Константин Якименко-Сегедский - Страна динозавров

Завтра же решили проверить, что находится за проливом, а пока разложили палатку и принялись за приготовление ужина. Следующий день обещал быть не лёгким, от чего нам не мешало, как следует отдохнуть перед ним.

Пролив был настолько узок, что шлюпка еле-еле протиснулась в образованное между горным хребтом отверстие. Глубина его в среднем не превышала полтора фута, так что, проходя его, мы чуть не сели на мель.

За это проливчик вполне обоснованно получил название Узкий.

С трудом пройдя таки через это отверстие, мы оказались в каком-то обширном водном бассейне.

Здесь было несколько темнее, чем по другую сторону хребта. Хотя это было и не удивительно: скалистый хребет сплошной грядой вздымался вверх, достигая высоко-высоко вверху поверхности самого Урана. Подобной высоты достигали и остальные практически вертикальные склоны хребта, сплошной полосой окружая местность вплоть до самого горизонта.

Водное пространство вокруг было настолько огромно, что мы с трудом различали зелёный берег далеко на севере, к которому тянулась одна половина горного хребта слева от нас. С права же, куда устремлялась другая часть хребта на горизонте, кроме него же, ничего не было видно.

Решили направиться в левую сторону, более предпочтительную с любой точки зрения.

Удивительно, но в этом водном бассейне, в отличие от моря Ящеров, нам не встретился ни один представитель тамошних обитателей: ни плезиозавров, ни ихтиозавров. Казалось, здесь не водится вообще ничего.

— Осмелюсь предположить, что данный бассейн может вообще не граничить с морем Ящеров, — сказал Челенджер, осматриваясь вокруг.

— А как же насчёт того пролива, через который мы только что прошли? — напомнил лорд профессору. — Ведь это, какое-никакое, а сообщение между ними.

— Ну, этот проход проливом назвать тяжело. Вряд ли через него сможет проплыть какой-нибудь большой динозавр. Даже мы там, как вы помните, еле прошли на нашей на нашей не самой большой шлюпке. Так что какая-либо серьёзная миграция животных через него затруднительна. Кроме того, чтобы хоть немного прижиться в новой акватории, динозаврам нужны подходящие условия, время, необходимое количество особей, а главное, явная потребность в расширении своих владений. Думаю, в чём — в чём, а в этом то они точно не нуждаются. Ведь у них есть своё огромное море.

— Значит, здесь можно не опасаться атаки из-под воды? — предположил я.

— Я этого не говорил. Не забывайте, мы всегда должны быть на чеку. В каких бы условиях, пусть даже самых безопасных на первый взгляд мы не оказались здесь, мы всегда должны быть готовы к самому худшему. Разве не научила нас ещё эта земля ни чему? Ведь мы же не знаем, какие животные могут обитать здесь. Может они ещё коварнее и опаснее тех завров, которые хоть выдают своё присутствие, высовывая шеи из-под воды. В любом случае, расслабляться не стоит.

Приблизившись к песчаному берегу, на побережье которого уже отчётливо вырисовывались силуэты папоротников и саговников, мы чуть не напоролись на подводный риф, слегка выступающий из-под воды своей острой оконечностью, вовремя обогнув его стороной.

— Вот они: коварные местные жители! — произнёс Саммерли, имея в виду не что иное, как этот риф. — Вы были правы, профессор, эти рифы могут быть опаснее, чем любое другое животное, ведь их очень трудно распознать с поверхности воды. Тут действительно излишняя осторожность не помешает.

Однако это был не единственный риф на нашем пути, и вскоре получилось так, что рифы в конечном счёте и вовсе преградили нам путь. Пришлось поворачивать и дальше идти вдоль рифовой полосы, направляясь на восток.

— Ну, надо же: до берега рукой подать, а тут такая напасть! — возмущался Челенджер столь неприятной ситуации. — Вот разрослись на свободных просторах!

А между тем под водой на рифах открывалась интересная картина, где разноцветные кораллы переплетались с различными животными, обитавшими на них. Из них можно было выделить двустворчатых моллюсков, губок, морских ежей и звёзд. Всю эту картину немного портили однообразные зелёные водоросли, но без них участия подводный мир редко когда вообще возможен.

Разнообразие подводной живности несколько приподняло настроение нашему зоологу, и теперь мы только и делали, что останавливались, когда профессору хотелось поохотиться за каким-нибудь новым существом с помощью его чудо сачка, пригодного как в воздухе, так и под водой. Челенджеру повезло, и одной из его находок стал очень необычный ластоногий рак, полностью отвечавший этому названию за его интересные формы конечностей. Другой его находкой стала раковина моллюска, диаметром целых три фута.

Ближе у берега, за рифовой полосой, мы заметили странных животных, плававших в воде с высунутой на поверхность спиной и верхней частью головы. Судя по всему у этих существ было небольшое, скорее маленькое, тельце, четыре одинаковых лапки, не длинный хвост и достаточно большая голова, с выступающими из челюсти верхними зубами. Они скапливались небольшими группами по десятку особей и просто лежали на поверхности воды, словно мёртвые. В начале мы так и подумали: какой-то мор или что-нибудь подобное. Но, присмотревшись получше, мы поняли, что никакие они не мёртвые, а просто очень хитрые животные. Не обладая никакими особыми качествами, чтобы передвигаться и охотиться под водой подобно другим подводным хищникам, эти животные придумали свой, как оказалось, не самый неудачный способ ловли рыбы. Всё дело в выдержке и умении ждать: стоит только проплыть рядом рыбине, как те делали быстрый рывок в её направлении и выплывали на поверхность уже с зажатой в пасти добычей.

Только к обеду мы сумели таки найти дорогу среди бесконечных плантаций рифов и пристали к берегу, за не высокими деревьями которого отчётливо был виден силуэт высокого горного хребта. Это был тот же хребет, что ограждал нас до этого от моря Ящеров. Теперь он резко повернул налево и дальше устремился вдоль побережья водного бассейна, практически подпирая вершинами Уран и теряясь где-то на горизонте за верхушками деревьев.

Теперь вдоль береговой линии биолог углядел несколько интересных видов деревьев, располагавшихся гораздо плотнее, чем на реке Живописной, что было более привычно для наших глаз.

Это были беннеттиты, настоящие и семенные пальмы, некоторые хвойные, гинкговые, а так же саговые пальмы.

Последние по своему внешнему виду занимали промежуточное место между пальмами и папоротниками. Их достаточно толстые стволы имели колоннообразную форму, а крона, подобно беннеттитам, состояла из жёстких перистых листьев, расположенных венчиком.