Александр Шамес - Ган а-Надив (Сад Щедрого)

— Мишка, ну где ты ходишь, почта пришла!

— Почта? Это хорошо! Я укладывал спать Ляльку. Она всю ночь не спала. Ждет Алика, психует…

— А где ребята?

— Да вроде бы на рыбалку поехали, на Иордан [120]. Обещали к часу ночи вернуться. Не понимаю, почему Лялька на таком взводе? Может, у них с машиной что-нибудь произошло. Бывает! Но с ними же Милик. Не о чем переживать! Скоро приедут, я уверен. А Лялька — аж синяя вся. Уснуть не может, трясется. У нее нервы подрасшатались. Я ей дал транквилизатор и уложил спать.

— Уснула?

— Конечно. Ну, Баська, давай почту! Что там интересного?

Доктор взял из рук жены цветастый выпуск "Маарива" [121]. Из пухлого газетного свертка выпорхнул и, планируя, опустился на пол длинный узкий конверт с фирменным знаком больницы "Адасса". Доктор бросил газету на стол, предательски задрожавшими руками поднял с пола конверт и застыл… Потом, встряхнувшись, как пловец, с разбега бросающийся в ледяную воду, решительным движением вскрыл конверт, извлек отпечатанное на официальном больничном бланке письмо и начал читать его вслух. Оцепеневшая Баська безмолвно слушала:

"Уважаемый доктор Краснянский! Дирекция хирургического Центра больницы "Адасса" приняла решение предоставить вам позицию врача-дежуранта с одновременным прохождением вами специализации по сосудистой хирургии…"

— Баська, Баська… — прошептал Доктор, — Баська! — заорал он во весь голос, обхватил жену и попытался подкинуть ее к низкому потолку вагончика…

Нахлынувшее новое и неожиданное ощущение счастья отбросило все тревоги, боль и обиды прошедших дней. Доктор на мгновение забыл про все: про исчезнувших куда-то друзей, про забывшуюся тяжелым наркотическим сном Ляльку, про лежавшую на столе свежую газету, на первой странице которой под большими цветными фотографиями груды искореженного обгорелого металл и мирной зеленой лужайки, сведенные рядом то ли рукой наборщика, то ли волей судьбы, соседствовали две короткие заметки…

"По информации из пресс-центра Службы Безопасности Израиля вчера ночью на шоссе в окрестностях Иерусалима группа неизвестных совершила нападение на автомобиль, в котором находились трое молодых израильтян — новых репатриантов из России. Машина израильтян была расстреляна из крупнокалиберного пулемета, а затем взорвана. В результате оперативных действий сил Службы Безопасности совершившая это нападение террористическая группа была обнаружена и блокирована. Террористы оказали сопротивление и в ходе боевых действий были уничтожены. Ими оказались давно разыскиваемые за террористическую деятельность члены террористической группировки "Черные кугуары", относящейся к Национальному фронту освобождения Палестины. В машине террористов была обнаружена крупная сумма в иностранной валюте, которая, вероятно, и послужила причиной нападения террористов на израильтян. По непроверенным данным погибшие новые репатрианты были связаны с преступными группировками на территории бывшего СССР. По фактам совершенного нападения и убийства граждан Израиля начато судебное расследование."

"Сегодня, после окончания реставрационных работ, открывается для посещения Ган а-Надив…"

Редактор положил пухлую рукопись на стол, снял очки, устало помассировал виски рукой и обратился к сидевшему пред ним посетителю:

— Я бы не хотел вас обидеть, молодой человек, но вы выглядите человеком вполне разумным и спокойным. Экспансивному стихотворцу с горящим взором я бы этого не сказал…

— Можете не продолжать, Евгений Аронович. Я и сам прекрасно знаю, что вы мне сейчас скажете: к литературе данный опус не имеет никакого отношения, язык в лучшем случае деревянный, тема не проработана, характеры картонные, много лишних слов, а те, которые не лишние, использованы не по назначению эт сетера, эт сетера… Угадал?

— Можно высказаться и корректнее, но суть вы ухватили верно.

— Так я и не претендую! Не Бунин, не Маканин и даже не братья Вайнеры. К стандартам многопишущего и малоуважаемого в писательской среде Ю. Семенова приблизиться тоже не удалось. Все знаю. Но поглядите, что публикуют "русские" газеты Израиля в разделах развлекательной литературы [123]? Переводы американской фантастики и детективов, сделанные людьми, не умеющими судя по всему читать и писать ни на одном языке, включая родной? Кагарлицкие ужасы или репортажи со "Старого кладбища" [124]? Или порнушечку для сидящих на автоле [125]онанистов — "В порядке обмена… с ночью гориллы"? Неужели же это лучше? Между тем газеты покупают и все это читают. И еще бунтуют, когда один из еженедельников сам перестал публиковать какой-то уж совершеннейший бред — требуют продолжения банкета. Значит, сейчас людям нужно именно такое…

— Чтиво?

— Вы верно подобрали слово — чтиво. Я, по крайней мере, пишу почти правду — о своем круге, о нашей жизни. В завлекательной форме детектива.

— Вы зря меня агитируете. Если бы вы меня не перебили своими вдохновенными тирадами о тяге простого народа к плохой литературе, я бы успел вам сказать, что мы решили опубликовать ваше сочинение. Редколлегии показалась интересной тема "олимовского боевика". Хотя "боевитости" повести как раз и не хватает.

— Правда!?

— Правда. С серьезной редакторской переделкой и бо-о-о-льшими купюрами. Если вы согласитесь на наши условия.

— Я? Конечно! Делайте все, что сочтете нужным. Вы — профессионал, вам и карты в руки. А мне…

— На большой гонорар не рассчитывайте!

— С паршивой овцы… Пардон, я имел ввиду не вашу журнал, а свое сочинение. Спасибо, Евгений Аронович, искреннее олимовское спасибо. Тода раба! Сенкю! [126]

— Бэвакаша и плииз [127]. Читайте нашу газету — лучший способ узнать о начале публикации. Да, хотел задать не очень корректный вопрос. Можете не отвечать. Вы ведь всерьез прорабатывали те варианты, которые потом стали основой сюжета повести?

— Вы это почувствовали из текста? Тогда он не так плохо написан! Да, вы правы. Идею "прокручивали" на полном серьезе.

— Что же помешало реализовать такие доходные планы? Испугались?

— В общем — да. Мы же все законопослушные колледж-бои. Слабо нам в атаку ходить. И еще: я где-то читал, что в США писателю, написавшему роман об ограблении банка, этот роман принес прибыли больше, чем если бы он ограбил этот самый банк! Согласитесь — в этом что-то есть [128]. И риска — никакого. Ну, еще раз — спасибо! Пойду, порадую соавторов. До свидания!