Владимир Щербаков - ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №1

— Слушай, Гомолла, — передал Студент, — сейчас к тебе идут русские товарищи. Кончайте возводить перемычку. Закладывайте клапан и оставляйте щель сверху…

Из перемычки, как из форсунки паяльной лампы, било пламя. Бойцы подбегали к огню, швыряли мешок и, надрываясь от кашля, отбегали назад, уступая дорогу другим. Воздуха становилось все меньше и меньше.

— Гомолла, мы понимаем, как вам трудно. Соорудите себе перегородку из брезента таким образом, чтобы к вам поступал свежий воздух.

— Уже сделали, но все равно плохо, — отозвался Гомолла. Асбестовый костюм был ему тесен, ворот натер шею, тесный шлем сдавил голову, — Пришлите шарфы! В шлемах невозможно работать;

— Хорошо.

Через час из магазина привезли шарфы, не успев оторвать этикетки, спустили в шахту.

Горноспасатели, которые поднялись наверх после шестнадцати часов непрерывной работы, спали прямо на полу в коридорах. На столе валялись нераспечатанные пачки шоколада — никто не хотел есть,

Перегоров, Иконников, Бакут, Башилов, Росляков подошли к седьмой перемычке, переоделись в асбестовые костюмы,

— Тепло? — спросил Муха по-русски.

— Ничего, мы привычные, — в тон ответил Перегоров и вдруг увидел обожженные усы поляка, — Как же не уберегся?

— Отрастут, — блеснул белыми зубами чумазый Муха и, согнувшись, побежал к перемычке.

В шахте было тесно и низко. Спасатели работали едва ли не на коленях, Как только стали забрасывать последнюю отдушину, мешки полетели обратно, будто они были наполнены не песком, а пухом. Так силен был воздушный поток. Пришлось прижимать мешки стойками.

И сразу упала температура. На людей обрушились сзади ледяной ветер и потоки воды. Струи были настолько сильными, что вырывали из боков выработки породу и уносили материалы, подготовленные для герметизации перемычек.

Днем корреспонденты все же заставили Студента устроить пресс-конференцию. Они не могли сложить целостный образ из обрывков разговоров, мимолетных наблюдений, слухов. Они ожидали совсем другой ситуации, близкой к стереотипу. Но не было громогласных команд, решительных жестов, беготни и драматических окриков, издерганных нервов и надорванных голосовых связок. Они не видели этого даже в черные дни аварии. Каждый спасатель знал свое место и роль, отрепетированную сотни раз в каждой из возможных ситуаций.

Директор нашел время побриться и надеть чистую сорочку. Когда шум в конференц-зале стих, он сказал:

— Сейчас неизвестно, отчего возник пожар. Это станет важным потом, когда огонь будет потушен и специалисты смогут приступить к работе. Пока делается все, чтобы потушить огонь. Отмечу один факт. Система безопасности работала хорошо — до большого взрыва не дошло. Трудно поверить в это счастье в газовой шахте. Большую тревогу мы испытали вначале. Среди вас вижу старых знакомых, которые уже писали о пожарах. Так вот, им хорошо известно, что нарушение вентиляции ведет к скоплению метана. А подавать воздух в шахту — значит кормить пожар, который и так рвется кверху. От горноспасателей требовались молниеносные действия и максимальные усилия. Нужно было быстро воздвигать перемычки, чтобы регулировать воздушный поток. Несколько перемычек уже поставлено. Другие ставятся. Работают люди в дыму и раскаленном воздухе. Перемычки должны закрыть все штреки и выработки. Еще нужно перекрыть выше и ниже огня вентили на дегазационных зондах. Это делали самые сильные и здоровые спасатели, кто знал все закоулки шахты.

— Почему нас не пускают в шахту? — спросил кто-то.

— Ни в шахту, ни в штаб мы допустить вас не можем. В шахту опускаются только участники ликвидации аварии и никто другой, как бы вы ни просили. Поверьте, мы не можем подвергать вас опасности. Там, внизу, люди доставляют материалы, спокойно и методично строят перемычки. Никто не отказывается от спуска, но никто и не работает больше положенного времени.

— Шестнадцать часов?

— Да, если этого требует дело.

— Скажите, Зигмунд, могут ли помочь одни перемычки? — спросил корреспондент радио.

— Нет. Изолированный пожар вгрызается в пласты угля, и они будут гореть неизвестно сколько времени. Помните, пожар в выработках шахты «Польша» в Халуве?

— Еще бы, — подтвердили корреспонденты.

— Так его потушили лишь шесть лет назад. А длился он больше сорока лет и уже угрожал городу. У нас изоляция пожара привела бы к закрытию шахты. Метан, который непрерывно выделяется, не позволил бы людям приступить к работе, пока продолжается пожар. А нам нужен уголь. Нужна шахта, которая каждый день отгружала на экспорт десять тысяч тонн!

— Как скоро начнут работать русские?

— Они уже работают. С помощью комплекса «Темп» изготовляют гипсовые блоки и делают перемычки. Как только мы замкнем все ходы и выходы, генератор начнет накачивать в огонь инертный газ.

Директор поблагодарил журналистов за внимание и снова ушел в штаб.

— Гомолла! Доложи обстановку.

— Закрываю перемычки на нисходящей струе горящей выработки. Но ход туда затоплен. Готовлю водолазов.

— Хорошо, действуй.

Студент подошел к окну. Во двор въезжали автомашины и сгружали бочки с керосином.

— Хотите прибавить огоньку? — кричали шоферы горноспасателям, которые откатывали бочки к клетям.

— Точно! А то там не так жарко!

Перегоров, Алеша и Данька монтировали генератор. Башилов и Стас готовили соединительные трубы. Даже там, где они работали, температура не опускалась ниже пятидесяти градусов. Одежда, асбестовые костюмы промокли от пота. Польские горноспасатели подтаскивали к генератору керосин.

— Приятель, не взорвется у вас эта штука? — спросил у Перегорова Муха, показывая на генератор.

Но Перегоров не принял шутку. На счету была каждая минута.

— Ты лучше скажи, какой сегодня день? — спросил он.

— Суббота. Сегодня мы с гобой могли бы пить пиво.

— Успеем.

Наконец агрегат был готов. Оставалось разобрать часть перемычки, просунуть трубу с задвижкой, через которую пойдет газ из генератора.

Муха свистнул своим. Бойцы быстро растолкали мешки. Из отверстия рванулось пламя. Его приглушили трубой и по бокам снова забросали мешками с песком.

— Еще бы надо скрепить цементом. У вас есть цемент?

— Сейчас будет. — Муха куда-то исчез, но скоро появился с цинковым корытом и большим бумажным пакетом.

Развели раствор и лопатой стали бросать его на перемычку. Раствор дымился. Жар сразу схватывал цемент.

— Эй, наверху! — крикнул Перегоров а телефонную трубку.

— Слушаю, Иван Артемьевич, — отозвался Виноград.

— ГИГ готов. Разрешите запуск!

— Выдержит перемычка?

— Должна. Заизолирован ли пожар?

— Поставлены девять перемычек.

— Запускаем!..