Александр Абрамов - «Мир приключений» 1966 (№12)

“Рыж, Рыж, — говорил я, — маленький всемогущий Рыж. Ты мне поможешь, Рыж!” — твердил я, пока он бежал ко мне, и я ясно видел, как он бежит. По мокрому асфальту, по мокрым газонам — Рыжу все нипочем. Скачет через ленты пустых дорог, ныряет в кустарники изгородей. Крепкий, длинноногий, большеголовый, А когда надо, пролезет в любую щель.

— Рыж! — сказал я сразу, как только он вырос на пороге. — Я хочу видеть Каричку.

— Она спит. — Рыж всегда все знал. — Хочешь, проберемся в дежурку? — В его темных упорных глазах такие же, как у Карички, золотые ободки; они то больше, то меньше — смотря что он придумывает.

— Нет, Рыж, — сознался я. — Я хочу не на экране, а так. Понимаешь?

Кажется, я впервые говорил с ним так о его сестре. Но он кивнул. Задумался. Сказал:

— Пойдем.

Он тогда здорово придумал. Нашел в каком-то дворе круглую, как тарелка, площадку для мелкого ремонта зданий, которая подняла нас на пятый этаж, к самому окну. И хотя Каричка спала, мы очень обрадовались, что увидели ее, и положили на подоконник прозрачный черный шарик, в котором, если смотреть сквозь него на свет, вращается фейерверочное колесо Галактики. И Каричка удивилась, когда проснулась и нашла этот шар, а потом выглянула и пригласила нас влететь прямо в окно.

…Вот почему после разговора с Каричкой, который расстроил меня, я снова взял телефонную трубку и вызвал Рыжа.

— Эй, Март! — радостно закричал Рыж, едва услышав меня. — С твоим гравилетом все в порядке. Я почти собрал его. Тебе нужен красный?

— Конечно.

— Линия крыла как была?

— Да, Рыж.

— А как ты крепил пластины? У меня не получается, Я объяснил, как надо крепить.

— Еще дней пять, и все готово, — сообщил Рыж. — Прилетишь?

— Прилечу. Но, наверно, позже.

— А можно мне пока погонять?

— Конечно, Рыж. Только возьми с собой Каричку. Как она там?

— Как всегда. Рассеянная.

— Рассеянная?

— Ну да, растяпа! Смотрит на меня и не видит. Да ну ее!

— Вот что, Рыж. Я хочу тебя попросить. Пока меня нет, будь рядом с ней. По-моему, она больна. Ей нужно крепкое мужское плечо. Понимаешь меня?

— Ладно, Март. Сейчас я подниму ее с дивана, и мы будем узнавать про старинный автомобиль. А утром возьмемся за гравилет. Ты скорее прилетай…

— Спасибо, Рыж.

Я как будто очутился в комнате Рыжа — так мне стало хорошо. Я все это видел…

Вечер. Темный квадрат окна. Тихо. В углу стоит выключенный “Репетитор” — друг школьника, как называет свою домашнюю электронную парту Рыж. На столе и на полу разбросаны книги, альбомы, блоки разных машин — Рыж что-то чинил или конструировал. Мягко светятся стены, незаметно для глаз меняя причудливый узор: стоит вглядеться в их изменчивый рисунок и сразу находишь решение трудной задачи или уносишься в далекий мир.

Я вижу, как две головы склонились у экрана: Каричка и Рыж рассматривают старый автомобиль.

— Смотри какой неуклюжий! — говорит, наверное, Рыж. Он останавливает изображение. — Вот мы его посмотрим. Повернем боком, вот так.

Он дышит в экран, взмахивая удивленно ресницами, вскрикивая порой, а мне видится, как он бережно держит на раскрытой ладони то серебристую трубку ракеты, то неуклюжий, как динозавр, экскаватор, то мерцающий таинственно кристалл счетной машины. В такие минуты в нем пробуждается столько нежности, доброты, что я говорю себе: вот таким должен быть человек среди техники — человек нашей техносферы, который шагу не может сделать, чтоб не наткнуться на твердый бок машины. И она для него не безразличный предмет, а живая душа, облаченная в современные доспехи, даже произведение искусства.

— Рыж, да ты доктор техники! — сказал я ему однажды.

Он рассердился: “Да ну”. А через минуту, увидев на экране людей прошлого века:

— Это Они делали для нас!.. Верно, Март?

Лицо его было печально: он Их жалел.

Можно сделать круг и вернуться в ту же точку пространства. Время необратимо. По Эйнштейну.

Он будет психологом техники, размышлял я про себя. В этих словах нет ничего таинственного, вернее сказать, в них столько же таинственности, сколько в слове “инженер” или “программист”. Достаточно взглянуть на Рыжа.

…И я продолжал говорить ему, хотя его сейчас не было рядом: “Ты, Рыж, одна моя опора, друг. Ты знаешь, как мне нужен гравилет. Спасибо за подарок, доктор техники…”

Но даже Рыжу, немому хранителю моих тайн, не рассказал я по телефону об одной встрече, хотя он и знал этого человека. Речь идет о моем дяде Феликсе Марковиче Гарге, известном изобретателе биомашины.

Он появился передо мной, когда я сидел на диване, один в пустой сумеречной комнате.

— Я часто наблюдаю за тобой, Март. Печальная картина.

— Дядя? — Я сразу узнал его и от неожиданности вскочил: как он сумел отыскать меня?

— Да, печальная история, я это вижу. — В голосе дяди слышалось сочувствие. — Зачем тебе все эти напрасные метания? Осунулся, побледнел…

— Простите, дядя, но как… как вы наблюдаете за мной? — Я ничего не понимал: дядя живет и работает на Байкале, его лаборатория стоит прямо посреди Байкала, на острове Ольхон. Я там никогда не бывал, но знал, что дядя уже много лет не выезжает с острова. Что же заставило его разыскивать нашу экспедицию и именно меня?

Дядя усмехнулся, словно угадав мои мысли:

— Я тебя нашел гораздо проще, чем ты думаешь. Секретов от тебя, мой мальчик, у меня нет, но слишком долго объяснять. Я предлагаю тебе приехать ко мне.

— На Ольхон? Зачем?

— Мне нужен хороший программист. Но главное другое: именно на Ольхоне начнется новая история человечества.

— Не понимаю.

— Скажу иначе. Тебя как молодого ученого волнует природа облака — не так ли?

Я кивнул, польщенный преждевременно присвоенным титулом.

— Ты можешь узнать все это за пять минут и приобрести мировую славу.

— В вашей лаборатории?

— Да.

— Облако там ответит?

— Ответит.

— Ур-ра!

От радости я бросился на дядю, чтобы сжать его в объятиях, подбросить, позвать всех наших, представить с гордостью: мой дядя, который… Но руки обняли лишь пустоту, я пролетел сквозь Гаргу, не остановленный ни единой частицей его тела, и врезался в стену.

Это был хороший, отрезвляющий удар. Я сидел на полу и, держась рукой за лоб, проклинал свою недогадливость. Хорош физик — не разгадал, что это иллюзионный фокус! Поддался на уговоры, поверил в сказку… Или, может, уже представил свой портрет висящим в зале Совета ученых? “Академик физики М. Снегов. В 18 лет, работая программистом, установил связь с инопланетной цивилизацией…” Олух! Размазня! Манная каша!..

И все же, с другой стороны, дядя был подозрительно осведомлен о наших действиях. Еще звучал в моих ушах его голос, минуту назад я ясно различал в темноте черты его лица. Не мог же я сойти с ума!