Дуглас Престон - Остров

Если его ответ и показался Клею остроумным, священник этого не показал.

— Экспедиция, наверное, стоит немалых денег, — сказал он и вопросительно приподнял брови.

— У нас надежные инвесторы, — ответил Хэтч.

— Инвесторы, — повторил Клей. — Это когда кто-то дает вам десять долларов и рассчитывает, что вы вернете ему двадцать.

— Можно и так сказать.

— Мой отец тоже любил деньги, — кивнув, заметил Клей. — Правда, счастья они ему не принесли, да и жизнь не продлили. Когда он умер, я унаследовал его акции и ценные бумаги. Бухгалтер называет их «портфель». Взглянув на бумаги, я обнаружил табачные компании и горнодобывающие, которые разрушают высокие горы, а также компании, торгующие древесиной и, следовательно, уничтожающие первозданные леса.

За время своей короткой речи он не сводил глаз с Хэтча.

— Понятно, — сказал тот наконец.

— Мой отец давал деньги людям, рассчитывая, что вернут ему вдвое больше. Так и случилось. Он получил в два, три, четыре раза больше. И вот все эти аморальные деньги стали моими.

Хэтч кивнул.

Клей опустил голову и заговорил тише:

— Могу ли я спросить, сколько — точно — вы и ваши инвесторы надеетесь получить в случае удачи вашего предприятия?

То, как священник произнес слово «сколько», насторожило Хэтча, но он понимал, что не ответить было бы ошибкой.

— Число получилось семизначное, — сказал он.

Клей медленно кивнул.

— Я прямой человек, — начал он. — И не умею вести пустопорожние разговоры. Мне так и не удалось научиться красиво выражаться, поэтому скажу, как могу. Мне совсем не нравятся ваши поиски сокровищ.

— Мне очень жаль, — ответил Хэтч.

Клей заморгал и уставился на него.

— Мне совсем не нравится, что в нашем городе появилось столько чужих людей, которые швыряют деньгами направо и налево.

С самого начала Хэтч готовился к таким высказываниям и теперь, услышав слова священника, почувствовал удивительное спокойствие.

— Я не уверен, что остальные горожане разделяют ваше презрение к деньгам, — спокойно проговорил он. — Многие из них всю свою жизнь были бедны. И не имели возможности выбрать нищету — в отличие от вас.

Лицо Клея напряглось, и Хэтч понял, что затронул больное место.

— Деньги вовсе не являются панацеей от всех бед, как думают люди, — продолжал священник. — Вам это известно не хуже, чем мне. У тех, кто живет в Стормхейвене, есть достоинство. Деньги разрушат наш город. Они уничтожат промысел ловли омаров, уничтожат мир и покой, они уничтожат все. А самые бедные из горожан все равно не увидят никаких денег. Их столкнет с дороги развитие. Прогресс.

Хэтч не ответил. С одной стороны, он понимал Клея. Будет очень печально, если Стормхейвен превратится в один из сверхразвитых курортных городов, где на все запредельные цены, вроде Бутбэя, расположенного дальше по побережью. Впрочем, это казалось ему маловероятным, вне зависимости от того, добьется «Таласса» успеха или нет.

— Мне нечего вам сказать, — проговорил он. — Мы закончим через пару недель.

— Сколько времени займет экспедиция, не имеет никакого значения, — ответил Клей, и в его голосе появились суровые нотки. — Важно, что вами движет. Охота за сокровищами — это алчность в чистом виде. Один человек уже лишился ног. Ничего хорошего у вас не выйдет. Остров Рэггид — плохое место, если хотите, проклятое. Я не суеверен, но Бог наказывает тех, у кого нечистые мотивы.

Неожиданно Хэтч почувствовал, что спокойствие уступает место гневу. Наш город? Нечистые мотивы?

— Если бы вы выросли в этом городе, вы бы знали, что мной движет, — сердито ответил он. — Вам не стоит брать на себя смелость судить о моих мотивах.

— Я ничего на себя не беру, — проговорил Клей, и его тощее тело напряглось, точно пружина. — Я знаю. Да, я вырос не в этом городе, но зато я знаю, что хорошо для него. Всех здесь соблазнила охота за сокровищами и обещание легких денег. Но только не меня, клянусь Господом Богом, только не меня. И я намерен защитить Стормхейвен. Защитить его от вас и от него самого.

— Преподобный Клей, мне представляется, что вам стоит перечитать Библию, прежде чем швырять подобные обвинения: не судите, да не судимы будете.

Неожиданно Хэтч сообразил, что кричит, а голос его дрожит от гнева. За окружающими столиками воцарилась тишина, люди упорно не поднимали глаз, глядя в свои тарелки. Он быстро встал, прошел мимо молчаливого, бледного Клея и направился через луг к темным руинам форта.

В форте было темно, холодно и сыро. Ласточки резвились внутри гранитной башни, проносясь, как пули, в солнечных лучах, которые проникали внутрь сквозь древние бойницы.

Хэтч прошел под древней аркой и остановился, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. Сам того не желая, он позволил священнику спровоцировать себя, свидетелями его выходки стала половина города, а другая очень скоро о ней узнает.

Он уселся на остатки каменного фундамента. Наверняка Клей разговаривал и с другими. Хэтч сомневался, что его особенно слушали, разве что простые рыбаки. Они суеверны, и разговоры о проклятиях производят на них впечатление. Да еще его заявление о том, что раскопки уничтожат промысел ловцов омаров… Хэтч надеялся, что сезон будет удачным.

Он медленно начал успокаиваться, позволив тишине и мирному покою форта прогнать гнев и прислушиваясь к далекому шуму веселья. Да, в будущем нужно держать себя в руках. Этот тип настоящий зануда, но с ним следует считаться.

В старом форте царил такой умиротворяющий покой, что Малину казалось, он может сидеть здесь часами. Однако он знал, что придется вернуться на праздник, напустить на себя равнодушный вид и постараться все уладить. В любом случае ему следовало там быть, когда начнутся неизбежные речи. Хэтч встал и повернулся, собираясь уходить, когда, к своему удивлению, увидел в тени арки сгорбленную фигуру. Старик сделал шаг вперед и оказался в луче света.

— Профессор Хорн! — обрадовался Хэтч.

Лицо старого профессора сморщилось от улыбки удовольствия.

— А я все думал, когда ты меня заметишь, — сказал он и направился к Хэтчу, опираясь на свою палку. Тепло пожав ему руку, он заявил: — Ну и сцену ты устроил.

Хэтч покачал головой.

— Не сдержался, как самый настоящий идиот. Не знаю, как ему удалось вывести меня из себя.

— Тут нет ничего удивительного. Клей плохо воспитан, асоциален, у него жесткая мораль. Но под неприятной внешней оболочкой бьется сердце щедрое, как океан. Непредсказуемое и яростное, уж можешь не сомневаться. Он очень не простой человек, Малин. Не стоит его недооценивать. — Профессор схватил Хэтча за плечо. — Ладно, хватит про преподобного. А ты прекрасно выглядишь. Я очень тобой горжусь. Медицинская школа Гарварда, работа в Маунт-Оберне. Ты всегда был большим умником. К сожалению, это не всегда означало, что ты хорошо учился.