Луи Буссенар - Из Парижа в Бразилию

— Черт возьми! — вспылил он. — Надо отдать вам должное, милостивый государь, что вы удивительный наглец. Вы смеете являться сюда и предлагать мне дуэль?

— Но, сударь, — отвечал Бутлер, несколько смутившись, несмотря на всю свою наглость, — ведь вы же сами мне ее обещали…

— Обещал?.. А теперь я обещаю вытолкать вас вон, если вы сами не уберетесь отсюда.

— Как, сэр?.. Вы, следовательно, отказываетесь от дуэли?

— Решительно отказываюсь. Я и прежде находил вас человеком неблаговоспитанным, видел в вас не более чем оригинала. Не всем же иметь хорошие манеры, убеждал я себя, принимая ваш вызов и согласившись стреляться с вами, как равный с равным. Я, пожалуй, согласился бы иметь своим противником carpet-bagger'a… даже rowdy, но с убийцей у меня ничего не может быть общего. Вы не представляете собой достойного противника, вы добыча палача. Вы висельник. Ступайте вон отсюда.

Полковник не двигался, оглушенный, пораженный этим тяжким оскорблением.

Жак крикнул с еще большей запальчивостью:

— Что же вы стоите? Вон, говорю вам! Ступайте вон! Мы не полисмены и не желаем, чтобы вас арестовывали в нашем номере.

У американца вновь кровавая пелена стала застилать взор. Инстинкт убийцы проснулся в нем с новой силой.

Осознать себя поруганным, опозоренным, втоптанным в грязь — и когда же? Накануне предполагаемого торжества! — он быстро решился на отчаянный поступок.

Из груди его вырвался хриплый крик.

В одну секунду он опустил руку в карман и приставил револьвер к груди Жака.

Щелкнул курок… Все это произошло с, такой молниеносностью, что Жак не успел даже пальцем шевельнуть. Он понял, что погиб, и закрыл глаза.

Однако выстрела не последовало. Вместо него в комнате послышался звук падающего тела и чье-то хрипение.

Затем другой голос глухо произнес:

— Теперь уж ты, негодяй, не отвертишься!.. Не-ет!.. Теперь я с тобой разделаюсь навсегда.

Жак открыл глаза.

Американец лежал на ковре с посиневшим лицом и тяжело хрипел. Жозеф Перро коленом давил ему грудь.

Траппер, искушенный за свою бурную жизнь во всевозможных приключениях, как только вошел полковник, сразу, всем своим существом почувствовал, что должна последовать схватка, и приготовился ко всякой случайности.

С необыкновенной ловкостью, просто поразительной при его неуклюжем, громадном, неповоротливом теле, он кинулся на убийцу, как только тот полез в карман, повалил его и придавил к полу, как каменная глыба.

Нападение убийцы совершилось с быстротой молнии.

Ответные действия канадца последовали быстрее мысли.

Жак обомлел. Жюльен сделался бледен как полотно, увидав, какой страшной опасности избежал его друг.

Дикая сцена длилась не более трех секунд.

— Monsieur Жак, — заговорил Перро своим грубым голосом, — мы на четвертом этаже. Прикажете открыть окно и спустить этот тюк на улицу? Я приму меры, чтобы не ушибить никого из прохожих.

— Нет, нет, дорогой друг, не делайте этого, — остановил канадца Жак, невольно улыбнувшись при его словах. — Только отнимите у него револьвер, и пусть он убирается к черту.

На бронзовом лице траппера изобразилось такое бесконечное изумление, что на этот раз и Жюльен, до сих сохранявший серьезность, громко и от души расхохотался.

— Как пусть убирается к черту? — повторил Перро. — Да ведь он прямо туда и отправится, если я сброшу его вниз головою на тротуар. Ручаюсь вам, что дьявола ему на том свете не миновать.

— Жак прав, дорогой мой Перро, — ответил Жюльен. — Мы не палачи. Обезоружьте этого негодяя и прогоните.

— Но ведь он хотел убить monsieur Жака…

— Правда, и я очень рад, что благодаря вам это ему не удалось. Вы мне оказали новую услугу, которая никогда не забудется.

— Ну, это что ж, пустяки… А все-таки он хотел вас убить.

— Да ведь не убил!

— Но мог убить… Неужели этого недостаточно?

— Нет уж, Перро, как хотите, а не трогайте его. Пустите.

— Ну, если вы непременно этого желаете… ваша воля. Я его, так и быть, отпущу.

Перро отнял колено от груди американца. Тот с жадностью потянул в себя воздух, встал, пошатываясь, и взглядом зверя, попавшего в западню, обвел всю комнату, ища выхода.

— Вот дверь, не угодно ли пожаловать, — произнес насмешливо Перро, настежь отворяя американцу дверь.

С налитыми кровью глазами, с пеною у рта бросился к ней американец, ни слова не говоря, и машинально переступил через порог. Дверь сейчас же захлопнулась за ним.

На площадке он остановился, задыхаясь от нового прилива злобы.

— О! — вскричал он, грозя кулаком в запертую дверь. — До сих пор я еще не знал, что такое ненависть. Я жертвовал людьми только для своего честолюбия. Я убивал из гнева, из выгоды… без сожаления, но и без особенного волнения. Теперь я начинаю понимать опьянение от пролитой крови. Теперь я чувствую сладость мести и ненависти. И горе наглым французам, пробудившим во мне это чувство! Они жестоко за это поплатятся. Да!

На следующий день состоялись выборы.

Борьба между мистером Вельсом и соперником-кандидатом была сильная и упорная. В конце концов она завершилась поражением мистера Вельса. Избран в сенаторы был не он, а кандидат конкурирующей партии.

Недостало всего лишь нескольких сот голосов для того, чтобы папаша кроткой мисс Леоноры занял место в сенате. Озлобленный неудачей, мистер Вельс всецело приписал ее полковнику Бутлеру и на чем свет стоит проклинал своего будущего зятя, который после того, как был оглашен результат голосования, словно в воду канул.

Мистер Вельс твердо решил закрыть для полковника двери своего дома. Мисс Леонора, в негодовании на своего жениха за несостоявшуюся дуэль, которая обещала ей столько новых и интересных ощущений, подала свой голос за немедленный и окончательный разрыв.

Таким образом, по этому вопросу мистер Вельс добился, так сказать, полного единогласия.

Что касается полковника, то он очень предусмотрительно поступил, скрывшись. Бегство очевидно спасло его от веревки.

Судья, видя постыдное фиаско своего приятеля, сейчас же вильнул в другую сторону с проворством и ловкостью чистокровного янки, которые вообще большие мастера держать нос по ветру. Он ухватился за подвернувшийся случай дать удовлетворение общественному мнению и подписал ордер на арест убийцы.

Но ордер остался мертвою буквой в правосудии. Убийца был не так глуп, чтобы дожидаться полицейских. Он исчез бесследно из города, после того как будоражил умы и чувства его жителей в течение целых двух суток.

Ничто не удерживало теперь Жака и Жюльена в Калифорнии.

Радуясь, что наконец они могут избавиться от прелестей американской жизни, они на другой день после описанных драматических событий, то есть 3 июня, приготовились в путь к мексиканской границе.