Франк Хеллер - Миллионы Марко Поло

— Считаю! Считаю!

— Вот как? И при всем при этом вы в меня безумно влюблены? Разве это логично?

Его лицо медленно приобретало бронзовый оттенок; он все больше походил в профиль на скульптуру Верроккьо.

— Во-первых, — ответил он, — вы ошибаетесь. Вы просто сознательно испытываете мое самообладание. Во-вторых, даже если бы вы были правы, отсутствие логики в подобном чувстве не могло бы стать доказательством того, что такое чувство невозможно, ибо чувства чаще всего нелогичны и мужчины слишком часто любят особ, которых не только не почитают, но даже не уважают. И в-третьих, необоснованность вашего заявления можно извинить тем, что ваша звезда, Венера, в седьмом доме, который управляет человеческим общением, деловыми связями, дружбой и супружеством, подвержена сильному воздействию лучей Меркурия, планеты легкомысленных шуток и непочтительности. Я напоминаю об этом не вам, а себе самому, чтобы извинить ваше… необоснованное утверждение.

Она слушала его с самым серьезным видом.

— Стало быть, вы исключительно из научного интереса вложили в меня все ваши деньги? — спросила она. — Включая ту тысячу лир, что я — хм — присвоила сегодня днем, чтобы купить себе носовые платки?

— Исключительно из научного интереса, — с нажимом произнес он. — А также на основании уговора, согласно которому вы пообещали вознаградить этот интерес, когда исполнятся предсказания гороскопа.

— Прекрасно! — воскликнула она с искренним удовлетворением в голосе. — Пожмите же мне руку в подтверждение ваших слов, синьор Донати, и простите, что я рассердила вас своим необдуманным замечанием. Вашу руку!

Выражение его лица смягчилось — он протянул ей руку.

— Я вас прощаю! Если не считать досадного влияния Меркурия, ваш гороскоп — это идеальный гороскоп, я никогда не встречал подобного. Да, я дошел до того, что усомнился в нем, и откровенно признался в этом скептику, доктору Циммертюру. Однако его сомнения простительны, потому что он родился под звездой Меркурия, а мой скепсис извинить нельзя.

Она задумалась:

— И вы заключили пари! И предметом этого пари стала я!

— Мы заключили договор, — поправил ее синьор Донати. — Договор, по условиям которого тот, кто с помощью своей науки глубже проникнет в натуру клиента, признается в этом другому совершенно открыто. Нет сомнения, что победителем буду я.

Ее глаза чуть заметно блеснули, но синьор Донати не обратил на это внимания.

— Я не так уверена в вашей победе, — пробормотала она.

Он так и подскочил:

— Вот как? Вы не уверены? Почему? До сих пор…

— До сих пор вы потратили из-за меня очень много денег. И мне было приятно ваше общество. Но пока не случилось ничего такого, что могло бы подтвердить предсказания гороскопа насчет моего блестящего будущего. Разве я не права?

— Со времени вашего первого посещения прошло немногим больше недели, — сердито сказал он. — Не знаю, чего вы, собственно, ждали!

— Но разве гороскоп не сказал: «В самом ближайшем будущем»?

— Сказал. И эти слова невозможно было истолковать по-другому. Но неделя — это не срок… о чем вы задумались?

— Я вспомнила о том, другом, о докторе, — сказала она. — Как вы полагаете, что он теперь делает?

— Не знаю, — ответил синьор Донати, пожав плечами. — Наверно, ищет ответа в своем современном соннике. А как прошел ваш визит к нему? Вы рассказали ему о каких-нибудь своих снах?

Она повела плечами, словно ей стало зябко:

— Рассказала. И он расспрашивал меня о том, что с этими снами — по его мнению — связано. Но я очень скупо отвечала на его вопросы. У меня было такое чувство, словно я не могу отвечать. А теперь я подумала, что это несправедливо. Знай я, что вы заключили обо мне пари…

— Договор, — поправил он. — Не волнуйтесь! Расскажи вы ему больше или меньше, результат был бы тот же. Знаю я этих современных толкователей снов. Они все объясняют одной-единственной теорией. С каким бы явлением они ни столкнулись, они перекручивают его так и сяк, пока оно не уложится в их теорию, а тогда они объявляют, что они его разъяснили! Мало того: они гипнотизируют свои жертвы, пока те им не поверят. Психоанализ — вообще не что иное, как массовое внушение под маской науки.

Его пронзительные глаза метали искры.

— Все равно, — сказала она, покосившись на астролога. — Я была с ним недостаточно правдивой. Вам надо было знать одно — час моего рождения. Вы опираетесь на звезды. А у бедного доктора нет ничего, кроме теории, да притом вы утверждаете, что она ложная…

Донати вспыхнул:

— Как вы о нем заботитесь! Право, вы питаете к нему трогательный интерес. А что он, собственно, для вас сделал? Если бы вы питали такой же интерес к людям, которые…

— К вам, — заключила она. — Какой вы эгоист! Злая планета Сатурн воздействует на вас своими лучами в седьмом доме, который ведает человеческим общением. Ну как, способная я ученица?

— В вашем характере проявляется влияние Меркурия, — серьезно ответил он. — Меркурий позволяет схватывать на лету, и вы явно обладаете этой легкостью, как и прочими венероподобными свойствами.

Она благодарно склонила голову:

— Еще один комплимент. Спасибо! Это второй с тех пор, как мы покинули Амстердам.

— Кстати сказать, — продолжал, не слушая ее, синьор Донати, — я не согласен с тем, что я эгоист и что в том смысле, в каком вы говорили, мною правит Сатурн. Чтобы оспорить ваше утверждение, упомяну, что несколько дней назад я послал своему противнику письмо и предупредил его как раз в отношении Сатурна, который в настоящий момент господствует над его планетой Меркурием в знаке Рыб.

Она с трудом подавляла смех.

— Значит ли это, что доктор станет эгоистом? — спросила она.

Он презрительно передернул плечами:

— Вы рассуждаете как ребенок! Духовные свойства определяются созвездием, под которым вы родились. Но мне захотелось как раз теперь составить гороскоп доктора, чтобы посмотреть, каковы его намерения в отношении меня. Я так и сделал и обнаружил то, о чем я уже сказал: ему всерьез угрожает Сатурн. А Сатурн правит одиночеством, отлучением и пленом.

— Пленом! — воскликнула она. — Не хотите ли вы сказать, что бедный доктор будет сидеть в тюрьме?

— Похоже, что так и случится.

— В тюрьме! — повторила она. — И может быть, из-за меня! Может быть, в связи с тем, что он сделал, чтобы выиграть ваше пари!

— Мадам, — ледяным тоном ответил астролог. — Вы правы, сидеть в тюрьме — сомнительное удовольствие. Но позвольте вам заметить: если вы в какой-то степени не измените ваши — хм — экономические принципы, весьма вероятно, что…

— Что я сама в конце концов окажусь за решеткой, — закончила она фразу. — Фи! Вы, конечно, правы, но знаете, почему вы сказали мне об этом именно сейчас? Не потому, что вы обо мне заботитесь, а потому, что вам не нравится, что я жалею бедного маленького доктора. Словом, это чистейшая ревность…