Борис Солоневич - Рука адмирала

…В этот момент что то щелкнуло наверху, словно там лопнуло какое то стекло, беловатый газ окутал девушек, и они потеряли сознание…

Город был уже совсем покрыт мягким сумраком южной ночи, когда проходивший мимо небольшого сквера милиционер заметил неподвижно сидящих на скамейке женщин.

— Эк их развезло! недовольно подумал он. Так назюзюкались, что даже домой не дошли…

Он подошел ближе и тронул одну из них за плечо.

— Ну ка… Вставай, тетка… Тут вам не ночлежка!

Женщины не пошевелились, и только тут милиционер заметил, что положение сидящих какое то странное. Электрический фонарик осветил бледные лица, закрытые глаза и посиневшие губы.

Милиционер поднял тревогу, вызвал карету скорой помощи, и через полчаса девушки очутились в лазарете.

Там, придя в себя, Ирма и Мися сообщили то немногое, что они знали сами: как они сели в такси и как неожиданно потеряли сознание. Что было дальше, они не знали. Но их сумочки, деньги, фото-аппарат — все исчезло.

После того как пострадавшие дали свои показания, они были отправлены к себе домой, в маленькую комнатенку Миси.

На следующее утро за ними приехала машина Угрозыска [16] Угрозыск — криминальная советская полиция. Подчинена ГПУ. . В кабинете начальника Угрозыска на письменном столе лежали — сумочки, деньги, вещи и фото-аппарат.

— Узнаете? усмехаясь спросил начальник.

— Наше… Все наше! радостно ответила Мися. И когда это вы успели?

— Быстрота и натиск! самодовольно откликнулся тот. А теперь проверьте, гражданки, все ли на месте.

Все оказалось в целости.

— Ну и ладно. Пишите расписку в возвращении украденных у вас вещей.

Он позвонил, и через несколько минут в кабинет ввели человека в наручниках.

— Узнаете? лаконично спросил начальник.

Девушки вгляделись в лицо арестованного и без колебаний узнали в нем шоффера, гостеприимно предложившего им «уехать от греха».

— Ну, вот и ладно, повторил начальник, когда девушки подписали показание, уличавшее шоффера Вы, гражданки, свободны. Как видите, советские органы безопасности сумели мигом раскрыть покушение на вас… А ты, бандитская рожа, ты живым уже не выйдешь из наших рук… Не первый раз уже за тобой темные делишки водятся… Сволочь молдаванская! Пролетарочек наших будешь грабить?.. Выдавай своих сообщников, пока тебе в подвале ребра наганом не пересчитали… Ну?

— Да у меня никого сообщников не было, товарищ начальник, жалобно взмолился арестованный. За что же в подвал?…

Под аккомпанимент ругательств и угроз девушки вышли из управления Угрозыска. Когда за ними хлопнула выходная дверь, бандит широко улыбнулся и протянул руки в кандалах начальнику Угрозыска:

— А ведь, кажись, чисто сработали? подмигнул он.

Одесский Областной Отдел НКВД

20 июля 1938 г. № 1477

Москва, Нач С О. Прилагая при сем протокол обыска, произведенного у гражданок Прегер И. и Бурлай М., сообщаю подробности произведенной операции:

Согласно Вашего телеграфного приказа от 16 июля № 1804 с, за прибывшей из Москвы гр. Прегер было установлено ударное наблюдение типа С 3, на что были брошены лучшие силы отдела.

Сего 20 июля, упомянутая выше гражданка в сопровождении своей подруги Бурлай М., студентки мортехникума, проживающей по ул. Подбельского, 19, посетили приморской бульвар и памятник адмиралу дюку де Ришелье. С помощью случайной группы матросов гр. Прегер взобралась на памятник, где и была сфотографирована своей подругой. Незаметный арест подозреваемых гражданок не мог быть произведен ввиду неожиданного сопротивления компании подвыпивших матросов. Но подозреваемых удалось завлечь в «такси» отдела, где они были приведены в бессознательное состояние способом 48 Р. Тщательный обыск литера Г никаких особых результатов не дал. Проявленные фотографии при сем прилагаю. Слежка продолжается. Приложение: протокол произведенного у гр. Прегер и Бурлай обыска и копии осмотренных документов.

НачОблОтдела

Вейцман.

На следующий день Мися вихрем влетела в комнату, где что то писала Ирма. Ее розовое круглое лицо выражало жестокое разочарование.

— Ирма!.. Ужжжжасное несчастье!..

Та знала экзальтированность подруги. Улыбаясь, она повернулась к ней.

— Ну, уж и несчастье!.. «Он» на свидание не пришел, что ли?

— Вот еще? Попробовал бы!.. Я б ему все глазья выцарапала!.. Нет, дело серьезнее…

— Ты сама влюбилась?

— А что ж тут было бы ужасного?

— Опять сердце кому нибудь разбила бы!

— Ну и пусть! Что ж их, мужчин, жалеть? Позабирали себе все лучшее в мире, нам только объедки оставили… Пусть хоть мы им за это сердца поразбиваем!.. Но не в этом дело. Хуже: из фотографий ни черта не вышло!

— Как так?

— А я не знаю. Сегодня в фото-магазине показали — все пленки темные… Неужели я могла как нибудь ошибиться?

Мися чуть не плакала.

— Такие снимки!.. Второй раз уже не полезем — обожглись… А я так старалась… Ты меня можешь бить, чем не попадя, Ирма… Моя вина…

— А, может быть, этот вор что нибудь сделал? Огорченное лицо Миси оживилось.

— А ведь и в самом деле… Как ото я не подумала? Он, вероятно, открыл крышку аппарата и пустил туда свет… Ах, чорт… Лучше бы он наши деньги взял… А то такие снимки!.. Ужасно обидно!

В голосе девушки было некоторое облегчение: все таки не она оказалась виновной в неудаче снимков. Но Ирма, выдвинувшая теорию вины вора, не была успокоена. Мысли вихрем неслись в ее голове. Она сопоставляла свои наблюдения, и на их почве быстро рос неприятный и тревожный вывод. Мелкий штрих закрепил этот вывод. Ирма вспомнила, как после их приключения она вернулась из госпиталя домой с еще гудящей от отравления головой. Когда она раздевалась, чтобы лечь спать, ей трудно было развязать петлю шнурка на ботинке. Это ее удивило: еще с детства она привыкла шнуровать ботинки по своему способу. А теперь шнуровка ботинка была иной, словно кто то другой, а не ее привычные пальцы, завязывали петлю. Но в тот момент голова сама свалилась на подушку в тяжелом сне, и эта мелочь была забыта. А утром эта деталь совсем ушла из памяти. Но теперь…

Ирма вспомнила внезапное появление милиционеров, их странную настойчивость, «удачное» появление такси, обморок, шнуровку ботинка, что то очень уж скорое расследование кражи… И вывод оформился еще яснее: за нею было наблюдение, и вся история с такси около памятника была ловушкой ОГПУ. Они были в бессознательном состоянии тщательно обысканы (даже и ботинки были сняты) и в фото — аппарат была вложена другая пленка. И чтобы не явилось подозрений от чистой не экспонированной пленки, ее подвергли действию света, словно это сделал вор…