Глеб Голубев - Искатель. 1968. Выпуск №2

Лаплас».

Никакой таинственности и восточной роскоши. Я даже разочаровалась.

Мы сели в кресла.

— Чем больше я размышляю о вашем деле, тем все подозрительнее оно мне кажется, — начал доктор Жакоб. — Поэтому я даже решил отменить гастроли, не уехал, чтобы нынче непременно повидаться с вами.

— Спасибо, вы очень любезны, но, наверное, это напрасная жертва. Ведь вы сами вчера сказали, что тут нужен психиатр.

— В этом следует еще разобраться, — задумчиво проговорил он, закуривая сигарету.

Я не сводила с него глаз. Заметив это, он рассмеялся,

— Не бойтесь, я не стану вас пугать больше. Ведь сегодня у меня нет выступления.

— А как вы это делаете?

— Очень просто. Вот так, — и, насмешливо сверкнув глазами, доктор Жакоб ловко продел горящую сигарету сквозь щеку.

Я не спускала с него глаз.

— Н-да, — сказала я. — А вы в самом деле доктор?

— Предъявить вам диплом Сорбонны? Или Цюрихского университета? Я их оба окончил и в самом деле специалист- психолог. Вот мои научные труды, — он небрежно махнул в сторону книжных полок.

— А зачем вы занимаетесь всякими фокусами? — Я неопределенно покрутила у себя перед носом растопыренной пятерней. — Зачем выступаете в каких-то балаганах?

— Потому что мне это нравится. Увлекаюсь, с детства благородным искусством волшебных иллюзий и магических пре вращений. Напрасно вы отзываетесь о нем так презрительно. Это весьма древнее искусство. Еще в библии пророк Моисей соревнуется в чудесах с профессиональными фокусниками — египетскими жрецами,

— Но все-таки… доктор философии одурачивает доверчивых простаков в варьете. По-моему, это противоестественно.

— Наоборот, знакомство с магами и волшебниками помогает моей научной работе. Я занимаюсь изучением скрытых резервов человеческого организма, человеческой психики прежде всего. «Познай самого себя» — этому мудрому завету две с лишним тысячи лет, а мы пока еще очень мало знаем о себе. Знакомство с удивительными достижениями моих славных друзей — цирковых фокусников, факиров, современных йогов, как вы выражаетесь, — дает немало интересного материала для исследований в этой сложной области. Я у них многому научился.

— Я имела удовольствие в этом убедиться. Но как вы ухитряетесь лежать на этих ужасных гвоздях?

— Очень просто. Немножко элементарной физики и арифметики. Болевые ощущения возникают, если на одно острие приходится груз в пятьсот-шестьсот граммов. Площадь моего лежащего тела — около двух тысяч трехсот квадратных сантиметров, на каждый из них приходится по одному острию, а вешу я семьдесят килограммов. Если вы возьмете карандаш и сделаете несложный подсчет, то убедитесь, что на каждое острие приходится всего-навсего по тридцать граммов тяжести. Так что я лежу как на диване.

— Так просто? — разочарованно протянула я. — А сабли? Ведь они острые?

— Острые, — согласился он. — Только заточены и направлены особым образом, так что я ступаю по ним без риска порезаться. Конечно, нужна тренировка.

— Значит, все сплошное жульничество…

Кажется, он обиделся, потому что поспешно ответил:

— А освобождение из цепей и пут? Таких мастеров — мы называем их на своем профессиональном жаргоне клишниками — немного осталось на свете. Тут весь фокус в том, чтобы при сковывании умело напрягать мускулы, значительно увеличивая их размер, а потом уметь быстро их расслабить, Я могу при этом даже смещать кости в суставах и задерживать дыхание на две минуты. Такое владение своим телом дается лишь после многолетней тренировки.

— Да, это ловко у вас получается, — согласилась я. — Но как же все-таки вы ухитрились так быстро выбраться из запертого сейфа? Вы в самом деле умеете проходить сквозь стены?

— Умею, — улыбнулся он.

— Как? Научите меня!

— Ну, во-первых, этому сразу не научишься. Начинать надо с детства. А потом: я не имею права разглашать посторонним все профессиональные секреты. Таков у нас кодекс чести, у фокусников…

Он неожиданно взмахнул рукой, словно ловя надоевшую муху- и в руке у него откуда-то взялась новая сигаретка. Жакоб стал прикуривать, держа зажигалку в некотором отдалении. Сигарета вдруг стала тянуться к огню и превратилась в сигару!

Я захлопала в ладоши и, как девчонка, закричала:

— Еще! Еще!

Но тут дверь открылась, на пороге появилась раскрасневшаяся от кухонного жара матушка Мари в белом накрахмаленном передничке и грозно спросила:

— Долго я буду вас ждать?

Мы прошли в маленькую столовую, сели друг против друга за стол.

— Вы ловкий человек, доктор. Но чем вы можете помочь моей тете? — спросила я.

— Да, вот именно, вернемся к вашей тете, — усмехнулся он. — Я должен посмотреть ее. Вполне возможно, у нее обычное психическое расстройство. Тогда мы поищем более опытного специалиста, раз вы мне не доверяете, и он ее быстро вылечит.

— Но она давно ничем не болела. За последний год, насколько я помню, обращалась к врачам только дважды, и то по пустякам — к дантисту да к глазнику. Доктор Ренар, местный врач, который каждый день бывает у нас и давно стал как бы членом нашей семьи, считает, что у тети прекрасное здоровье для ее возраста!

Жакоб задумался, отсутствующим взглядом уставившись в свою тарелку, потом поднял голову и спросил:

— Как же проявляются галлюцинации у вашей тети, расскажите толком.

— Ну, началось все с того, что месяца три назад она стала слышать по ночам какой-то голос. Он требовал, чтобы тетя покаялась в грехах, одумалась, переменила свою жизнь и посвятила остаток ее богу. Потом он начал всячески нахваливать секту «Внимающих Голосам Космического Пламени» и потребовал, чтобы тетя им помогла. Она уже дважды переводила им в Берн довольно крупные суммы, и каждый раз голос хвалил ее за это.

— Откуда она узнала адрес, по которому переводила деньги?

— Голос назвал. Проснувшись утром, она его прекрасно помнила, хотя вообще-то память у нее не очень хорошая на цифры и адреса.

— Любопытно, — пробормотал Жакоб, — Очень любопытно. А сама она посещала сборища этой секты?

— Нет. Ни разу у нее не возникало такого желания.

— Странно… А как ей слышится этот голос — звучит внутри или доносится откуда-то извне?

— По-моему, она просто слышит его — и все. Как мой голос.

Доктор Жакоб недовольно хмыкнул, потом спросил:

— На головные боли не жалуется? Не говорит, будто ее голову словно распирает изнутри?

— Нет.

— И на бессонницу не жалуется?

— Нет, она спит крепче меня.

— А других галлюцинаций у нее не бывает, кроме этого «небесного голоса»?

— Вы знаете, последнее время с ней стало твориться что-то странное. Однажды она вдруг якобы увидела в саду цыгана с ручным медведем. А на прошлой неделе ей показалось, что в сад забежал волк и прячется в кустах. Все это ей, конечно, пригрезилось.