Хорошо. У нас как раз остается несколько минут, чтобы успеть выпить чашку чаю и выкурить сигарету.

— С вашей стороны очень мило жертвовать для меня своим временем.

Он горько усмехнулся.

— У меня теперь масса свободного времени. Из-за моего горячего нрава мне придется искать работу. Хорошо, что у меня нет семьи.

— Что же вы будете делать?

— Я подумаю об этом через неделю-две, когда вы будете в безопасности.

— Полагаю, что нам пора идти.

Они протиснулись в переполненный автобус и доехали до станции метро.

— Каков на вид ваш друг? — спросил Бертон, стоя вместе с Анной у эскалатора.

— Он пожилой, с седыми волосами. Всегда носит мягкую черную шляпу. Журналист.

— С этим поездом он не приехал, — сказал Бертон, когда поток пассажиров схлынул с движущихся ступенек.

— Да, — согласилась она, провожая взглядом последнего пассажира. — Смотрите! — вдруг вскрикнула Анна.

Глаза Бертона последовали за ее полным ужаса взглядом. Он сам едва не вскрикнул.

К их ногам подкатилась черная шляпа. За ней показалась безжизненная рука. Наконец лестница, непреклонная, как сама судьба, представила их глазам окровавленную седую голову и распростертое человеческое тело.

— Они настигли его! — хрипло сказала Анна.

— Нет, нет! Он, вероятно, поскользнулся и…

— Эй, отойдите! Что это? — К ним бежали служащие метро.

Анна отвела Бертона в сторону.

— Я была права, — тихо сказала она. — Вы обратили внимание на брошюру, торчащую из его кармана? На ее обложке ясно видны три свастики.

Губы Анны тряслись.

— Где я буду в безопасности?

— Вы еще не хотите сообщить в полицию?

— Это бесполезно.

— Тогда нам нужно уехать из Лондона в какое-нибудь затерянное местечко, где мы будем видеть людей за милю.

— Мы?

— Если вы не возражаете. Я не хотел бы отпускать вас одну… пока не пройдут эти десять дней.

Они шли обратно по Оксфорд-стрит, и Бертон держал руку Анны в своей.

— Куда вы советовали бы поехать?

— Я знаю хорошую старую гостиницу в Дербиширских болотах. Что вы на это скажете?

— Идет! — ответила она, и через час они ехали на север в шеффилдском поезде.

Они попали на последний автобус, шедший из города. Машина ползла через темную долину, окаймленную горами, склоны которых сверкали свежевыпавшим снегом.

— Входите, входите! — приветствовала их высокая женщина с крыльца. — Я получила вашу телеграмму, сэр. Вам, кажется, нужны две комнаты?

— Да, — с сожалением сказал Бертон, и миссис Уэр, обожавшая молодоженов, разделила его сожаление.

Она повела их вверх по винтовой лестнице.

— Вот, выбирайте любую, — сказала она и ушла за горячей водой.

— Возьмите комнату ближе к проходу, — посоветовал Бертон. — Я услышу, если будут ходить по лестнице. Лишняя предосторожность не мешает.

Он осмотрел окна. Они были маленькие и узкие и выходили на широкую лужайку, тянувшуюся до самого шоссе.

— До земли по крайней мере футов двадцать, — пробормотал он. — Ни водосточных труб, ни плюща, ни каштановых деревьев. Чтобы попасть сюда, им понадобится лестница.

— Неужели вы думаете, что они могут последовать за нами?

— Люди, которые были достаточно ловки, чтобы обделать это дело на эскалаторе метро, могут напасть на наш след.

Через десять минут они сидели за покрытым белоснежной скатертью столом, на котором дымился горячий окорок. Вскоре, пожелав Анне спокойной ночи, Бертон свалился в свою постель.

Ему приснилось, что он бежит вверх по эскалатору, движущемуся в обратную сторону, а за ним гонится Гитлер и бросает в него мягкие шоколадные конфеты, которые взрываются, как ручные гранаты.

Утром за завтраком они познакомились со своими соседями — четырьмя шумными кембриджскими студентами и двумя тихими школьными учительницами.

— Здесь нет подозрительных лиц, — сказал Бертон.

Они вышли на воздух. Низменные поля были едва запорошены снегом, но над ними, в горах, снег простирался, казалось, до самого бледно-голубого неба. Бертон и Анна направились к маячившей вдали горе.

Под снежным покровом журчали невидимые потоки. Иногда Бертон, шедший впереди, проваливался по пояс. Наконец они добрались до зубчатого гребня и сели отдохнуть. Их лица раскраснелись, дыхание вырывалось струйками белого пара.

— Хорошо, а? — сказал он.

Она повернулась к нему, блестя глазами.

— Так хорошо еще не было с тех пор, как я уехала из Германии.

— Посмотрите на студентов, карабкающихся по снегу. Как черные точки. Местность здесь идеальная. Человека видишь за полчаса до того, как он подойдет к тебе.

— Только не в туман, который как раз спускается с холмов. Вернемся, пока он не настиг нас.

Он слегка обнял ее.

— Вы очень милы, Джек, — сказала Анна. — Это хорошо… Но вы знаете, что так не может продолжаться.

— Будем думать о настоящем.

Это была первая из их многочисленных прогулок по горам. А опасность подкрадывалась все ближе и ближе, ничем не давая о себе знать.

Удар настиг их внезапно. Это случилось в воскресенье, когда загородная гостиница была полна народу.

Бертон стоял в холле, слушая горячие рассуждения одного юного ланкаширца.

— Простите, — сказал он наконец, — я должен проведать мою подругу.

Он взбежал по лестнице. Комната Анны была открыта, но там было пусто. Бертон остановился на пороге. В нос ударил знакомый сладковатый запах. Хлороформ! Губная помада и пудреница Анны валялись на ковре. Все в комнате носило следы борьбы.

— Боже мой! — прошептал он. — Они похитили ее.