Хэммонд Иннес - Шанс на выигрыш

— Послушай, Гарри, — сказал я. — Что, если нефть находится не там, где мы рассчитываем? До какой глубины ты готов продолжать бурение?

— Не знаю, — ответил он. — Ребята начинают роптать.

— Тебя устроит поблажка в две тысячи футов?

— Да ты с ума сошел! Это же две недели бурения. Мы закончим в тот же день, что и Треведьен свою плотину. Да и топлива нет.

— Я привезу.

Глаза Гарри превратились в узенькие щелки.

— В чем дело, Брюс? Ты водишь нас за нос?

— Нет, просто хочу знать, какой допуск ты даешь на возможные ошибки.

Он поколебался и сказал:

— Ладно, будем бурить, пока не сожжем все топливо, которое уже здесь. Это еще четыре дня. Глубина скважины превысит шесть тысяч футов.

— Нет, давай сделаем допуск побольше.

Он схватил меня за руку.

— Послушай, Брюс, парни не согласятся. Мы все уже на пределе, я лишился двух грузовиков, буровая не окупается, ребята вкалывают почти задарма. Если мы не найдем нефть…

К нам с решительным видом подошел Клиф Линди, начальник дневной смены.

— Строение пород изменилось, — объявил он. — Вулканическое внедрение с плотностью гранита. Проходим два фута в час. Ради бога, Гарри, давай уносить отсюда ноги, пока не прогорели дотла!

Гарри промолчал. Он смотрел на меня своим тяжелым взглядом и ждал, что я скажу.

— Это те же породы, которые остановили Кэмпбела, — пролепетал я. — Если удастся пробиться сквозь них…

— При двух-то футах в час?! — с нервным смешком спросил Клиф. — Это еще месяц работы. Нет, Гарри, мы — пас!

— Интересно, какова толщина этого слоя? — Гарри поскреб пальцами скулу. — В горах обычно попадаются вулканические пласты не мощнее ста футов.

— Даже если и так, все равно бурить придется четверо суток, — отвечал Клиф. — К тому же мы не знаем, что там внизу. Я лишь буровик, не геолог, но и не такой дурак, чтобы поверить в месторождение, залегающее сразу же под вулканической интрузией.

Подошла Джин.

— Мне очень жаль, Брюс, — проговорила она, беря меня за руку.

— Вы слышали наш разговор?

— Нет, мне Бой рассказал. Я сварю вам кофе. — Она пошла на ранчо и скоро вернулась с чашкой. Пока я пил, Джин стояла рядом и тихонько поглаживала меня по волосам. Я стиснул ее маленькую ладонь, а секунду спустя сам не пойму, как Джин уже была в моих объятиях. Но в тот же миг меня обожгло воспоминание о словах лондонского врача. Я вздрогнул и, поспешно отпустив Джин, пробормотал:

— Мне пора на вышку.

Утром произошло одно событие, которое разом пробудило в Гарри ирландца и круто изменило весь порядок вещей в нашем лагере. Мы сидели за столом и завтракали, когда вдруг послышался стук, дверь распахнулась, и вошел Питер Треведьен. Все изумленно уставились на незваного гостя. Заметив выражение наших физиономий и поняв, что дела у нас хуже некуда, он предусмотрительно оставил дверь ранчо открытой и не рискнул отойти от порога больше чем на шаг.

— Вэтерел, я привез вам телеграмму, — сообщил Питер.

«С чего это ему взбрело в голову так обо мне заботиться?» — подумал я, беря протянутый конверт. Впрочем, все стало ясно, едва я пробежал глазами депешу:

«Генри Фергюс подал гражданский суд иск связи якобы мошенническим присвоением вами прав полезные ископаемые срочно приезжайте подтвердите платежеспособность».

Телеграмма была подписана адвокатами, которых я нанял в Калгари.

— Что там, Брюс? — спросила Джин.

Я молча подал ей телеграмму, и Джин пустила ее по кругу. Увидев, с какими лицами ребята читают депешу, я понял, что настала пора проститься с последними надеждами, и лишь воспоминание о разговоре с Сарой Гаррет спасло меня от паники.

— Ну вот и взяли тебя в оборот, — сказал Гарри.

— Фергюс просил передать кое-что и на словах, — добавил Треведьен. — Можно не доводить дела до суда. Продавайте «Королевство». Фергюс предлагает все те же пятьдесят тысяч.

Я пошел к столу и сел писать ответ. Когда я заканчивал, напряженную тишину комнаты вдруг разорвал гневный крик Гарри:

— Две тысячи за машину?! Да вы спятили!

Повернувшись, я увидел, что Гарри и Треведьен стоят в углу. Питер ухмылялся, а Гарри, покраснев, сжимал и разжимал кулаки.

— Вы знаете, что я разорен и не могу платить таких денег, — проговорил он. — Называйте настоящую цену! Будьте же благоразумны, Треведьен.

— Благоразумней некуда! — отрезал Питер, пятясь к двери. — Я беру с вас ровно столько, сколько стоит ремонт дороги.

— Я вашу дорогу не ломал.

— Значит, произошло случайное совпадение, в результате которого ваши грузовики оказались здесь едва ли не раньше, чем мы успели расчистить завал? Так вас понимать? Ладно, согласен: вы не пользовались подъемником, не учиняли взрывов. Стало быть, все это железо попало сюда по индейской тропе. Что же мешает вам вывезти его тем же путем? — Он повернулся ко мне: — Что передать Фергюсу?

Я обвел взглядом лица своих товарищей и сказал:

— А вот что: всеми доступными средствами я постараюсь предотвратить затопление моего участка. Если Фергюс не хочет потерять еще больше, чем уже потерял, пусть замораживает свою стройку и ждет решения суда. Можете также отправить от моего имени вот эту телеграмму. — Я протянул ему листок.

Питер машинально взял бумажку. Думаю, мои слова так его обескуражили, что он буквально утратил дар речи. Мельком пробежав глазами текст, он посмотрел на меня и выдавил:

— Вы с ума сошли. Где вы возьмете денег?

— А это уж не вашего ума дело!

— Вы просто не понимаете, с чем собираетесь бороться.

— Прекрасно понимаю. Я собираюсь бороться с шайкой лживого сброда, которой ничего не стоит совершить подлог, поджечь бензовоз, находящийся на чужой территории, и попытаться всеми правдами и неправдами прибрать эту территорию к своим грязным лапам. Видит бог, я не хотел обращаться за помощью в суд, но если угодно Фергюсу, давайте драться. Скажите ему, что результаты бурения вкупе с отчетом Винника способны удовлетворить любую канадскую судебную инстанцию. Скажите ему, что нефтяной фонтан забьет здесь прежде, чем он загонит последний кирпич в свою дурацкую плотину. Вы все поняли? Если да, то вон отсюда!

Треведьен смерил меня озадаченным взглядом.

— Чего же тогда Кио хочет вывозить свой хлам?

— Да потому, что мы уже почти закончили! — быстро сказал я. — А теперь убирайтесь!

— Слышите, что сказал Вэтерел? — взревел Гарри, грозно надвигаясь на Питера. Буровики повскакали с мест, На их лицах было начертано непреодолимое желание вышвырнуть Треведьена. Почуяв, что запахло жареным, Питер резко повернулся и пулей выскочил на улицу.

— Ну уж теперь-то мы тебя не оставим, — устало произнес Гарри.

Я провел ладонью по лицу.

— Это был блеф, Гарри, блеф от начала до конца. Но будем бороться.