Хэммонд Иннес - Шанс на выигрыш

— Вы меня искали, не так ли? — с улыбкой спросил он и сел на стул лицом к спинке. — Чем могу служить? Вас интересуют лошади?

— Я приехал сюда не по делам, — ответил я. — Просто хотел повидать вас.

— Очень мило с вашей стороны. — Он снова улыбнулся.

— Вы знали Стюарта Кэмпбела?

— Еще бы не знать! Только он ведь того, помер.

— Расскажите мне, как вы нашли его тело.

Джонни нахмурился и оглядел меня.

— Газетчик?

— Боже упаси. Я его внук.

— Внук?! Господи, внук старого Кэмпбела. — Он схватил меня за руку, а сидевший сбоку Джеф Харт обрушил на мое плечо тяжеленную ладонь.

— Что ж ты сразу не сказал? — воскликнул он. — Да знай я, кто ты такой, нипочем не дал бы тебе остановиться в этой вонючей ночлежке!

— Зачем ты приехал? — перебил Джефа Карстерс. — Наследство?

Я кивнул, и он опять одарил меня улыбкой.

— Может, ты все-таки расскажешь, как нашел тело?

— Странная это была история, — проговорил Джонни, задумчиво отхлебнув пива. — Понимаешь, Брюс, я нанялся проводником к двум янки. Они работали в каком-то журнале и готовили материалы о Скалистых горах. Ну, снимки там, статьи и прочую чушь. Так вот, поводил я их недели полторы, а потом им понадобилось попасть в селение-призрак. Это где все индейцы поумирали да так и сидят, замерзшие, уже лет сто в своих вигвамах. Ну я их и повел. Но им и этого мало оказалось. Потребовали, чтоб я их познакомил с «королем» Кэмпбелом, обещали статью про него написать. Я согласился, и мы полезли вверх. Старик был жив-здоров, дал себя сфотографировать и полночи рассказывал за рюмкой джина про свои идеи. А наутро журналистам взбрело в голову забраться на пик Джилли. Ну, мы и отправились. На обратном пути нас задержал ураган, и вернулись мы только дней через пять. Я сразу почуял неладное, когда не увидел дымка над хижиной и следов на снегу. Когда мы вошли в дом, то увидели, что старик лежит ничком на голом полу, прямо у двери. Наверное, хотел принести поленьев со двора, да сил не хватило.

— Что могло послужить причиной смерти?

Джонни пожал плечами.

— Должно быть, старость. А может, у него случился удар. Надеюсь, мне будет так же легко, когда настанет моя очередь. Ни болезней тебе, ни ненужной суеты… Он ведь до последнего вздоха верил, что нефть есть. — Джонни потряс головой. — Великий был человек.

— Как бы мне добраться до «Королевства»? — спросил я.

— Ишь, чего захотел! — Джонни пожал плечами. — Нет, пока снег не растает, об этом и думать забудь. Еще месяца полтора можешь спать спокойно.

— Это слишком долго.

— А ты что, спешишь куда?

— Да, очень.

— Ну, коли так, Макс Треведьен, наверное, возьмется переправить тебя туда из Каним-Лейка. Он тут промышляет и подрабатывает проводником. Но путешествие будет не из приятных. Подожди, пока стает снег.

Я вытащил из кармана карту и разложил ее на столе.

— Покажи, как добраться до Каним-Лейка.

Джонни пожал плечами.

— Что ж, вольному воля. Садись на континентальный экспресс и шуруй до Ашкрофта. Если дорога между Ашкрофтом и Клинтоном открыта, считай, что тебе повезло. Сможешь доехать до самой гостиницы на Стопятидесятой миле, а оттуда легче всего попасть в Каним-Лейк.

Я поблагодарил его и спрятал карту. Джонни положил ладонь мне на локоть.

— Ты нездоров, Брюс. Послушай опытного человека, подожди месяц. Сейчас еще рано лазить по горам.

— Я не могу с этим тянуть, — пробормотал я. — Надо подняться туда как можно скорее.

— Есть же такие упрямцы, которые не угомонятся, пока не свернут себе шею, — сердито сказал Джеф.

— Не в том дело, — быстро сказал я.

— А в чем? Чего ты суетишься?

— Это вас не касается… — Я секунду поколебался, потом решился. — Мне осталось всего несколько месяцев жизни, ребята.

Они вытаращили на меня глаза. Джонни несколько минут пристально разглядывал мое лицо, потом смущенно отвернулся и, достав кисет, занялся своей самокруткой.

— Прости, Брюс, — сказал он так ласково, будто я был ребенок.

— Слушай, да откуда тебе это известно? — воскликнул не отличавшийся особой деликатностью Джеф. — Человек не может знать таких вещей.

— Стало быть, может, — хрипло ответил я. — Лучший лондонский врач дал мне всего полгода.

В Ашкрофт поезд пришел незадолго до полуночи. В гостинице я узнал, что последние два дня дорога на Клинтон была открыта, и это сообщение очень обрадовало меня. На следующее утро я отправился обходить местные гаражи. Мне повезло: на заправочной станции я нашел замызганный фургон, хозяин которого отправлялся в Клинтон на лесозаготовки. Он подвез меня до гостиницы на Стопятидесятой миле. Здесь я переночевал, а утром выяснил, что из Каним-Лейка приехал заготовитель, который собирался после обеда вернуться туда. По моей просьбе мне показали огромного, похожего на быка верзилу, грузившего в кузов армейской машины на гусеничном ходу разную бакалею.

В начале третьего мы покинули гостиницу, и я наконец разглядел своего попутчика. Он был одет в громадного размера медвежью шубу и меховую ушанку с козырьком. У него был широкий приплюснутый нос и крохотные глазки. Машину он вел умело, но так яростно сжимал ладонями баранку, что казалось, будто именно он, а не мотор толкает грузовик вперед, отвоевывая у дороги ярд за ярдом. Мне пришло в голову, что он-то и может оказаться тем самым заготовителем, о котором говорил Джонни Карстерс.

— Вы случайно не Макс Треведьен? — спросил я.

— Он самый, — медленно повернувшись ко мне, ответил верзила.

«Значит, это он повезет меня в «Королевство», — подумал я и спросил, сделает ли он это.

— Зачем? Туристский сезон тут еще не начался. Вы что, нефтяник?

— Почему вы так решили?

— В горах жил один помешанный, который утверждал, будто под полом его хибары залегает пласт. Но старик оказался мошенником. Спросите моего брата Питера, он вам такого порасскажет!

Каним-Лейк, куда мы приехали с наступлением сумерек, притулился на берегу узкого и длинного озера. Городок тонул в снегу, вжавшись стенами маленьких хижин в голые обледенелые горные склоны. Мы остановились перед низким строением из некрашеных сосновых досок. На двери красовалась вывеска: «Транспортная контора Треведьена. Правление».

Как только мы подъехали, на улице появился толстенный китаец. Он приблизился к Треведьену, и они начали разгрузку. Через минуту китаец бросил на снег мои чемоданы.

— Вы ведь остаетесь здесь? — спросил он.

— Это гостиница?

— Нет, тут у нас барак для парней, что работают выше по Громовому ручью. А постоялый двор Мака там, дальше по улице, с правой стороны. «Золотой телец» называется.

Поблагодарив, я заковылял по сугробам в глубь Каним-Лейка. Городок состоял из одной-единственной улицы, застроенной деревянными домами. У доброй половины зданий уже провалились крыши, окна были выбиты, а двери кое-где болтались на ржавых петлях. Я впервые в жизни видел наполовину опустевший город, город-призрак.