Хэммонд Иннес - Искатель. 1973. Выпуск №5

— Ну как ты там? — окликнул меня Майк, дергая за руку. — Мерзавец! — произнес он тут же сквозь зубы. На лице его — ни кровинки, на скуле красовался кровоподтек, а сквозь волосы проступала кровь. — Я убью его. — Его всего трясло.

Я повернулся и увидел, как из рулевой рубки выбрался Хиггинс. Он что-то кричал, и его голос, похожий на рычание, был слышен даже сквозь шум все еще работавших машин и треск ломаемого дерева. Две лодки сцепились вместе, и он пытался выдернуть бушприт нашей яхты. Он по-звериному оскалил зубы, голова ушла в плечи, а мышцы перекатывались под рубашкой, когда он силился расцепить лодки голыми руками.

Майк поднялся на ноги с разъяренным взглядом и, дико выкрикивая ругательства в адрес Хиггинса, бросился на него. Но, прыгнув с бушприта, он наткнулся на страшный удар.

В этот момент лодки с треском расцепились, и я больше ничего не видел. Петч включил машину и дал задний ход.

— Остановитесь! Там Майк! Нельзя же его бросить! — закричал я, вскарабкавшись на кокпит.

— Вы хотите, чтобы яхте разорвало корпус? — крикнул в ответ Петч и повернул руль, отводя яхту назад. — Винты просверлят ее как дрелью. — Наконец я понял, что он имел в виду гребные винты «Гризельды».

Пространство между нами и моторкой все увеличивалось. В корме левого борта «Гризельды» зияла дыра, словно пробитая тараном. Хиггинс направился в рулевую рубку. На палубе никого не было видно. Внезапно мне стало нехорошо.

— Что с ним случилось? — спросил я, ощутив во рту сладковатый привкус крови от прокушенной губы. Рука и плечо у меня ныли. — Вы не видели, что с ним случилось?

— С ним все в порядке, — ответил Петч. — Легкий нокаут.

Потом он поинтересовался, что с моим плечом, а я посоветовал ему дать полный вперед. Очертания «Гризельды» постепенно мутнели и наконец исчезли из виду. Петч поставил рычаг двигателя на нейтральную передачу и прислушался, стараясь уловить шум винтов моторки. До нас долетел звук чихнувшего мотора, потом он чихнул вторично, и все стихло.

Я попросил Петча помочь мне подняться на ноги. Он вышел на мой голос из трюма — с его брюк стекала вода.

— Уже залило весь камбуз. — И тогда я бросил взгляд в ту сторону, где был бушприт. Вся носовая часть палубы была разворочена. Петч прошел в рубку, а затем вышел оттуда, держа в руке большой складной нож.

— Она идет ко дну, — произнес я, и голос прозвучал как-то безжизненно и безнадежно.

— Да, — ответил он. — Недолго продержится. — И он стал разрезать веревки, держащие плотик, а затем подтянул его к борту. Яхта еще двигалась, но понемногу зарывалась в воду. Вдали, на границе видимости, я различил смутные очертания «Гризельды».

— У нас есть какая-нибудь еда? — спросил Петч, вынося из рубки и укладывая на плотик одеяла, теплые пальто, фонари, сигнальные ракеты, ручной компас.

— Возьмите шоколад, — я достал из ящика стола три маленькие плитки и несколько конфет. Потом вынул из рундука спасательные жилеты. Передвигался я медленно и неуклюже.

— Торопитесь! — заметил Петч. — Пора спускать.

Он последовал за мной и оттолкнулся.

Он отвязал плотик. Я вскарабкался на него — это было нетрудно, ибо его край находился на уровне палубы.

Я поискал взглядом «Гризельду». Теперь она походила на бревно, сильно накренившееся на корму, бесполезная, как и любая моторная лодка, у которой отказал двигатель.

— Возьмите правее, — попросил я Петча.

Петч не ответил и продолжал ритмично раскачиваться в такт движению весел.

— Возьмите правее, — снова попросил я. — Мы совсем не приближаемся к «Гризельде».

— А мы и не собираемся идти к ней, — ответил он, выбирая нужное направление по ручному компасу.

Я сначала не понял.

— Но куда же еще?.. Боже мой! — вскричал я. — Неужели вы собираетесь добраться до Минки на плотике?

— А почему бы и нет?

— А как же Майк? — Меня охватило отчаяние, так как я увидел, как Хиггинс тоже спускал на воду плотик. — Вы этого не сделаете. — И я обеими руками ухватился за его весло.

— Не сделаю? — Но в это время над водой разнесся крик о помощи, отчаянный, протяжный. Петч снял с весла мои руки и снова стал грести.

— Если вам это не по душе, можете плыть вот так, как тот бедняга. — Он кивнул головой в направлении, откуда снова раздался крик: «Поо-моо-ги-тее!» Неподалеку от нас над водой показалась голова с прилипшими к лицу волосами. Человек лихорадочно плыл в нашу сторону.

Но Петч продолжал грести, не обращая внимания на крик.

— Это Юлс, — сказал он. — Пусть Хиггинс его подбирает.

— А Майк? — спросил я. — Что будет с Майком?

— Не беспокойтесь. «Гризельда» и не думает тонуть.

Весла опускались в воду и взлетали вверх, опускались и взлетали, и тело Петча двигалось вперед и назад. Я сидел и смотрел, как он уводит плотик от плывущего человека. Я понял, что мое плечо вылетело из сустава, ибо стоило только прикоснуться к нему, как все тело пронизывала острая боль. Я подумал, что, может быть, он прав, говоря о моторке. Ведь у нее повреждена только корма. Передняя часть совсем не пострадала. И тогда Хиггинс подберет Юлса. Он уже спустил на воду плотик и отгребал от «Гризельды». В неверном, расплывчатом свете утра, он походил на крупный экземпляр жука-плавунца. Юлс заметил Хиггинса и перестал колотить руками по воде. Он лег на спину и, перестав звать на помощь, спокойно ждал приближения Хиггинса.

Хиггинс греб быстро, делая широкие размашистые гребки, и с каждым ударом весел у носа плотика вспенивались белые бурунчики воды. Время от времени он поглядывал через плечо, и я понял, что он оглядывается на нас и отнюдь не ищет своего товарища.

— Альф! — крикнул Юлс, подняв из воды руку. — Я здесь! — В туманном спокойствии моря слова его прозвучали очень отчетливо.

И вдруг он снова закричал и, отчаянно работая руками и ногами, поплыл ему навстречу.

Но Хиггинс даже не оглянулся, не сказал ему ни слова, только с ужасающей четкостью заработал веслами, бросившись за нами в погоню. Послышался отчаянный вопль, и все стихло.

Одно время казалось, что Хиггинс отставал от нас ярдов на пятьдесят, [7] Примерно 48 метров. и тогда я мог разглядеть его суденышко. Это был довольно крупный металлический плот с парусом, способный выдержать человек пять-шесть.

С каждым гребком Хиггинс слал нам свою отвратительную улыбку. Но расходовал он свою грубую силу нерасчетливо, и потому ему никак не удавалось приблизиться к нам. Один раз Петч сделал передышку и за это время вправил мне плечо, так что спустя некоторое время я передвинулся к центру плотика и взялся за левое весло. Слабость от еще не прошедшей боли как бы сбалансировала усталость Петча, и мы продвигались равномерно, не сбавляя скорости.