Юрий Ясько - Загадка Скалистого плато

— Тогда пересядьте ко мне. Борис Семенович, остановите машину!

— Мне нравится на переднем сидении.

— Примем компромиссное решение, — нарочито твердым голосом сказал Туриев. — Вы что-нибудь рассказывайте, а я буду молчать и слушать.

— Дня через три — четыре мы будем чествовать Игоря Ивановича в тресте: его нашла еще одна награда — орден Красного Знамени. Придете?

— Конечно, приду, если пригласит сам виновник торжества.

— Считайте, что приглашены, — вмешался в разговор Васин, — послезавтра приедет мой фронтовой товарищ, журналист.

— Я читал о вас в одной из центральных газет. Вспомнил сейчас. Здорово написано! Материал подписан Орловым. Тот самый?

— Самый. Лев Петрович.

— Хороший очерк.

— Но слишком уж он меня приподнял.

— Знайте границу скромности, Игорь Иванович, — сказала Дроздова, — о таких, как вы, надо писать еще сочнее. Пусть молодежь знает…

— Спасибо, но я не такой уж герой. Просто солдат.

— Ничего себе! Пять орденов.

— Да, но четырех я лишился: попал в плен при наградах. Знаки не возвращаются.

— Документально награды подтверждены? Планки вы имеете право носить? Да! Так что два ордена Отечественной войны и три — Красного Знамени. Разве это не свидетельство ваших подвигов на фронте?

— Вы знаете даже какие у меня ордена?

— Я привыкла интересоваться теми, с кем тружусь бок о бок.

Дроздову и Васина Борис подвез к зданию треста «Цветметразведка». Прощаясь, Елена Владимировна шепнула Борису:

— В кино вы меня пригласили? Пригласили. Дайте ваш телефон, я вас найду, когда выберу свободное время для просмотра киношедевра.

Туриев подал ей визитную карточку, попросив:

— Позвоните мне сегодня вечером. Вы же в гостинице будете жить?

— Номер забронирован в «Юности». Но я не знаю, с телефоном ли он.

— Узнаю, это мне по силам. До вечера!

Вермишев сидел на подоконнике и нещадно дымил. Не вынимая сигарету изо рта, вместо приветствия, проговорил:

— Прибыл? — И пошел на свое место за большой дубовый стол. — Докладывай!

Борис рассказал о встрече с Плиевым.

— Так. Ищи старика. Каждая ниточка — путеводитель. Машина тебе еще нужна?

— Нет. Отправлюсь трамвайчиком. Легковая развращает.

— Ну-ну… Без мобильного транспорта обходиться нам тоже трудно.

— Да, вот еще… Поскольку все, кто каким-то образом общался с убитым, подчеркивают его акцент, думаю, фотографии разослать во все МВД прибалтийских республик. Может быть, его опознают.

— Дорогой Борис, — Вермишев откинулся на спинку стула — самодовольная улыбка расплылась по его лицу, — я давно это сделал, десять часов назад! — Не благодари! — Вермишев предупредительно поднял руки и продолжил: — Наша задача — общая. Ты не один, мой друг, находишься в поисках.

Трамвай, гремя колесами на стыках плохо пригнанных рельс, притащился на Большую площадь. Здание аптеки. Массивная, дверь с бронзовыми ручками, черная кнопка звонка.

Борис толкнул дверь, вошел в полутемную прохладу аптеки, спросил у кассирши, как пройти к заведующей.

Туриева встретила высокая полная женщина. Она беспрестанно чихала, прикрывая маленький носик измятым платком.

— Проклятая аллергия. Как только начинается лето, — теряю работоспособность, — сказала женщина, возвращая Туриеву удостоверение.

— Несколько дней назад, а точнее —… июля, заполночь аптеку посетил один пожилой мужчина. Мне необходимо поговорить с теми, кто дежурил в ту ночь.

— Сейчас я вам скажу… — женщина развернула толстую книгу, чихнула, извиняющимся тоном проговорила: — Не обращайте внимания. Так… Кто дежурил?.. Мадина Козырева, Лида Шувалова и Фатима Хадарцева. Сегодня они выходные. Мадину можно вызвать, она живет неподалеку, я позвоню… Мадина, ты? Ничего, ничего, отложи дела, ты нужна здесь, — строго говорила заведующая уже через несколько секунд. — С тобой хотят поговорить. — Она прикрыла микрофон ладонью и спросила громким шепотом: — Сказать кто? — Борис отрицательно мотнул головой. — Приди, узнаешь. Все. Сейчас придет.

Мадина появилась через десять минут. Она нерешительно посмотрела на Туриева.

— Присядь, Мадина. Ты дежурила… июля?

— Дежурили втроем: я, Фатима и Лида.

— В каком отделе работаешь?

— В отделе готовых лекарств.

— Ты не запомнила пожилого мужчину с удочками за плечами? Он зашел в аптеку заполночь.

На лице девушки — растерянность. Она взволнованно призналась:

— Не смогла отказать соседу. Он так просил, так просил. Его кашель душил. И я дала ему кодеин. Знаю, что виновата, нарушила инструкцию.

— Дала кодеин?! — Брови заведующей сдвинулись к переносице. — Лекарство выдается только по рецепту с гербовой печатью, а ты — соседу? Ах, эта молодежь! Забывает, что аптека — дело серьезное.

— Я готова отвечать за свой проступок, — глаза Мадины наполнились слезами, она беспомощно шмыгнула носом.

— Успокойтесь, Мадина, — миролюбиво сказал Борис, — где живет тот мужчина?

— В нашем доме, на одной лестничной площадке с нами. Это, между прочим, уважаемый человек. — Георгий Николаевич Заров. Он во время войны на свои деньги танк для Красной армии купил.

— Вы меня проводите к вашему дому?

— Конечно! — обрадованно воскликнула Мадина. — Тут рядом, через Большую площадь.

Когда они вышли из аптеки, Туриев предупредил Мадину:

— Давай договоримся: мы с тобой не встречались, ты мне его адреса не называла. Так надо. Смотри, дело серьезное.

— Во-он наш дом, второй подъезд, квартира на втором этаже. Как подниметесь на площадку, слева дверь, обитая коричневым дерматином. У Георгия Николаевича однокомнатная квартира, всюду книги…

Борис вошел в огромный двор, по периметру которого стояли четыре дома-близнеца из серого железобетона. Двор приятно удивил его чистотой, зеленью. Яблони, груши, поздние абрикосы… Ребятишки бегали среди деревьев, затевая свои незамысловатые игры.

Туриев медленно поднялся по крутой лестнице, нажал на кнопку звонка. В проеме двери вырос высокий пожилой мужчина с гордо посаженной головой. Выпуклая грудь, солидные бицепсы, угадываемые под тканью спортивной майки. Глаза внимательные и настороженные. Умные глаза.

— Вы Заров Георгий Николаевич? — спросил Туриев, показав удостоверение.

— Проходите, — мужчина мельком глянул на удостоверение. — Поставил недавно новую дверь, плохо закрывается. Проходите в комнату, садитесь на диван. Извините за беспорядок, — говорил Заров, войдя в комнату следом за Борисом. — Только что встал с постели, простыл на рыбалке, кашель мучал. В пору молодости не болел, сейчас — старость. — Заров улыбнулся. — Признаться, никогда не имел дело со следователями. Что привело вас ко мне?