Дуглас Престон - Остров

Его взгляд скользил по следующей колонке фотографий.

«Дом, о котором можно мечтать, — гласила следующая восторженная подпись. — Подлинная Вторая империя [100] Правление Наполеона III (1852–1870) во Франции. во всех деталях. Застекленная терраса, эркер, вид на океан, причал. 329 000 долларов». Ниже он увидел снимок собственного дома.

— Ох, простите! — В офис влетела Дорис Боудич. — Это не должно висеть здесь. — Она сняла фотографию с доски и положила на стол. — Конечно, я не хочу вмешиваться, но мне кажется, что такая высокая цена была вашей ошибкой. Правда, пара из Манчестера даже глазом не моргнула.

— Вы мне уже говорили, — ответил Хэтч, с удивлением услышав ноту сожаления в своем голосе.

Теперь у него не было никаких причин оставаться здесь. Никаких. И все же, несмотря на то что он еще не покинул Стормхейвен, Малин обнаружил, что уже тоскует по галечным пляжам, стуку стальных тросов о мачту, по неколебимой обособленности городка. Правда, теперь эти сожаления носили совсем другой характер: то была горькая сладость ностальгии. Он выглянул в окно и за береговой полосой увидел скалы, отмечавшие место, где прежде находился остров Рэггид. Его дело в Стормхейвене — дело трех поколений семьи — было закончено.

— Заключительная часть сделки будет проведена в Манчестере, — оторвал Хэтча от размышлений веселый голос Дорис. — Так пожелал их банк. Мы встретимся там на следующей неделе?

Хэтч встал и покачал головой.

— Я пришлю своего адвоката. Позаботьтесь о том, чтобы все вещи были упакованы и отправлены по этому адресу.

Дорис взяла протянутую им карточку и посмотрела на нее сквозь очки.

— Да, доктор Хэтч, конечно.

Попрощавшись, Хэтч вышел из офиса и не торопясь спустился с крыльца. Ну вот и все, больше его ничего не задерживает; накануне он на прощание выпил бутылочку шипучки с бакалейщиком Бадом и позвонил своей экономке в Кембридж. Постояв немного, он обошел машину и распахнул дверцу.

— Малин! — послышался знакомый сочный голос.

Повернувшись, Хэтч увидел Сент-Джона, торопливо шагающего к нему своей неровной походкой. Историк безуспешно пытался придержать полы плаща.

— Кристофер! — с искренним удовольствием отозвался Хэтч. — Я сегодня утром звонил в гостиницу, чтобы попрощаться, но мне сказали, что вы уже уехали.

— Скоротал последние часы в библиотеке, — ответил Сент-Джон, щурясь на солнце. — «Таласса» прислала корабль, чтобы отвезти последнюю группу в Портленд. Он причалит через полчаса.

Легкий ветерок вновь принялся играть с его плащом, пытаясь вырвать из рук драгоценные бумаги.

— В библиотеке Стормхейвена? — с улыбкой спросил Хэтч. — Сочувствую.

— Тем не менее я нашел там много интересного. Мне как раз не хватало местной истории.

— Для чего?

Сент-Джон с любовью похлопал по стопке бумаг.

— Я пишу монографию о сэре Уильяме Макаллане. Нам удалось открыть совершенно новую страницу в истории Стюартов. Ну, вы знаете, одна только его работа в разведке дает возможность опубликовать две статьи в журнале Международной ассоциации криптографов…

Бас-профундо мощного гудка сотряс стекла в окнах зданий на площади, Хэтч повернулся к морю и увидел, как стройная белая яхта входит в пролив и приближается к причалу.

— Что-то они рано, — заметил Сент-Джон. Он неловко переложил бумаги в левую руку и протянул правую для рукопожатия. — Еще раз спасибо, Малин.

— Не за что меня благодарить, — ответил Хэтч, обмениваясь с историком слабым рукопожатием. — Удачи вам, Кристофер.

Он некоторое время смотрел вслед Сент-Джону, который торопливо шагал к причалу. Потом сел в свой «ягуар», захлопнул дверцу и завел мотор.

Он выехал с площади и направился на юг, в сторону прибрежного шоссе 1А и Массачусетса. Хэтч вел машину медленно, наслаждаясь соленым воздухом и игрой света и тени под кронами древних дубов, стоящих по сторонам тихих улиц.

Он остановил автомобиль возле почты. Здесь, на столбике белого ограждения, устроилась Изобель Бонтер. На ней была тонкая кожаная куртка и короткая юбка цвета слоновой кости. На тротуаре лежал большой брезентовый рюкзак. Археолог повернулась к нему, подняла вверх большой палец и скрестила ноги, продемонстрировав восхитительную кожу обнаженного бедра.

— Lа va, [101] Как дела (фр.). моряк? — сказала она.

— У меня полный порядок. Но на твоем месте я бы сохранял осторожность. — Он кивнул в сторону ее загорелых бедер. — Знаешь, здесь все еще сжигают распутниц.

Она громко расхохоталась.

— Пусть только попробуют! Ваши отцы города отрастили слишком большие животы. Я легко от них убегу. Даже на таких каблуках. — Она встала, подошла к машине и наклонилась, положив локоть на открытое окно пассажирского места. — Почему ты так задержался?

— Во всем виновата Дорис, агент по продаже недвижимости. Она хотела насладиться каждым мгновением своего успеха.

— Да, в общем, не важно. — Бонтер сделала вид, что обижена. — Я все равно была занята — пыталась решить, что мне делать со своей долей сокровищ.

Хэтч улыбнулся. Они оба знали, что спасти с острова не удалось ничего и сокровища утеряны навсегда. Она нарочито громко вздохнула.

— В любом случае, ты готов увезти меня из этого ужасного места? Жду не дождусь шума, грязи, попрошаек, ежедневных газет и Гарвардской площади. [102] Площадь в городе Кембридж (штат Массачусетс), один из центров студенческой жизни Гарвардского университета. Здесь сосредоточено много книжных магазинов и популярных ресторанчиков, часто выступают уличные музыканты.

— Тогда садись.

Хэтч распахнул дверцу. Однако Бонтер продолжала стоять, опираясь о машину и вопросительно глядя на доктора.

— Ты позволишь пригласить тебя на обед?

— Конечно.

— И тогда наконец выяснится, как американские доктора желают юным леди спокойной ночи?

Хэтч усмехнулся.

— Мне кажется, мы уже разобрались с этим.

— О нет, этот вечер будет совсем другим. Мы не станем проводить его в Стормхейвене. Кроме того, за обед буду платить я.

И она с улыбкой вытащила из рукава блузки массивный золотой дублон.

Хэтч с изумлением смотрел на огромную монету, почти полностью накрывавшую ее ладонь.

— Черт возьми, где тебе удалось ее раздобыть?

Улыбка Бонтер стала еще шире.

— В твоем медицинском кабинете, naturellement. [103] Естественно (фр.). Я нашла ее, когда искала радиометр. Первая — и последняя — монета из сокровищ острова Рэггид.

— Дай ее мне.

— Desolee, [104] Сожалею (фр.). мой друг. — Бонтер рассмеялась, быстро отдергивая руку с монетой. — Кто нашел, тот и владеет. Не забывай, именно я ее нашла. Не беспокойся, ею можно расплатиться за множество обедов. — Она забросила свою сумку на заднее сиденье и вновь наклонилась к нему. — А теперь вернемся к сегодняшнему вечеру. Тебе выбирать. Орлы или решки? — Она подбросила толстую монету в воздух.