Александр Казанцев - Искатель. 1971. Выпуск №3

Рассказывал бы Келка это иначе. Примерно так:

— Сначала, пан инспектор, я увидел машину Желковского перед гостиницей «Орбис», такой голубой «фиат», на котором он ездит весь год и, очевидно, скоро поменяет… и никто, пан инспектор, не спросит его, откуда он берет деньги. Знакомый портье в «Орбисе» сразу мне сказал, что пан снабженец приехал, как всегда, на два дня и, как всегда, получил шестой номер с ванной. Ну я пошел на Варминьскую и сел у окна в кафе Ратайя, как раз напротив магазина Спавача. В этом кафе одна официантка думает, что я прихожу из-за нее, и строит мне глазки. Она дала мне двойной кофе, и я спокойно дожидался голубого «фиата». По правде говоря, меня больше интересовал фабричный грузовик, который развозит товар фабрики «Анилана». Голову даю на отсечение, пан инспектор, что Желковский поставляет Спавачу налево нейлон, но этому нет ни одного доказательства. «Фиат» приехал перед обедом. Желковский не из трусливых. Он поставил машину прямо перед магазином Спавача и вошел внутрь. Я, естественно, потащился за ним и начал торговаться с блондинкой, продавщицей, о цене свитера, пока она не сказала мне, что я, мол, плохо воспитан. Желковский со Спавачем сидели в задней комнате, стены там тонкие, но я ничего не услышал, так как говорили они очень тихо. Нет, вы мне скажите, пан инспектор, о чем могут говорить снабженец большой фабрики и торговец с Варминьской? Мне пришлось выйти из магазина и ждать Желковского еще полчаса. Он вернулся в гостиницу, а я засел в холле до самого вечера, так как был уверен, что они еще раз встретятся.

Спавач пришел в девять и сразу прошел в ресторан. Его уже ожидал тот ревизор, что курит сигары, Ровак. Неподалеку был свободный столик, я его сейчас же занял и заказал четвертинку, чтобы официант оставил меня на время в покое. Спавач и Ровак разговаривали очень тихо, и я расслышал всего несколько слов… Спавач повысил голос и сказал что-то вроде: «Вы ошибаетесь, пан Тадеуш, у этой блондинки великолепные ноги». Потом несколько раз повторилось слово «шахматы». Спавач говорил о комиссионном, где их можно купить. Официант принес им заливную рыбу и рябиновую настойку, а проходя мимо меня, сделал вид, словно не заметил. Потом они выпили, Ровак залпом, а Спавач только пригубил, видно, боится водки… Нет, пан инспектор, я вовсе не утверждаю, что, если кто боится водки, у того совесть нечиста. Наконец появился Желковский. Я почему-то подумал, что хорошая получилась тройка: торговая инспекция, частная инициатива и снабжение. Желковский и Ровак между собой на «ты». Желковский сказал: «Рад, что снова тебя вижу», а Ровак только улыбнулся. Официант наконец принес мне четвертинку. Уже начались танцы, и их внимание привлекла одна очень милая пташка. Ровак хотел было встать из-за стола, чтобы пригласить ее на танец, но Желковский придержал его за рукав. Потом они стали говорить немного громче, так как официант принес очередную поллитровку. Ровак сказал: «Я не видел этого письма». Спавач же, изрядно пьяный, хоть и пил меньше других, встал, держась за угол стола, и провозгласил: «Выпьем за упокой его души». Ровак тоже поднял рюмку. «За упокой души Конрада Сельчика», — повторил он.

Потом Спавач шептал что-то на ухо Роваку, а тот крутил головой и смотрел на меня. Долго так смотрел, а потом встал и подошел к моему столику.

«Я хочу с вами выпить, молодой человек», — объявил он.

Я ответил согласием и спросил, чему обязан такой чести.

«Мне нравится ваша морда, — сказал Ровак. — Она не подходит к вашей работе». — «К какой работе?» — спросил я, наполняя рюмки. «За холостяков, — произнес он и угостил меня сигарой. — Эта сигара куплена на собственные деньги. А вам за водку возвращают или нет?» Я покраснел, но оставался спокойным. «Что вы имеете в виду?» — спросил я вежливо. «Ничего, — уверил он меня. — У каждого человека есть свое хобби. Я, например, люблю пить на деньги Спавача. Но и вашу водку охотно пью. Предлагайте тост».

«Может, за упокой умершего?» — предложил я. «Ах вы слышали?! Стенограмму нашей беседы я пришлю в следующий раз. А сейчас выпьем за здоровье моего друга, инспектора Ольшака».

Что мне оставалось делать, пан инспектор? Я выпил. Этот Ровак какой-то странный, слишком уж самоуверенный.

Рапорт сержанта Келки кончился следующим образом: «Счет за этот дорогой ужин оплатил Спавач Антоний. Он (счет) составил 1456 злотых плюс 44 злотых чаевые».

Инспектор Ольшак записал на карточке: «Шахматы. Может, именно шахматы взял этот Тадек из комнаты Сельчика? Установить, кто последний раз проводил ревизию в магазине Спавача».

Версий было много, нерешенных вопросов еще больше. Двое в «Спутнике», неизвестная личность на вокзале, снова Ровак.

Ольшак нашел служебный телефон Иоланты Каштель и договорился с ней на следующий день о встрече в квартире Сельчика. Он не собирался вызывать ее в милицию и нашел предлог.

— Вы хотели забрать кое-какие мелочи из квартиры жениха? Можем встретиться там завтра.

Инспектор открыл дверь в лоджию. Во дворе стояла тишина, только где-то на нижнем этаже выстукивали одним пальцем гаммы на пианино. Ольшак сел на тахту и взял в руки клоуна, но, подумав, спрятал его в карман. Интересно, заметит Иоланта отсутствие куклы? Три клоуна… У Сельчика, у Спавача, у ювелира. Прокурор Стефаняк рассмеялся: «Совпадение». Ольшак показал клоуна Козловскому, однако на арестованного это не произвело никакого впечатления. «Кукла какая-то, — хмыкнул он. — Никогда такой не видел». А вот Спавач побледнел, когда инспектор посадил клоуна себе на колено.

Ольшак подошел к столу и еще раз просмотрел ящики. Может, он что-нибудь пропустил? Нет, все как было: немногочисленные фотографии, документы. Инспектор задвинул ящики. Однако он не мог избавиться от какого-то мучительного ощущения, словно он что-то забыл или что-то ускользнуло от его внимания.

Снова вспомнилась Кральская. Вчера вечером она была в «Спутнике». Марыся ее заметила и, конечно, подсела, завязала разговор. Они выпили кофе. Все-таки Марыся великолепно справляется с такими делами. Кральская показала ей Сташека, элегантного приятеля Тадека. Фамилия Сташека была Махулевич, однако в данный момент он мало интересовал инспектора. Сейчас нужно было добраться до Тадека, но тот в «Спутнике» не появился.

Вечером Ольшак пошел с женой в кино. Когда они вернулись, Янека еще не было. Он пришел только в час ночи. Ольшак не спал и слышал, как сын возился на кухне, хотел встать и спросить, где он был, но раздумал. Получилось бы смешно и глупо. В конце концов Янек уже взрослый и делает то, что считает нужным…

Инспектор снова вышел в лоджию и сверху увидел Иоланту, которая наискосок пересекла двор и исчезла в подъезде. Когда Ольшак открыл ей дверь, она молча подала ему руку и вошла в комнату. Девушка села к столу — теперь инспектор видел только ее спину, — долго молчала, потом спросила: