Артур Конан Дойл - Зеленое знамя

Затем они снова спрятались за прикрытиями и в угрюмом молчании стали ожидать приказаний своих вождей.

Англичане теперь были в расстоянии полумили от гор. Их семифунтовые орудия выбрасывали гранату за гранатой. На правом фланге арабов раздался глухой рев: это начали действовать крупные крупповские орудия.

Шейх Кадра сразу же усмотрел своим соколиным взором, что орудия стреляют плохо, и что гранаты ложатся далеко за англичанами. Он пришпорил коня и помчался к месту, где стояла около орудия группа всадников. Пушки обслуживались взятыми в плен египетскими артиллеристами.

— Что же это такое, Бен-Али? — воскликнул он. — Эти собаки метились лучше, когда им приходилось стрелять в братьев по вере!

И вождь махнул саблей. Раздались дикие стоны. Шейх осадил лошадь и вложил окровавленную саблю в ножны. На земле корчились в предсмертной агонии два египетских артиллериста, которым он перерубил горло.

— Кто теперь будет заряжать пушку? — грозно спросил шейх, глядя на испуганных наводчиков. — Ну, иди ты. что ли, чернорожий сын шайтана, и меться получше. Ты отвечаешь жизнью.

Случайность ли это была, или новый наводчик оказался искуснее прежних, но две гранаты разорвались над английским отрядом. Шейх Кадра угрюмо улыбнулся и помчался снова на левый фланг. Копьеносцы уже начали спускаться в овраг.

В то время, как Кадра подъехал к этой части своего войска, внизу, в лощине послышался глухой шум, точно очень большой дикий зверь зарычал. Гарднеровский снаряд шлепнулся прямо в кучу арабов, и превратил их в кровавую, бесформенную массу. Остальные стали поспешно прыгать в ров. Немедленно же вслед за этим на протяжении всего горного склона послышался сухой и частый треск винтовок. Арабы начали обстреливать наступающего врага.

Английский четырехугольник продолжал подвигаться вперед с прежней медленностью. Каждые несколько минут он останавливался и перестраивался. Теперь уже было ясно, что арабы не устроили засады в долине. Убедившись в этом, отряд взял другое направление и двинулся параллельно неприятельской позиции. Генерал видел, что атаковать врага с фронта невозможно: склон был слишком обрывист. И он решил совершить обходное движение в правый фланг. Он надеялся, что это движение ему удастся.

Генерал знал, что на вершине этих красных гор он может достать титул баронета и большую пенсию. И он решил достать в то и другое не далее, как сегодня. Правда, этот огонь ремингтоновских винтовок был очень докучен, неприятна была и пара крупповских орудий. Они причиняли англичанам вред. У генерала было гораздо более потерь, чем он ожидал.

Но что же делать? Генерал все-таки предпочитал терпеть. Он не хотел отвечать на огонь огнем до тех пор, пока не получит более верной цели, а то это какая же цель — туманная куча из нескольких сотен человеческих голов, выглядывающих из-за скал.

Генерал был полный, краснолицый господин. Он прекрасно играл в вист и хорошо знал свое дело. Он был настоящий солдат, подчиненные в него верили, а он верил в них, да и нельзя было не верить в таких солдат. Материалом этот господин располагал безукоризненным. В теории он, правда, стоял за сокращение срока военной службы, но на практике предпочитал ветеранов. Его маленький отряд по качеству равнялся целому корпусу.

Левый фланг четырехугольника составляли четыре роты Королевского Вессекского полка. Правый фланг состоял из такого же количества рот Королевского Красного. Вторые батальоны этих полков составляли центр. В арьергарде справа шел гвардейский батальон, а слева — моряки. Арьергард замыкался батальоном стрелков. Два семифунтовых орудия двигались вместе с отрядом. Гарднеровскую митральезу везли впереди. Около нее суетилось человек десять-двенадцать матросов в белых блузах, которыми командовали офицеры в туго стянутых голубых мундирах. По временам матросы останавливались и наводили орудие туда, где из-за скал виднелись развевающиеся знамена пророка.

Гусары и уланы шли с боков, обшаривая кусты. В середине отряда двигалась группа верблюдов.

Эти животные с их веселыми глазами и надменно сжатыми губами имели пресмешной вид. Оки составляли странный контраст с покрытыми кровью людьми, которых везли в повозках. Этих раненых было уже очень много, и повозки были набиты битком.

Английское каре двигалось теперь параллельно горе. Двигалось оно по-прежнему медленно, то и дело перестраиваясь, подбирая раненых и делая выстрелы из орудий. Солдаты сделались серьезны и сосредоточены. Они видели, как арабы выскочили с воплями из-за скал. Враг был многочислен и свиреп.

Лица у всех были точно каменные. Все они знали, что должны или победить, или умереть — и притом умереть ужасной смертью.

Но всех серьезнее был сам генерал. Он заметил нечто весьма неприятное. Брови его тс и дело хмурились, а лицо краснело.

— Мне кажется, Стефен, — сказал он своему ординарцу, — что там, в Королевском Красном что-то пошаливают. Когда черные показывались из-за гор, рота на правом фланге заметно колебалась.

— Это самые молодые солдаты во всем каре, сэр, — ответил адъютант, разглядывая правую роту в бинокль.

— Скажите, Стефен, полковнику Флэнагану, чтобы он приглядывал за этой ротой, — сказал генерал.

Ординарец отправился в карьер выполнять приказ. Полковник, добрый старый солдат ирландского происхождения, немедленно же отправился к роте.

— Ну что, как солдаты, капитан Фолей?

— Нельзя быть лучше, сэр, — ответил старик-капитан. Этот капитан весь век прослужил в Индии, и терпеть не мог солдат из туземцев. Теперь, получив под свою команду ирландцев, он был в восторге и глядел на своих подчиненных чересчур оптимистически.

— Подбадривайте их! — крикнул полковник.

И он помчался в другое место. В этот самый момент сержант роты сделал вид, что зашатался, и упал в кусты мимозы. Вставать он не захотел и остался лежать в кустах.

— Сержант О'Рук убит сэр, — послышался голос.

— Не робейте, ребята! — закричал капитан Фолей. — Он умер, как подобает солдату, сражаясь за королеву.

— К черту королеву! — послышался хриплый голос.

Но рев гарднеровского орудия заглушил эти слова. Капитан Фолей слышал этот крик, слышали их и лейтенанты Грайс и Морфи… Есть, однако, моменты, когда глухота становится даром бегов.

Когда шум выстрела умолк, капитан крикнул:

— Смелее, Красный Королевский! Сегодня мы сражаемся за честь Ирландии.

— Мы знаем, капитан, как охранять эту честь! — раздался тот же, не предвещающий ничего доброго голос.

Вся рота загудела, вторя этим словам.

Капитан и два младших офицера отошли назад.

— А солдаты-то… того! — заметил озадаченный капитан.

— Верно, — ответил лейтенант Морфи, — при первом же натиске они разлетятся, как дикие утки.